Андрей Быстров - Владелец кинотеатра
«Занимайтесь спокойно вашими исследованиями»! Борис заглянул в дверной проем, ведущий к подвалам. Колеблющееся пламя свечи осветило крутые ступени, каменный свод. Войти туда… И что помешает сумасшедшему старику вернуться, закрыть дверь, сколоченную из толстенных досок, навесить замок? Тут кричи не кричи, никто не услышит. И никому не придет в голову искать Бориса здесь. Разве что… Монку? Альберт Игнатьевич — единственный, кто знает, куда направился Борис.
Но не мысли о Монке придали Борису решимости. В конце концов, станет ли Монк его разыскивать, по крайней мере прежде, чем… Нет, это было презрение к собственной трусости. Он ясно осознал, что боится не сумасшедшего старика наверху. «Вам это может показаться смешным… Там что-то есть… В подвалах…» Нет, это не казалось Борису смешным. Ему было страшно, и он презирал себя за это.
Держа свечу так, чтобы пламя не слепило глаза, он шагнул за порог. Затхлый, сырой дух подвалов ощущался тем сильнее, чем ниже спускался Борис. Примешивался еще какой-то запах с гнилостным оттенком… Тут, наверное, обитают крысы.
Подвалы располагались анфиладой, один за другим. В первом под каменным куполом потолка громоздились бочки — металлические обручи проржавели, некоторые из них лопнули. Проходя мимо, Борис задел одну из бочек, и она рассыпалась на его глазах. В другом подвале он увидел множество полок, уставленных пустыми бутылками. Борис взял одну из бутылок, взвесил в руке. Она была отлита из тяжелого зеленого стекла, на вогнутом дне виднелись рельефные цифры «1863». Если на этих бутылках и были когда-то этикетки, они давно обратились в прах. Или в те времена до этикеток еще не додумались?
Борис поставил бутылку на место и двинулся дальше. Безнадежно все это… Что он рассчитывал здесь обнаружить — тайник с книгой? Ключ к истории его семьи? Разгадку произошедших с ним событий? Это всего лишь пустые подвалы.
Миновав последний подвал, где не было ни бочек, ни бутылок, а только полусгнившие обломки каких-то ящиков, Борис уперся в закрытую деревянную дверцу высотой не более полутора метров. Он потянул за ржавую ручку. Не открывается… Тогда он толкнул дверь от себя, и к его изумлению, она легко отворилась, даже не скрипнув. Наклонившись, Борис вошел.
Он очутился в длинном помещении, наподобие коридора. Насколько длинном, он не мог видеть, потому что свет его свечи был слишком слаб. Уже в нескольких метрах все тонуло в чернильном мраке.
В нерешительности Борис остановился. Идти дальше… А зачем? И без того понятно, что искать здесь нечего. Тайник? Так не простукивать же все стены. На такие изыскания ушли бы месяцы… Да и нет тут никаких тайников. А если все же есть и книга действительно хранилась там, давно погибла от сырости. Хотя… Ведь тот, кто спрятал книгу, должен был подумать об этом и как-то защитить ее?
Во тьме впереди послышался тихий звук. Настолько тихий, что Борис не поручился бы за его реальность… Скребущий, жалобный звук, равно похожий на скрип оседающего дерева и…
На голос живого существа.
Крысы?
— Эй! — крикнул Борис… Нет, попытался крикнуть, потому что получилось у него невнятное сипение.
Звук повторился… Да, теперь это было несомненно. Что-то приближалось из мрака. Борис поднял свечу выше.
Два красных огонька засветились в темноте, примерно на высоте человеческого роста. Они слегка покачивались… Они надвигались. Вскоре видны были уже вытянутые веретенообразные зрачки горящих глаз этого неведомого порождения тьмы.
«Там что-то есть… В подвалах…»
Борис попятился, наткнулся на стену. Не в силах повернуться спиной к этим завораживающим огням, он ухитрился боком протиснуться в дверцу, захлопнул ее…
ШАГИ! Оно совсем рядом, за дверью.
Нет, сказал себе Борис. Это иллюзия… Галлюцинация. Ничем, кроме галлюцинации, это нельзя объяснить.
Прямо за дверью раздался протяжный тоскливый вой, потом долгий звук, будто острые когти процарапывали дерево. Борис повернулся и опрометью кинулся бежать. Свеча его погасла, и по лестнице он взбирался уже в кромешной темноте. На одной из верхних ступеней его нога сорвалась, и он упал, сильно ударившись головой о камень. Бронзовый подсвечник со звоном покатился вниз. Борис не потерял сознания, радужные круги завертелись перед ним. И где-то далеко-далеко… Там, откуда они летели… Там была едва различимая фигурка… Девушка в темных полупрозрачных одеяниях.
Без лица.
Он услышал хрипловатый шепот, доносящийся не то из подвала, не то оттуда, где стояла девушка.
— Ты не нужен там… Здесь, глубоко внизу, о тебе позаботятся…
Отчаянным рывком Борис преодолел последние ступени. Лихорадочным усилием затворив толстую дверь, он накинул на петлю металлическую полосу и вбросил дужку замка. Пошатываясь, точно пьяный, он побрел не наверх, где ждал его старик, а к выходу. Зачем подниматься? Ему нечего сказать старику.
Наружная дверь была не заперта. Борис вышел на крыльцо, сощурившись от ударивших из просвета среди туч солнечных лучей. Он постоял немного, вдыхая чистый и прохладный после грозы воздух.
Потом он направился к машине.
19.
В ожидании лифта Оля нервничала. Когда (спустя вечность!) раскрылись перед ней приглашающе автоматические двери, она едва не повернулась, чтобы уйти из этого дома и больше не возвращаться сюда. Однако, ей все-таки удалось себя пересилить… Она шагнула в кабину и надавила на кнопку десятого этажа — сильно, словно от этого лифт мог подняться быстрее.
Возле двери квартиры она снова замешкалась, но тут ей уже проще было взять себя в руки (Рубикон перейден!) и позвонить.
Открыла красивая темноволосая женщина лет сорока, в вечернем платье и туфлях на высоком каблуке. Судя по одежде и тщательно наложенному макияжу, она собиралась уходить.
— Ракитина? — женщина отступила в прихожую. — Вот кого я меньше всего чаяла увидеть…
— Анастасия Владимировна, — пролепетала Оля едва слышно, — мне нужна ваша помощь.
— Профессиональная? — усмехнулась хозяйка квартиры.
— Да.
— Это меня еще больше удивляет. У меня очень мало времени… Но входи, поговорим. Любопытно…
Следом за ней Оля прошла в просторную гостиную, села в предложенное хозяйкой кресло. Анастасия Владимировна уселась напротив нее, закурила, разглядывая гостью в упор. Оля молчала; хозяйка заговорила сама.
— Передо мной Ольга Ракитина… Та самая Ольга Ракитина, которая публично оскорбила меня. Назвала шарлатанкой и… Как еще? Ах да, пиявкой, паразитирующей на суевериях и человеческих несчастьях. Конечно, тебя до некоторой степени извиняет то, что ты лыка не вязала. В уголовном кодексе, правда, опьянение считается обстоятельством отягчающим. Но ладно, мы не в суде… И вот теперь эта Ольга Ракитина приходит ко мне за помощью. К небезызвестной шарлатанке Анастасии Раевской. Любопытно!
— Мне… Лучше уйти, — сказала Оля, поднимаясь.
— Сидеть! — прикрикнула Раевская. — Мы едва ли друзья, вернее — ты мой недруг, потому что я тебе не сделала ничего плохого. И раз ты пришла сюда, значит, тебе очень нужно… Последняя инстанция, правильно?
— Правильно…
— Я попробую тебе помочь.
— У меня нет денег…
— С этим как-нибудь разберемся…
— И у вас нет времени сейчас. Может быть, я приду в другой раз?
— Пустяки, я собиралась на презентацию. Пусть сегодня презентуют без меня.
— Не так-то просто объяснить, в чем моя проблема, Анастасия Владимировна…
— Не надо ничего объяснять. Я должна увидеть … А если я ничего не увижу сама, объяснения не помогут.
Раевская встала, погасила сигарету, поставила стул в центре комнаты.
— Пересядь сюда.
Оля повиновалась. Анастасия Владимировна вышла на минуту и вернулась с маленьким стаканчиком, на дне которого плескалась зеленая жидкость.
— Выпей это.
Оля сделала осторожный глоток. Комната поплыла перед ее глазами, но лишь на мгновение. Вслед за этим очертания предметов обрели небывалую четкость, словно Оля смотрела сквозь какие-то фантастические контактные линзы, позволяющие проникнуть в самую сущность вещей.
Задернув шторы, Анастасия Владимировна поставила перед Олей зеркало. Еще два зеркала она разместила за спиной Оли так, чтобы все три взаимно отражались. Затем она зажгла свечи — шесть, по две у каждого зеркала. Над каждой свечой она укрепила изогнутый зажим с коричневатой лучиной, вроде ароматических палочек, что продаются в магазинах с индийскими сувенирами. Комната заполнилась разноцветными клубами экзотических фимиамов. Они перемешивались, поднимаясь к потолку, но странным образом каждая струйка дыма сохраняла свой первоначальный цвет.
Раевская стояла за спинкой стула, держа ладони в нескольких сантиметрах от висков Оли. В зеркале Оля видела ее лицо с полуприкрытыми глазами, бледное, сосредоточенное. Раевская что-то шептала, так тихо, что нельзя было разобрать ни слова. Паук, притаившийся в глубинах сознания Оли, зашевелился, встревожился,
![Макс Мах - Хищник [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
