Олег Кулагин - Русская кровь
Я чуть не ляпнул что-то язвительное. Вовремя осёкся. Заметил, что на щеках Кириллыча блестят слёзы.
Глава 13
Мы опять шли без отдыха.
Пока лес не кончился, вертолёты – фигня. В тёплый день от их инфракрасных сканнеров мало толку. Вот если пустят собак по следу… Сегодня почти безветренная погода. И дождя не предвидится. Запах ещё долго будет держаться…
Всё таки, удача от нас не отвернулась.
Сквозь кусты грязно-зелёным пятном замаячило болото. Мы повернули на юго-запад. Шли по сухому вдоль берега – пока не обнаружили узкое место. Между островками камышей блестела чистая вода. А совсем рядом был другой берег и стена густого леса. Мы вырезали шесты ножом Кирилловича и переправились. Тут же, в нескольких метрах обнаружили впадавший в болото ручей.
То что надо.
Спустились в воду и брели руслом – неглубоким, всего по колено. Зато вода была ледяная. Кириллович стал чихать.
Я решил, что хватит. Мы вылезли на берег и прибавили шагу, согреваясь.
Иногда вдали гудели вертолёты. Очень далеко. На таком расстоянии они раздражали куда меньше слепней и комаров.
За все время мы отдыхали только дважды. Ещё несколько раз переправлялись через болотца и форсировали ручьи. Солнце уже клонилось к западу, когда вышли к реке. Скорее, даже речушке. С обоих сторон её обступали деревья. Место хорошее, укромное…
– Переночуем здесь?
– Давай, – вздохнул Кириллович. Он заметно хромал и конечно, устал больше меня. Вероятно, потому и не пытался продолжать разговор. Сел у берега на траву и задумчиво глядел на медленную мутноватую воду.
– Как нога? – спросил я.
– Терплю.
Самое время было перекусить. Только чем? Те два куска сахара, что я прихватил во время завтрака у братьев, мы съели ещё по дороге.
Пытаясь отвлечься от мыслей о еде, занялся своей одеждой. Прополоскал брюки и куртку, помыл кроссовки.
Развесил всё сушиться. Было тепло. И я решил искупаться. Царапина на плече – не повод, чтоб отказать себе в удовольствии.
Пистолет тут же у реки сунул под корягу.
Водичка – что надо! Нагрелась за день!
С наслаждением окунулся несколько раз. Когда вынырнул, Кирилловича и след простыл. Я торопливо метнулся к коряге. Пистолет – на месте. Из одежды тоже ничего не исчезло. Мне стало стыдно своих подозрений.
Обиделся он, наверно. И решил, что дерьмовый из меня попутчик…
Я торопливо натянул мокрые ещё штаны и куртку, обулся.
Может догоню?
Юг – приблизительно там. Значит он туда ушёл.
Я бросился вдоль берега.
Эх, Кириллович, ты верно всё излагал… Логично.
Ты же не виноват, что логики в моих поступках пока мало. Мне б самому разобраться, кто я!
Метров через десять за деревьями обнаружилась тихая, поросшая осокой заводь. А рядом с ней – старик. Он полз на четвереньках и пристально глядел куда-то вниз.
Я изумлённо моргнул:
– Эй, всё в порядке?
– Да, – шепнул Кириллович и вдруг вцепился в траву длинными узловатыми пальцами, – Чёрт! – прыгнул и неуклюже бухнулся на живот, – Лови его, Денис!
Кого его?
Бедняга. Точно тронулся умом… И немудрено от таких переживаний.
– Да лови же! – сердито рявкнул старик.
Подыграть ему? Вдруг успокоится?
Я присел на корточки. И тут только заметил в траве маленького лягушонка.
К тому времени, когда добыча оказался в моём кулаке, мы вдвоём (я имею в виду Кирилловича) здорово вспотели.
– Какой-то он некрупный, – вздохнул старик, изучая лягушонка.
– Ага, – кивнул я, – И чего они не растут хотя бы размером с индюка?
– Нельзя нарушать экологический баланс, – возразил Кириллович.
– Хрен с ним с балансом. Просто обидно – столько возни…
– Наверное, тут закономерность. Чем мельче зверь – тем дольше длится охота.
– Да. Со слоном было бы проще.
– Я б и от кабана не отказался… Говорят, они ходят на водопой. Знать бы только где!
– Есть ещё лоси, олени, буйволы…
– Буйволы – это в Африке, – поправил Кириллович, – Или в зоопарке.
– Жаль, что мы не в зоопарке.
– Да. Им повезло.
– Кому? – удивился я.
– Буйволам.
Мы глянули друг на друга и затряслись от смеха.
Тяжело в среднерусском лесу двум оголодавшим приматам.
Конечно, можно было выждать. Вдруг кабаны и олени именно нашу заводь изберут для водопоя? Метод хороший, надёжный. По словам Кириллыча, австралийские аборигены часто так делают.
Умные люди! И мы не глупее: я б, например, и крокодила сейчас съел!
Но в главном, нам до аборигенов далеко. Ни временем, ни австралийским терпением мы не располагали.
Поэтому продолжили «тихую» охоту.
Кириллович смастерил из ветки и остатков своей футболки импровизированный сачок. Спустя полчаса мы разжились хоть и не буйволом, зато четырьмя лягушачьими тушками разной упитанности.
– Хорошо, но мало, – вздохнул старик.
Я разделся, залез в воду. Несколько минут ползал под берегом. Собрал штук пятнадцать ракушек. Кажется, они называются «беззубки». А ещё я поймал двух раков!
– Молодец! – обрадовался старик, – Если и пиво найдёшь…
С пивом обстояло сложнее. Даже «Оболонь» – украинская марка из речной воды здесь почему-то не водилась. Кириллович и не настаивал:
– Бог с ним, с алкоголем. Мы ведь с тобой в экологически чистом месте! Свежий воздух, натуральная вода и деликатесы – что ещё нужно для счастья!
Для полного счастья не хватало костра. Лопать моллюсков и земноводных сырьём – как-то непривычно. Да и раков, пусть без пива, надо готовить.
Повезло, что Кириллович – мужик запасливый. Он извлёк из кармана мятый коробок. «Оборонщики», когда обыскивали, на спички не покусились.
Я взял трофейный нож – хороший, армейского образца и под деревом, вдали от берега вырыл глубокую ямку. Кириллович тем временем натаскал сухих веток и сучьев – здесь их было много. Нагрёб палых листьев. Добавил шишек и хвои из под ближайшей сосны.
Я срезал длинных веток и смастерил нечто вроде стойки. Развесил ещё влажную одежду над ямкой. Пусть сохнет и одновременно маскирует наш костёр с воздуха.
Теперь можно разводить огонь.
Спички вероятно отсырели. Пару штук пыхнули и сразу погасли. Наконец, удалось поджечь горку хвои и щепок. Занялись листья. Пламя перекинулось на мелкие веточки.
Я надломил несколько палок и выложил их в виде трубы – так, чтобы концы покоились на краю ямки, образовывая аналог дымохода. Сейчас ещё светло. И незачем за многие километры оповещать о том, что здесь горит костёр.
Вышло удачно. Серые клубы потянулись вдоль надломленных веток. Струйки дыма уходили вбок и рассеивались в воздухе.
Пусть немного прогорит. Ужин будем готовить на углях.
Куда старик запропастился? Отправился искать грибы и ягоды? Лучше бы наблюдал за костром. Пока не стемнело, я бы успел ещё собрать дров…
Огляделся по сторонам. И увидел приближающегося Кириллыча. Он вышагивал с видом триумфатора. А в руках у него были две грязные консервные банки.
Можно сказать, дело шло на лад. Кроме очага мы обзавелись кухонной утварью. Банки оказались хоть и ржавые, но довольно вместительные. Мы их аккуратно отмыли в реке.
– Интересно что там было раньше? – сказал Кириллович, задумчиво рассматривая пустую банку, – Зелёный горошек? Или жирная свиная тушёнка? Кто знает? Кто даст ответ? – он трагично вздохнул, – Никто. Этикетки не сохранилось.
Я улыбнулся:
– Подобный монолог уже где-то звучал…
– Да? – удивился старик.
– Но, кажется, не о тушёнке. А о бедном Йорике.
– Да, бедный… – серьёзно кивнул Кириллович, – Я раньше не понимал. А теперь уверен – он с голодухи загнулся. Шекспир верно отразил социальную обстановку. За это мы и любим его творчество.
– А как же Гамлет? – удивился я.
– А что Гамлет? Зажравшийся принц. «Быть или не быть?» – тоже мне вопрос.
Через пару минут, ответ на самые глубокие философские вопросы уже готовился на костерке. Ножом мы сделали отверстия в банках. Продели через них веточки и подвесили над огнём: раков – в одной, выпотрошенных лягушек – в другой. Раковины беззубок сунули в угли.
Кириллович порылся в карманах и достал последний резерв – слипшийся бульонный кубик. Слегка он отмытый в проточной воде, кубик отправился в банку к земноводным.
Пока ужин готовился, я активно занялся сбором горючего материала. А Кириллович начал готовить салат из корней осоки:
– На самом деле, в мире не так уж много несъедобных вещей!
Глобальный вывод. Хотя, думаю, у дикарей Амазонии – рацион богаче.
Зато у нас пираньи не водятся.
Даже среднерусская полоса имеет свои преимущества.
«Что ж, – думал я, таская ветки, – Биосфера не слишком сурово настроена к людям. Во всяком случае, куда мягче, чем они друг к другу».
Горка хвороста выросла до внушительных размеров, когда наконец раздался скрипучий голосок:
– Эй, Денис, кушать подано!
