Invincible! I'm Invincible! (СИ) - "Navuhodonosr"
Когда я, под видом обычного зеваки, каких тут было много, прибыл к месту происшествия, то обнаружилось, что нас с Евой уже опередил Чёрный Самсон. Вот только он не спешил приступать к решению проблемы и только стоял вместе с копами, гадая кого именно требуют подать им преступники. Случись подобное пару лет назад и Самсон, я в этом почти не сомневаюсь, уже попытался бы сделать что-то сам: в конце концов место в Защитниках он не по расовой квоте получил. Но нынешний Самсон лишь бледная тень себя прежнего. И для любого, кто хоть сколько-нибудь внимательно следил за его карьерой это вполне очевидно. Он уже полгода не участвуют в серьёзных битвах — с тех пор, как чуть не умер на одной из них — и показывается только на подобных мелких происшествиях, где он ещё может что-то сделать и напомнить фанатам о своём существовании. Какова бы ни была природа сил Самсона — они его покидают.
Пять минут топтаний полиции на месте и вялых попыток начать переговоры с захватчиками спустя на горизонте появилась и сама виновница торжества. Спикировав за спину копам и Самсону, Ева набрала в грудь воздуха для решимости, и с бравым видом, словно она так уже сто раз делала, спросила у офицера в чём собственно тут дело.
В ходе короткого разговора вдруг выяснилось, что новоприбывшая идеально подходит под описание преступников, и Ева тут же заявила, что разберётся с этим. Самсон сделал вид, что всё в порядке, и только офицер проявил толику беспокойства, заподозрив, что герой под маской слишком юн, но Ева демонстративно отмахнулась от его соучастия, заявив, что всё в полном порядке и она — большой герой.
И… решила просто пойти у врага на поводу и войти в расставленную ловушку одна, не имея ни малейшего представления, что её там ждёт… с таким отношением неудивительно, что этот день стал для неё в прошлой жизни кошмаром.
«Серьёзно, Ева. На этой планете иногда попадаются угрозы, что даже меня — личинку космического сверхсущества — умудряются смешивать с грязью, ты-то куда лезешь? Тебе ведь достаточно одной удачной пули».
Я натянул закрывающую глаза маску, костюм же пока оставил под одеждой — не хочу, чтобы первое появление моей подставной супергеройской личности было так близко к дому. Но приглядеть за Евой всё-таки нужно. Да, она пережила эту схватку в том мире, но там ведь и Аве Мария не вытирала Защитниками пол, так что я уже ни в чём не уверен и… волнуюсь за неё… как бы не случилось чего. Ведь сейчас Ева всё ещё одиночка, ей не придут на помощь ни команда Робота, ни даже придурок-Рекс — она с ними просто ещё не знакома, а на Самосона надежды тем более нет.
Она ещё и через главный вход пошла, даже не думая скрывать своё присутствие или хотя бы как-то подготовиться к внезапному нападению. Я же, воспользовавшись отсутствием наблюдения за зданием с воздуха, проник внутрь через здоровенную дыру в крыше супермаркета, что по-видимому оставили сами преступники.
И сразу же увидел самих зачинщиков переполоха — спасибо моей суперскорости, практически равноценной невидимости, когда дела касается существ с обычным восприятием — их было всего пятеро и это были очень странные ребята.
Во-первых, все они, очевидно, дети, а самому младшему и вовсе на вид лет десять.
Во-вторых, они все имели серьёзные физические уродства. И чем младше ребёнок, тем существеннее были его проблемы со здоровьем.
А с учётом того, что все они были одеты в одинаковую одежду — облегающие, вроде плавательных, шорты плюс топы у девочек, — при этом на поясах у каждого имелся порядковый номер, начиная с двух и заканчивая шестью, ко мне в голову сразу же закралось подозрение о происхождении этой пятёрки. Самый старший — двойка — светловолосый подросток, может на год меня младше или типа того, был самым нормальным на вид, небольшая заячья губа и стрёмная чёлка, закрывающая глаза, не в счёт. А вот остальные…
У следующей за ним по старшинству рыжей девочки имелся существенный дефект костей черепа и то ли трещина в кости, то ли шрам от лоботомии на лбу с залысиной вокруг него, тянущейся до самой макушки.
У «Четвёрки» — мальчика — волос на теле уже не было вовсе, причём вся кожа имела ярко красный оттенок, словно обожжённая, плюс, опять же, искривлённое лицо.
«Пятёрка» — снова девочка — но догадаться об этом можно было только благодаря топу, так как лицо её было обезображено горбом, сходящим со лба на нос и уходящим на левую щёку. Откуда-то с затылка у неё свисало несколько жалких клочков светлых волос.
«Шестёрку» — того самого мальчика десяти лет — я и вовсе в другой ситуации принял бы за нечеловеческую форму жизни. Он был полностью сиреневого цвета и только рёбра да вены просвечивали сквозь полупрозрачную кожу синевой. Зато у него были волне нормальные, правда полностью седые, волосы.
Одного только внешнего вида этих ребят было бы достаточно, чтобы испортить психику кому-нибудь чрезмерно впечатлительному, особенно если подумать, какой у них была жизнь.
— Так значит отчёты были правдивы — ты жива! — заговорил старший, обращаясь к Еве. — Если ты будешь хорошо себя вести, то так оно и останется впредь.
— П-простите, — обескураженная внешним видом детей и тоном говорившего, запинаясь, ответила Ева. — Я… я знаю вас?
— Я провёл большую часть своей жизни в трубе (колба с питательным раствором, поддерживающим жизнь). — Начал рассказывать «Двойка», пойдя навстречу Еве. — После того как ты «умерла», они решили, что нужно попробовать ещё раз — двигаться дальше, верить в будущее.
Он подошёл к девушке уже почти вплотную и потянулся к ней рукой, словно хотел убедиться в реальности её существования, продолжая при этом свой рассказ.
— Когда я родился, они попытались научить меня как быть таким же хорошим, как… — в этот момент, когда он уже почти дотронулся до Евы, испуганная, она отшатнулась и создала защитную стенку из уплотнённого воздуха, которая начисто отсекла кисть парню.
А вот это было некрасиво… он ведь ещё ничего тебе не сделал!
Но боль и потеря конечности совсем не встревожили «Двойку» — у него даже кровь из обрубка не потекла — и он продолжил свою речь с того же места, на котором остановился секундой ранее:
— Таким же как ты — дочь, что была идеальной в их воображении.
— Прости! Я не хотела! — запаниковала Ева во все глаза уставившись на последствия применения своих сил. Но ему не нужны были её извинения, он спокойно подобрал кисть с пола и продолжил обвинительную речь:
— Я снова и снова пытался воплотить в жизнь их идеальные представления о тебе, но провалился раз за разом, и они… возвращали меня в с сраную трубу! — Под конец он уже отбросил игру в спокойствие и холодность и перешёл на крик. — Для них у тебя не было недостатков, потому что они даже никогда не знали тебя! Как мог я соответствовать?!
Под конец он приставил свою кисть к обрубку, и она тут же приросла обратно. Но это была вовсе не регенерация, я думаю, он сам напрямую управляет молекулами и атомами своего тела, перестраивая их, по своему усмотрению — что подтверждает его слова, ведь это та самая способность, которой обладает и сама Ева. Правда она всегда говорила, что не способна управлять живой плотью, а вот «Двойка» таких ограничений явно не имеет.
— А теперь оказывается, что ты всё это время была жива. И ты именно так прекрасна, как они и говорили! — Он уже окончательно себя накрутил и впал в ярость, попытавшись ударить Еву, своей приращённой обратно рукой. — И я ненавижу тебя за это!
Так себе затея, ведь Ева уже довела свои способности до автоматизма и, конечно же, снова воздвигла между собой и нападавшим стену из уплотненного воздуха, об которую тот и расквасил свою руку, на этот раз практически в фарш.
— Мы все ненавидим, — добавил он, провожая снова отшатнувшуюся Еву взглядом. — Мелкие возможно ненавидят тебя даже больше, чем я. Но они не могут сказать тебе так много слов, ведь в отличие от меня они никогда не покидали трубу достаточно надолго, чтобы научиться говорить.
И они снова бросились в атаку на Еву, на этот раз всей толпой, но только лишь для того, чтобы калечить самих себя об воздвигнутый девушкой плотный защитный купол. В основном они преобразовывали собственные тела, наращивая мышцы, превращая руки в булавы, кувалды или лезвия. Самый мелкий так и вовсе превратился в облако сиреневого дыма, но только лишь для того, чтобы в таком состоянии переместиться вплотную к куполу, после он снова стал собой и выдохнул луч уплотненного сиреневого воздуха в купол Евы — и из всего, что они демонстрировали это было ближе всего к тому, что делала сама Ева.
