Марик Лернер - Дорога к новой жизни
— А вывод? — спросил Рафик, не дождавшись продолжения.
— Вывод очень простой. Если в поселках есть еще такие камушки, тот, кто вовремя подсуетится и торговлю наладит с зоной, очень обеспеченным человеком будет. Маяки они поставили, теперь все вокруг им принадлежит. Жаль, что я к купеческому делу совершенно не приспособлен.
Зато, — после паузы добавил он, — я очень хорошо умею добывать Вещи. Только их еще надо продать. Лучше бы вы пошли отдыхать, чтобы потом разбойничков не прощелкали. Очень обидно будет...
Глава 6
Новый дом
Я тихо вошел и, стараясь не брякать железом, сложил оружие в угол. Даша, свернувшись калачиком на постели и высунув ногу из-под одеяла, спокойно спала. Положено при взгляде на нее чувствовать желание защищать нежное и слабое создание, именуемое женой. Физически она может и слабее нас, но вот, как выяснилось, когда Охотница пожелала проверить ее на владение холодным оружием, ножом владеет не хуже меня. Запросто порежет на куски большинство из моих знакомых. Учили ее всерьез, и учили не пугать, а сразу убивать, что она способна проделать совершенно непринужденно. А характер имеет железный и прекрасно знает, чего добивается. Если вначале ее именовали Хозяйкой все больше с иронией, то очень скоро начали принимать всерьез и, без всяких выборов, она прочно уселась в кресло мирного вождя.
Дыханье жены еле заметно изменилось, и я поспешно сказал, пока она не полезла за наганом: — Я это.
— Я — это кто? — садясь на кровати, спросила Даша.
— Я — это я и есть, — сообщаю я, и плюхаюсь рядом.
— Холодный какой, — недовольно сказала она, залезая руками мне под майку, — давай лезь под одеяло, греться будем.
— Нет, — прижимаясь ко мне, — заявила она. — Все-таки я не понимаю, кто ты такой. Ярославом называть глупо, Живым уже не положено. Гном — это какое-то издевательство. Вожак у нас один уже имеется, и поглавнее тебя будет. Муж — это излишне официально. При этом она растирала мне плечи, постепенно спускаясь все ниже по спине. — Как вы вообще в записях разбираетесь? Один может именоваться в разное время различными именами. Жора, он же Гоша, он же Игорь, он же Георгий годится только для полиции, а не в семейной жизни.
— Вот только не надо мне заливать, что тебя дома именовали исключительно Дарья Борисовна. Наверняка и дочкой, и Дашкой, и еще как-нибудь. При этом ты всегда прекрасно понимала к кому обращаются и с каким настроением.
— Хорошая мысль, — сообщила она, — стоит называть тебя пупсик, тогда ни с кем не перепутаешь. Ой! Ты что делаешь?
— А ты как думаешь?
— Я не могу думать, когда ты лезешь ко мне своими ручищами. Подожди! Мне надо обсудить с тобой важный вопрос. Ты появляешься только ночью и исчезаешь рано утром, никогда нет времени.
— Так не пойдет, сначала мы устроимся поудобнее и ты меня впустишь...
Вот, — целуя ее, согласился я. — Так еще лучше. Можешь теперь рассказывать все что угодно.
— Так я не могу, у меня совсем другие мысли в голове. Ты уже не только руками лезешь. Ой!
— Никаких ой. Единственное место, где жена может придумать мужу правильное имя — это кровать. Глубоко задумываемся, хотя это очень сложно в таком положении, и приходим к выводу, что для тебя наиболее подходящее имя — Рыжик — симпатичный, замечательно целующийся и очень энергичный. Нет, в таком положении я тоже разговаривать не способен...
Минут через двадцать, отдышавшись, она сказала:
— Ты все-таки настоящий хищник. Отловил жертву и издеваешься. Я тебя серьезно накажу. Даша перелезла через меня и уселась сверху. Руками уперлись в плечи, и очень тихо прошептала:
— Я сегодня с Черепахой говорила, все правильно — будет у нас еще один маленький медвежонок. — А теперь, — нагибаясь вперед и целуя меня в губы, — ты меня очень долго и старательно будешь благодарить.
Мы стояли на огромной расчищенной от деревьев площади, по которой протекал небольшой ручей. В центре была выкопана большая яма и по двум окружностям еще тридцать. Десять в малом и двадцать в большом круге. Ямы были не простые. Сначала они были гораздо глубже, но на дно уложили сначала толстый слой удобрений, привезенных за несколько рейсов с равнин. Удобрения покупались, выменивались, получались в подарок и даже иногда воровались. Потом сверху уложили всю органику, оставшуюся от расчистки места. Срубленные и распиленные деревья, выкорчеванные кусты и даже старые листья.
Я с натугой подтащил мешок и вытащил из него зародыш.
— Это что, семечко? — потрясенно спросила Даша.
Да уж, со стороны оно действительно смотрелось чудовищно. Килограмм шестьдесят веса и размером с хороший шкафчик. Сотни оборотней, стоявших вокруг, заворожено уставились на него. Последний раз посадку проводили лет триста назад. Каждое дерево-дом через столетие начинало отращивать такое семечко в корнях. Еще лет через пятьдесят его можно было брать, сажать отдельно и выращивать новый дом. Вот только уже очень давно никто их не использовал. Так они и лежали в корнях, увеличиваясь в размере до объема, предусмотренного создателями-предками, пока старое дерево не умирало от возраста или еще по какой причине. А это на памяти Народа было всего дважды. Считалось, что дерево-дом может прожить до тысячи лет, но проверить это еще не удалось. Впереди было не менее четырехсот. Даже деревья, порубленные и сожженные в наших рощах в результате прихода зеленых, все еще пытались оживить. Уничтожить окончательно их не так просто. Корни за века уходили на огромную глубину и даже если сам дом пострадал, то со временем, подпитываемый снизу и подкармливаемый жильцами, он способен был возродиться к жизни.
Опыт был для всех настолько новый, что на церемонию собрались не только практически все члены Клана, но напросились в большом количестве также лисы, росомахи, кошки и куча разных представителей других видов. Отказ мог быть воспринят как серьезная обида, и Зверь трудился, как пчелка, таская их сюда. Впрочем, без их помощи с удобрениями мы бы так быстро все не приготовили. Можно было, конечно, и по частям высаживать, но у всех горят глаза, и каждый требует себе в первую очередь. Так — справедливо. Все одновременно.
Койот подставила сосуд, и мы с Дашей по очереди разрезали руки, сливая кровь туда. Это вам не телефончик, тут нужно с каждого пол литра, не меньше. Семечко поставили в яму, и паучиха спрыгнула туда.
— Ты даешь нам кров и защиту, — негромко сказала она. — Мы даем тебе помощь и защиту. Мы навсегда с тобой. Твои заботы — наши заботы.
Она надрезала край семени, где кожица слегка оттопыривалась, и вылила туда нашу смешанную кровь. Потом я резко выдернул Койот за руку наверх. Еще мгновенье ничего не происходило, затем семечко шевельнулось и лопнуло. Из него прямо на глазах полез вниз корень, а верхняя часть начала чудовищно расширяться. Мы невольно отступили назад. Больше всего это походило на ускоренную съемку роста растения, только ясно были видны крыша и вход. Если в первое мгновение он выглядел кукольным домиком, то очень быстро начал расти.
Толпа взвыла на разные голоса и, расколовшись на отдельные группы, ломанулась к своим ямам, с нетерпением дожидаясь пока подойдет очередь. Участие паука тут совсем не обязательно, это просто знак уважения к происходящему. Так что хозяева дома сами проделали все необходимые процедуры, но в строго предусмотренном порядке.
Дом рос еще час, потом остановился и вроде даже вопросительно скрипнул. Я взял Дашу за ладошку и подвел ко входу. Мы по очереди провели окровавленной рукой по дуплу, находящемуся на уровне земли. След моментально впитался в кору и разрешение было беззвучно получено. Знакомство было закреплено, и других хозяев дом теперь признает только после сложной процедуры.
Я подхватил жену на руки и перенес внутрь.
— Кажется, — сказала она, рассматривая пустое помещение, — внос моего тела не был предусмотрен традицией.
— Ага, — соглашаюсь, — там на этот счет ничего не написано. А ловить Мави, чтобы запустить ее вперед, ищи другого.
— Маленький он какой-то, — с сомнением сказала Даша, меряя шагами пол. — Не дом, а сарайчик. Всего одна комната. Потом погладила стену, — это я просто в первый раз вижу, — пояснила она.
— Будет расти, — солидно поясняю. — Это тебе не подземелья, вырубленные из камня. Чем дольше живет, тем больше площадь и этажи добавляются. Лет через двадцать будет больше, чем у Рафика и второй этаж вырастет. Надо только подкармливать и смотреть за порядком. Ему всего несколько минут!
— Поставишь кровать к стене, — задумчиво сказала она, — а утром свалишься в щель.
— Хе, — удивился я. — Необразованная ты у меня. Никто ничего ставить не будет. Попросим — само вырастет, и будет всегда находиться в том месте, где нужно. То же со столом или стульями, если пожелаешь. Мне они ни к чему.
