Роберт Маккаммон - Лебединая песнь. Страна мертвых
За входом пещера расширялась в большое помещение с высоким потолком. Внутри было сыро, но были расставлены и зажжены дюжины свечей, а в центре пещеры высвечивался небольшой костер, дым клубился через отверстие в потолке. Восемь других мальчишек, все тощие и больного вида, ждали возвращения своих сотоварищей, и когда брошенные мешки были открыты, мальчишки закричали и засмеялись, разбрасывая запасную одежду и свитера, обрядились в шерстяные шары и шапки и заплясали вокруг костра как разбойники. Один из них вскрыл посудину с самогоном, которую захватил с собой Хьюг, и крики стали громче, а танец более диким, к хриплым крикам добавлялся шум ударяемых друг о друга деревяшек, тыквенных трещоток и палок, отбивающих ритм о картонную коробку.
Хьюг неустойчиво балансировал на своем костыле и единственной ноге, пока мальчишки крутились вокруг него, нападая на него копьями. Он раньше уже слышал рассказы о лесных бандитах, и ему не нравились мысли, что его могут оскальпировать или содрать с него кожу. — Не убивайте нас, — старался он перекричать это буйство. — Пожалуйста не… — и он сел на крестец, когда упрямый десятилетний мальчишка с лохматыми черными волосами выбил из-под него костыль. Последовал взрыв смеха, и еще больше стволов и копий стало пихать Пола и Сестру. Она оглядела пещеру и увидела сквозь дым, витавший в пещере, маленького худого мальчишку с рыжими волосами и хрупкого сложения. Он держал в руках стеклянное кольцо, напряженно вглядываясь в него, а второй мальчишка отнял кольцо и убежал. Третий мальчишка напал на второго, стараясь ухватиться за это сокровище. Сестра увидела толпу оборванных мальчишек, толкающихся и дерущихся в оживлении охоты, и она потеряла из виду стеклянное кольцо. Еще один мальчишка толкнул ее в лицо ее собственным ружьем и ухмыльнулся, как будто заставляя ее подвинуться. Затем он унесся, прихватив банку с самогоном, и присоединился к победному празднеству.
Пол помог Хьюгу подняться. Копье вонзилось Полу в ребра, и он сердито повернулся к своему мучителю, но Сестра схватила его за руку, чтобы повернуть обратно. Мальчишка, в спутанных волосах которого были привязаны кости какого-то мелкого животного, ткнул ее копьем в лицо, чуть не проткнув ей глаз. Она безразлично уставилась на него, а он захихикал как гиена и запрыгал прочь.
Мальчишка, который забрал у Пола «Магнум», пританцовывая пробежал мимо, едва удерживая двумя руками тяжелое оружие. Посудина с самогоном передавалась из рук в руки, возбуждая в них еще большее неистовство. Сестра боялась, что они начнут палить напропалую из своих ружей, а в подробном ограниченном пространстве попадание рикошетом окажется смертельным. Она увидела отблеск от стеклянного кольца, когда один из мальчишек отнимал его у другого, затем за него стали драться двое других, и ей стало плохо при мысли, что стеклянное кольцо сейчас разобьется. Она шагнула вперед, но острия полдюжины копий вонзились в спину.
А потом произошло нечто ужасное, один из мальчишек, уже одуревший от самогона, поднял стеклянное кольцо над головой, и в это время его схватил сзади другой, стараясь отнять. Кольцо выскользнуло из его рук и полетело по воздуху, а Сестра почувствовала, что у нее вырвался крик. Она увидела, как оно падает, как будто ужасно замедленным движением, на каменный пол, услышала, как сама кричит: «Нет!», но ничего не могла сделать. Круг из стекла падал…
Падал…
Падал…
Чья-то рука схватила его прежде, чем оно ударилось о пол, и кольцо засверкало пламенными цветами, как будто внутри него взрывались метеоры.
Его поймала та фигура, в пальто с капюшоном, которая приземлилась на капот «Джипа». Он был выше, чем другие, по меньшей мере на фут, и когда он приближался к Сестре, мальчишки вокруг него расступались, давая ему дорогу. Лицо его все еще было скрыто капюшоном. Крики и шум хлопающих деревяшек, барабанные удары стали запинаться и слабеть по мере того как этот парень неторопливо проходил сквозь толпу других. Стеклянное кольцо засветилось сильным, ярким блеском. И тогда мальчишка встал перед Сестрой.
— Что это? — спросил он, держа кольцо перед собой. Другие перестали плясать и кричать и стали собираться вокруг, чтобы понаблюдать.
— Это принадлежит мне, — ответила Сестра.
— Нет. Это раньше принадлежало тебе. Я спросил, что это.
— Это, — она сделала паузу, стараясь решить, что сказать, — это волшебное, — сказала она. — Это чудо, если ты знаешь, как им пользоваться. Пожалуйста — она услышала у себя в голосе необычный призвук мольбы. — Пожалуйста, не разбейте его.
— А что, если бы я разбил? Что, если бы я дал ему упасть и разбиться? Чудо бы разбилось?
Она молчала, зная, что мальчишка насмехается над ней.
Он стянул капюшон назад, открыв лицо. — Я не верю в чудеса, — сказал он. — Это для дураков и детей.
Он был старше других — лет, может быть, семнадцати или восемнадцати. Он был почти таким же высоким, как она, а ширина плеч говорила о том, что когда он вырастет и поправится, то будет крупным мужчиной. Лицо у него было худое и мертвенно-бледное, с острыми скулами, а глаза пепельного цвета.
В темно-шатеновые волосы длиной до плеч были вплетены небольшие косточки и перья, и выглядел он сурово и серьезно, как индейский вождь.
Нижнюю часть лица прикрывали тонкие светло-коричневые волосы бороды, но Сестра могла видеть, что линия подбородка была сильная, квадратная. Широкие темные брови добавляли выражению лица суровость, а переносица была уплощена и искривлена как у боксера. Он был симпатичный юноша, но, конечно, опасный. И, как поняла Сестра, он не был ни ребенком, ни дураком.
В молчании он рассматривал стекло. Затем: — Куда вы собирались?
— Мериз Рест, — нервно проговорил Хьюг. — Мы просто бедные путешественники. Мы ничего не…
— Заткнись, — приказал парень, и Хьюг запнулся. Он несколько секунд неподвижно и пристально смотрел на Пола, затем хмыкнул и перевел взгляд. — Мериз Рест, — повторил парень. — Вы примерно в пятнадцати милях к востоку от Мериз Рест. Почему вы туда направляетесь?
— Мы собирались пройти туда по дороге к югу, — сказала Сестра. — Мы рассчитывали получить еду и воду.
— Вот как? Ну, тогда вам не повезло. Еды в Мериз Рест почти не осталось. Они там голодают, а пруд у них высох примерно пять месяцев назад. Для питья они растаивают снег, как и все другие.
— Снег содержит радиацию, — сказал Хьюг. — Если будешь пить талый снег, то это тебя убьет.
— А ты кто? Эксперт?
— Нет, но я…
Я был врачом, и я знаю, о чем говорю.
— Врачом? Каким врачом?
— Я был хирургом, — сказал Хьюг, и гордость снова прокралась в его голос. — Я был лучшим хирургом в Амарильо.
— Хирургом? Ты хочешь сказать, что ты оперировал больных?
— Правильно, и у меня не умирали пациенты, ни один.
Сестра решила шагнуть вперед. Мгновенно рука парня схватилась за пистолет у пояса под пальто. — Послушай, — сказала Сестра, — давай покончим с этим кочевряженьем вокруг. Вы уже получили все, что у нас есть. Остаток пути мы пройдем пешком — но я хочу взять обратно это стеклянное кольцо. Я хочу забрать его сейчас. И если вы собираетесь убить меня, лучше так и сделайте, потому что или вы отдаете мне кольцо, или я забираю его у вас.
Парень оставался неподвижным, его ястребиный взгляд изучал ее.
— Вот оно! — подумала она. И сердце у нее забилось. Она сделала движение, чтобы подойти к нему, но он неожиданно засмеялся и отступил назад. Кольцо он держал наверху, и как будто бы хотел уронить его на пол пещеры.
Сестра остановилась. — Не надо, — сказала она. — Пожалуйста, не надо!
Рука его задержалась в воздухе. Сестра напряглась, готовая броситься за ним, если он разожмет пальцы.
— Робин? — позвал слабый голос из глубины пещеры. — Робин?
Парень еще несколько секунд всматривался в лицо Сестры, взгляд был тяжелый и жесткий, затем моргнул, опустил руку и предложил кольцо ей. — На. Это в любом случае и дерьма не стоит.
Она взяла его, облегчение пробежало по ее костям.
— Никто из вас никуда не уедет, — сказал парень. — Особенно вы, доктор.
— Эге? — Ужас пронзил его.
— Шагайте вглубь пещеры, — скомандовал парень. — Вы все. — Они заколебались. — Давай, — сказал он голосом, в котором чувствовалось, что он привык, чтобы ему повиновались.
Они это сделали, и через мгновение Сестра увидела еще несколько фигур в дальнем углу помещения. Трое из них были мальчишки с маской Иова различной степени тяжести, один из них вообще едва держал прямо свою изуродованную голову. В углу на полу лежал на ложе из соломы и листьев худой мальчик с шатеновыми волосами лет десяти или одиннадцати, лицо у него блестело от горячечного пота. На его белевшей груди, как раз ниже сердца, было наложено что-то вроде пластыря из просаленных листьев, а вокруг него сочилась кровь. Раненый, когда увидел их, постарался поднять голову, но у него не было силы. — Робин? — прошептал он, это ты?
