Дмитрий Григорьев - Кровь, или 72 часа
— В полночь к могиле подкрался десятник стражи герцога в сопровождении верного помощника. Достав из мешка лопаты, они без промедления принялись за дело, — вещала Ника. Ее горящий взор был прикован к огромной низко висящей луне.
У слушателей создалось впечатление, что это не юная колдунья, а сама рассказчица была на том средневековом кладбище. Дрожь пробежала по спинам ребят, и они уже не знали, кого им больше бояться — духов умерших или реальную подругу, которая на глазах превращалась в жуткую вещунью. Сидевшие рядом с ней заерзали и стали потихоньку отодвигаться.
Сгрудившись в кучку, они, не отрываясь, смотрели на силуэт одинокой девушки на фоне полной луны. Они живо представляли себе, как в такую же полнолунную ночь одетая во все черное дочь колдуньи со свечой под подбородком засеменила к разрытой могиле.
Копатели услышали шорох одежды и дружно повернулись на звук. О, ужас! Над могильными холмиками на них плыла девичья голова с широко открытым ртом. Животный страх обуял осквернителей могил. Десятник поскользнулся на свежевырытой глине и упал прямо в объятья к покойнику. Падая, он ударился головой о склизкую стену погребальной ямы и распорол себе щеку о торчащий обрубок корня.
Его помощник застыл наверху. Он смотрел в зеленые девичьи глаза, и липкий холодный пот покрывал его тело. Затуманенный рассудок вернул его на много лет назад. Такие же точно глаза когда-то с ненавистью смотрели на него с перепачканного грязью лица!
«Это же любовница младшего сына герцога»! — схватился он за грудь, и картина из далекого прошлого возникла перед глазами.
Он только что забрал у Сидонии серебряный браслет и толкнул ее в жижу разъезженной колеи. Ее разъяренный взгляд еще долго преследовал его во сне. И вот теперь этот взгляд разъяренной волчицы настиг его наяву. Изумрудные глаза плывущей головы резали его сердце пополам!
«Отто же говорил, что она сгинула в лесу двадцать лет назад! — стражник задыхался от невыносимой боли в груди. — А здесь она совсем девчонка!» — он рухнул на колени и завалился набок.
Его командир в это время с трудом выкарабкался из сырой могилы. Он перебрался через обмякшее тело подельника и, объятый ужасом, опрометью кинулся прочь. Последнее, что увидел задыхающийся на краю могилы стражник, был отвисший лоскут щеки и торчащие сквозь зияющую рану зубы десятника.
«Вот мы и в аду!» — шевельнулась гаснущая мысль.
— Она его убила взглядом, да? — спросил кто-то дрожащим голосом. — Как в страшилке «Бегут, бегут по стенке зеленые глаза»?
— Не отточив своего мастерства на трупе, француз сделал слишком глубокий разрез и отправил второго сына герцога на тот свет. Так возмездие ведьмы лишило семейство герцога еще одного наследника! — закончила Ника, пропустив мимо ушей вопрос о глазах.
Ребята недоуменно переглянулись и осторожно приблизились к ней. Их подруга не мигая смотрела на луну и не замечала их.
— Может, она лунатик? — хихикнул кто-то.
— Лунатики — это когда во сне! — хором возразили близнецы. — А она не спит!
Самый старший из ребят наконец решился растолкать Нику.
— Ты кто? — не поняла она сначала.
Подросток сделал шаг назад.
— Что, душа в пятки ушла?! — расхохоталась Ника. — Пошли домой, хватит на сегодня страшилок!
Однако домой ей совсем не хотелось. Нике не терпелось рассказать о своих видениях Матрене. Чтобы встать с первыми лучами солнца и бежать к знахарке, она бросила подушку в ноги и легла лицом к окну.
* * *Восходящее солнце заглянуло в палату интенсивной терапии. Сегодня здесь были новенькие. В кровати напротив окна поселилась женщина с золотистыми волосами. Солнце поиграло лучами на ее лице, но Златовласка даже не шелохнулась. Один солнечный лучик бросил своих собратьев и перебежал на щеку мужчины, сидевшего подле Златовласки. Не отпуская ее руки, он повернул голову, но не в сторону окна. Его взгляд скользнул по другим тяжелобольным.
«Как хрупка человеческая жизнь! Нам ли этого не знать после стольких лет работы в скорой! — мысленно обратился он к женщине. — Ты помнишь, как мы были счастливы тогда?!»
Златовласка молчала. От ее умиротворенного лица веяло спокойствием.
Мужчина все держал руку пациентки, а солнце все заглядывало под ее полуприкрытые ресницы. Мужчина не замечал ничего вокруг, а солнце видело, как от несущегося вдаль потока памяти женщины отделился ручеек ее первой встречи со склонившимся над ней мужчиной…
* * *Праздничная дискотека уже закончилась, все давно разошлись, а они стояли и никак не могли разнять рук. Его друг уже помог одеться своей девушке и переминался с ноги на ногу. Уборщица недвусмысленно загремела ведром и проворчала что-то про «молодо-зелено». Только тогда они наконец очнулись. На улице уже действительно было зелено: весна ворвалась в город майскими праздниками!
Их встреча произошла на вечере выпускников медучилищ Ленинграда. Гвоздем программы было выступление писателя-юмориста, от души веселившего бывших коллег. Дружный смех сблизил и раскрепостил их. А потом была дискотека, где каждый ее танец принадлежал только ему.
Они благодарили судьбу за то, что она свела их, и не ждали от нее ничего плохого. Стоя на пороге новой жизни, они с радостью смотрели в будущее. Ника только что получила диплом фельдшера и наслаждалась жизнью без зачетов и экзаменов.
Она шла по вечернему Ленинграду под руку со своим кавалером и любовалась огнями праздничного города. На душе было легко и радостно, хотя бренное тело уже давало о себе знать. Она продолжала весело вышагивать, не показывая вида, что ей нелегко идти в таком темпе. Денис заметил ее тяжелое дыхание и потихоньку сбавил шаг. Они отстали. Его друг с ее подругой уже подходили к автобусной остановке.
— Догоним? — предложила отдышавшаяся Ника.
— Куда спешить? Автобуса все равно не видно!
Она прижалась к нему с благодарностью.
Пока ждали автобуса, Денис взахлеб рассказывал о романтике работы в скорой. Она немного знала о скорой от стоявшей рядом подруги. Ведь та попала на ту же подстанцию, что и Денис, но в ее рассказах романтики и в помине не было.
Ника тоже мечтала спасать людей на передовой медицинского фронта, но выпускная комиссия решила, что скорая не для ее здоровья и дала ей свободное распределение.
— Иди ко мне участковой медсестрой! — звала мать.
— Я там зачахну! — отмахивалась Ника. — Мне хочется действия — куда-то бежать, кого-то спасать.
— Ты у меня, как та бодливая корова из пословицы, которой Бог не дал рогов! — смеялась в ответ Эмма.
— Какая я тебе корова?! — смеялась вместе с ней Ника. — Мне до коровы еще жрать и жрать!
Ее мысли прервал наконец-то подошедший автобус. Они с трудом в него втиснулись, но были вовсе не в обиде.
«Хорошо бы эта давка никогда не кончалась!» — думали они, вдавленные друг в друга.
Проводив девушек до дома, друг Дениса стал торопливо прощаться:
— Нам пора! Пока транспорт еще ходит.
Виновато улыбнувшись, Денис помахал Нике рукой и понуро побрел за нервно подпрыгивающим товарищем.
— А у вас еще есть фельдшерские ставки? — спросила Ника подругу, заходя в подъезд.
— Не знаю, но могу спросить.
И Ника стала готовить сюрприз своему Дине. Именно так она стала называть Дениса после их первых свиданий.
— Если я Диня, тогда ты будешь Виня! — улыбнулся он.
Поначалу ласковое «Виня» как-то резало ухо, но скоро Нике это даже показалось символично.
А началось все с поездки на дачу и подкидного дурака.
— После шашлыков играем в карты! — объявила Эмма.
— Мама, может, Денис не играет в карты?
— Научим! Пусть привыкает к дачным традициям.
Когда традиции были соблюдены, Ника утащила Дениса к себе в комнату. Они грелись друг о друга под одеялом и слушали, как засыпает дом, взбудораженный карточными страстями.
— Вини-козыри у нас, крести были в прошлый раз! — повторил Денис присказку Эммы. — А знаешь, Виня, я не знал, что ты у меня из козырных тузов! — он погладил ее по попке. — Странно, а куда хвостик делся?
— Какой хвостик?!
— Есть такая масть в картах — сердечки с хвостиком.
— Вини, что ли?
— Вини — это когда много сердечек, а когда одно, как на тузе, то это Виня! — с серьезным лицом объяснил он, с трудом сдерживая смех.
Виня толкнула его в бок, и они вместе рассмеялись.
«А ведь я и правда как козырной туз, да еще и черный! — думала Ника, положив голову Дине на грудь. — Черной силы у меня хоть отбавляй!»
— О чем задумалась, сердечко с хвостиком?
Он хотел поцеловать ее, но Ника неожиданно отпрянула:
— Диня, ты в четверг работаешь?
— В среду. В четверг утром сменяюсь. А что?
