Йен Уотсон - Миссия инквизитора
Гримм лгал. Ни одной картинки в «Книге Рана Дандра» не было. Если Ракел ничего не успела узнать о содержании манускрипта, то ее пощадят.
Джак кивнул, по-прежнему держа пленницу на прицеле.
— Попробуем с ее помощью наладить контакт с уголовниками? — открыто спросил скват. — У нее есть связи.
— Вы маги? — пролепетала девушка, слабо пошевелившись в железных объятиях Лекса.
— Ничего подобного! — рявкнул тот.
Свободной рукой Драко вытащил из внутреннего кармана красный лоскут. Пояс Мелинды. Что подумает Ракел, если ей свяжут руки?
Или заткнут рот? Нет, она узнала, что это такое.
— Пояс ниндзя, — прошептала девушка.
— Да, — подтвердил Джак. — Внутри зашита ампула с полиморфином.
— Поли… что?
— Так называется наркотик вашей планеты в науке клана Каллидус.
Ракел забилась в руках могучего Лекса, безнадежно пытаясь вырваться.
— Я сказала вам всю правду! Клянусь! У меня нет сообщников, только деловые связи. Я отношу украденное скупщикам. Лучше пристрелите меня, — взмолилась воровка, — но не вводите чудовищное снадобье.
Джак кивнул соратникам.
— Нам нужно поговорить. Мы запрем ее в кладовке. Гримм, принеси веревку.
Через пару минут скват вернулся с гибким проводом в черной изоляционной оболочке.
— Обыщи ее сначала. У нее могут быть при себе кусачки. Впрочем, это бесполезно, ты ничего не найдешь. Сними с нее всю одежду, а потом свяжи руки и ноги.
Вряд ли Ракел понимала, что происходит.
Очевидно, она вообразила, что ее хотят изнасиловать по очереди голый гигант, волосатый карлик и усталый мужчина, потом ей введут наркотик и оставят умирать мучительной смертью.
Пока Гримм стягивал с девушки одежду, Леке поворачивал ее то в одну, то в другую сторону. Джак тщательно изучал анатомию пленницы, рассмотрел грудь, изгиб бедер, ягодицы.
— Смой с нее краску, — приказал он сквату. Маскировочный грим резко контрастировал с нежной кремовой кожей тела.
В углу подвала нашлись кувшин и ветошь, забытые Гриммом после мытья полов. Вода оказалась ржавой и затхлой, но какое это имело значение.
Наконец, Ракел приобрела настоящий вид.
Джак повел своих помощников к выходу.
— Я сожалею, что приходится проявлять грубость и жестокость, — сказал он, — но мы не можем оставить ее в живых. Нельзя поддаваться жалости.
— Ты хочешь ввести ей полиморфин! — догадался Гримм. — Хочешь сделать копию Мелинды? Зачем?
Драко вытащил из кармана карту «Ниндзя», точный портрет возлюбленной.
— Карта послужит опорой психической концентрации, малыш.
— Я думал, ты сжег их все до единой. Значит, ее ты все-таки пощадил…
— Мы не станем торопиться с убийством. Воровской опыт Ракел может нам пригодиться. Чтобы прочесть книгу, мне нужна дискета с программой обучения элдарскому языку. Если где-нибудь на этой планете такая программа существует, то я клянусь, хранится она в Суде.
В обязанность судей входило охранять от ереси человеческую расу, но время от времени элдары вмешивались в дела людей. В хранилищах Суда наверняка имелись средства, чтобы прочитать перехваченные сообщения арлекинов и шпионов. Но, чтобы пробраться в неприступную цитадель, обмануть арбитраторов, требовался профессиональный взломщик.
— Эта леди не раз предавала, — напомнил Гримм.
— Именно поэтому она привяжется к нам. Она не посмеет предать меня. Мы заставим ее принять облик Мелинды, — в голосе Драко зазвучали боль и страдание. — Она должна поверить, что только при постоянном психическом укреплении аурой карты она избежит участи разложиться на молекулы.
Гримм тихо спросил:
— Ты так решил?
Джак понизил голос:
— Бесповоротно.
— Понятно…
— Кстати, — добавил Тайный Инквизитор, — судьи сами часто используют преступников как источник информации. Однако и они, и арбитраторы чисты перед законом. Мне нужно помолиться. Потом мы начнем.
Джак скрылся в своей спальне.
— Что скажешь, верзила? — прошептал Гримм. — Не отразится ли то, что мы заимели двойника Мелинды, на психическом состоянии босса?
Леке задумался.
— Не знаю, — наконец ответил он. — Это может вывести его из депрессии. Внешнее сходство — не главное, по уму Ракел никогда не сравнится с гейшей-ниндзя.
— Надеюсь, он быстро разберется.
В мрачной комнате, похожей на келью, Джак опустился на колени и закрыл глаза.
Он никогда не забудет Мелинду, не опорочит честь и преданность, смелость и удаль. А желание? Оно доводит до безумия, если сопровождается разочарованием!
Разумеется, ему не избежать одержимости, если он стремится к чистоте и просвещенности. Но способен ли он будет вынести присутствие перевоплощенной Ракел? Или его ждет разочарование? Все же она — не Мелинда.
Желание. Сестра похоти, служанка Слаанеша. Инквизитор обязан избегать искушений, ему опасно возжелать чего бы то ни было. Желал ли Джак Мелинду? Ее красота ослепляла.
Но не в темноте. Татуировки гейши не светились, как у тех, кто воспользовался фосфорным импульсом. В темноте узоры на ее теле становились загадочными письменами, подвластными лишь чутким пальцам.
Что шептала татуировка Мелинды? Желание Джака не воплотилось в словах. Желание и безумие — не одно ли это и то же? Желанием не руководит логика, оно действует в пространстве, лишенном объяснений и порядка. Оно рождает самые опасные заблуждения, разрушающие привычные границы долга и разума. Потерять ориентиры — значит, отдаться во власть Хаосу. Или открыть новый порядок?
Красота! Разве в ней дело!
Любил ли Джак Мелинду? Вряд ли! В упрямом желании, усиленном смертью девушки, скрывалась глубокая тайна, парадокс и… путь к просвещению.
Надеяться, что, став Иллюмитатом, он найдет легендарный Перекресток Паутины, где время течет вспять, что он вернет Мелинду — болезненные фантазии. Великие Арлекины тщетно ищут это место тысячи лет.
Но как смириться с тем, что воинственный дух гейши растворился в океане умерших душ?
Невозможно! Став Иллюмитатом, он возьмет с собой в Паутину Ракел. Да, введет ей полиморфин, создаст абсолютного двойника Мелинды и возьмет в лабиринт ворп-пространства. Кто знает, может душа гейши, увидев «собственное» тело, и захочет войти в него? И таким образом его Дама Смерти вернется?
Разум и тело сплавятся воедино. Сознание Ракел-бинт-Казинцкис уйдет, как уходят изгнанные демоны. Мелинда оживет.
Любопытно, что внешность человека отражает его внутреннюю сущность. Древний поэт, объясняя этот феномен, написал: «Душа — это скульптор, она творит тело». Если появится тело Мелинды, ее душа обязательно объявится.
Грешен ли Джак? Бичевать ли ему себя за преследование личной выгоды и уступку страсти?
Только не сейчас, когда нужно все силы отдать служению Истине!
В доме зажгли все лампы. Леке развязал Ракел руки. Сжавшись в комок, девушка с широко раскрытыми от страха глазами слушала Джака. Тайный Инквизитор объяснял пленнице, что ожидает ее. Если трансформация пройдет успешно, она останется жить.
— Все получится! — поклялся Джак. Он передал карту «Ниндзя» Гримму, который должен был держать портрет перед глазами Ракел в течение всего процесса метаморфозы. — Тебе необходимо сосредоточиться на этом образе и сохранять концентрацию. Я расскажу тебе о татуировке, узор отпечатался в моей памяти. В самом сердце…
Мелинду украшало множество черных символов, маскировавших шрамы. Ядовитая змея обвивала ее правую ногу. Волосатый паук притаился на левой груди. Жуки оседлали обе ягодицы. Ракел должна была в точности воспроизвести рисунки. Но это только внешняя сторона, а внутренняя? Джак дважды проникал в сознание Мелинды — с ее согласия — для очищения и освящения.
Ниндзя специально учились подавлять боль, не замечать ее. Ракел этого не умела. Если концентрация ослабнет, девушка умрет.
— Будь стойкой, женщина, — посоветовал Леке. — Боль — наш учитель и спасительница. Dolor est lux[2].
Ракел сквозь зубы процедила: — К твоему сведению, женщины умеют рожать.
— Ты уже рожала? — поинтересовался гигант.
Девушка кивнула.
— Ну что ж, — провозгласил Гримм, — скоро ты дашь новую жизнь себе самой. Новой Ракел.
Не раз крики Ракел оглашали глухой подвал, пока тело ее меняло форму.
— Сосредоточься! Хвост змеи изгибается влево!
Девушка плакала и стонала, как зверь, попавший в капкан.
— Голос чуть более низкий…
— Правая грудь меньше…
Золотистые глаза, больше, еще немного больше…
— Овал лица мягче…
— Мышца на икре тверже…
— Ноги длиннее…
Указания сыпались одно за другим. В ответ раздавались лишь рыдания. Чудом Ракел удавалось удерживать взгляд на карте Таро. Тело девушки извивалось в конвульсиях на холодном каменном полу.
И вот точная копия Мелинды несмело поднялась на ноги, поддерживаемая Лексом. В глазах Драко мелькнул благоговейный ужас и нечто вроде обожания, идолопоклонства. Перед ним стояла ожившая статуя гейши-ниндзя.
