Павел Корнев - Падший
— После гала-концерта я зарисую для организаторов, как это событие виделось участникам. Из-за пристрастия творческого люда к опиуму и абсенту уверен: это будет незабываемая работа, — сообщил художник и рассмеялся: — Стоило согласиться только ради этого!
— Рад за тебя.
— А ты, как обычно, весь в делах и заботах, Лео?
— Есть немного, — вздохнул я, запрокинул голову и закрыл глаза. — Окажешь небольшую услугу?
— Нет! — наотрез отказался Шарль. — Нет, Лео! Я не стану снова рисовать твоих пассий. От несчастной любви у меня изжога. Не говоря уж о том, что твой талант просто разрывает мне голову. Еще, знаешь ли, работать и работать сегодня. Солнце высоко.
— Брось, Шарль, — усмехнулся я, — никакой несчастной любви. Нужен портрет одного человека. Я его едва помню, если честно. Никаких сильных эмоций.
— Простой портрет?
— Очень простой. Чтобы это походило на работу полицейского художника. Ты такое сделаешь с завязанными глазами.
— Не дают покоя мои глаза?
— Извини, Шарль.
— Ты всегда был не сдержан на язык, Лео, — укорил меня рисовальщик. — Говоришь быстрее, чем думаешь.
— Не замечал за собой такого.
— Обрати внимание, — попросил Шарль и закрепил на мольберте новый лист. — Начнем, пожалуй.
Я постарался восстановить в голове образ стоявшего за стойкой бара индуса, уловил легкое давление в висках, когда талант художника проник в голову, и постарался расслабиться, отпустив на волю свой собственный дар сиятельного. Но Шарль вдруг шикнул на меня:
— Соберись! Что с тобой такое?
— Я пытаюсь!
Я действительно пытался, но индус выходил каким-то совсем уж обезличенным.
— Что ты принимаешь, Лео? — спросил старик. — Я с такой сильной дрянью еще не сталкивался!
— Ничего не принимаю! В тот день меня чем-то опоили, хочу найти поганца!
— Тогда сосредоточься!
— Тебе не угодишь! — огрызнулся я и постарался вспомнить свои ощущения, когда после душного зала сделал глоток изумительно вкусного и холодного лимонада.
Дремавшее до того воображение в один миг проснулось, словно я ненароком нажал скрытый в памяти спусковой крючок. Щелк! — и с кристальной ясностью перед глазами возникло лицо индуса.
Шарль досадливо зашипел и принялся быстро-быстро скрипеть грифелем карандаша по листу бумаги. Вскоре он раздраженно бросил карандаш в стаканчик и объявил:
— Забирай!
Когда я открыл глаза, слепой художник вытирал платком текшую из носа струйку крови.
— Сведешь когда-нибудь старика в могилу… — проворчал он.
— Я все компенсирую.
— Когда ограбишь банк?
— Деньги у меня есть, — усмехнулся я. — Надо только их получить.
— Брось, — махнул рукой Шарль Малакар, взял из ведра с колотым льдом бутылку с питьевой водой и сделал несколько жадных глотков. На худой шее заходил крупный кадык. — Принимай работу!
Я посмотрел на портрет и одобрительно зацокал языком. Скупые линии, резкие и формальные, складывались в легко узнаваемый образ. Никаких лишних деталей, как обычно и рисуют полицейские художники со слов очевидцев, но, раз увидев беглого индуса, уже точно не ошибешься и не спутаешь его с другим соплеменником. Вот что значит настоящий талант!
Более того, в левом нижнем углу Шарль изобразил открытый глаз — известную всем и каждому эмблему Детективного агентства Пинкертона; ниже уверенной рукой был начертан девиз: «Мы никогда не спим». И удивительное дело — хоть символ и бросался в глаза, от лица беглеца он внимания нисколько не отвлекал.
— Возьми мою кепку, — посоветовал старик, — в ней ты будешь похож на шпика.
— Благодарю! — не стал отказываться я от подарка, свернул рисунок и убрал его в карман. — С меня причитается.
— Проваливай! — рассмеялся Шарль. — Клиентов распугаешь.
— Еще увидимся.
— Меньше болтай, больше делай.
— Счастливо оставаться! — попрощался я и отправился в ресторан.
Справился у метрдотеля о госпоже Монтегю, и тот велел официанту проводить меня на второй этаж. Людей в ресторане было немного, публика собиралась в этом респектабельном заведении уже ближе к вечеру, зато с избытком хватало пальм, фикусов и античных статуй в нишах стен.
Лилиана забронировала столик на две персоны у открытого окна террасы. Прохладный ветерок так и раскачивал легкие полупрозрачные занавески.
— Лео! — обрадовалась моя новая знакомая и отставила на стол бокал с белым вином и льдом. — Я уже начала опасаться, что ты не придешь!
— Как ты только могла такое подумать? — уверенно улыбнулся я, хоть на самом деле еще час назад понятия не имел, приму приглашение или нет.
Делать хорошую мину при плохой игре — так это называется.
— Что будете заказывать? — подошел к нам официант с меню в кожаной обложке.
Я принял у него увесистый том и без тени смущения признался:
— Дорогая Лилиана…
— Просто Лили.
— Лили, всех моих денег в бумажнике хватит здесь разве что на пару медовых коржиков. Хочешь коржик?
— Лео, я же угощаю! Ты забыл? — напомнила Лилиана. — Пусть твою помощь не оценить материально, но я хочу, чтобы этот символический жест позволил нам начать все с чистого листа.
— Отлично! — улыбнулся я и заказал стейк с гарниром из жареных овощей стоимостью в четверть сотни франков. Гулять так гулять!
— Что будете пить?
— Черный чай. Лучше всего — южноафриканский.
— К сожалению, у нас есть только индийский, — сообщил официант, подливая вина в бокал Лили.
— Тогда индийский. И кувшин лимонада, пожалуйста. Лимонад несите сразу.
Девушка округлила глаза.
— Так ты не шутил насчет лимонада? Это действительно твой любимый напиток?
— Я вообще редко шучу, — улыбнулся я. — А ты ничего не закажешь из еды?
— Уже заказала, — отмахнулась Лили и спросила: — Чем занимался?
Я неопределенно пожал плечами.
— Да так, ничем особенным. Отправил пару телеграмм, выяснил расписание поездов.
— Уезжаешь? — кинула собеседница на меня быстрый взгляд поверх бокала с вином.
— Завтрашним пятичасовым.
— Уже купил билеты?
— Поеду после ресторана.
— Отлично! — улыбнулась Лили. — Я с тобой! Обожаю смотреть на поезда. Всегда любила путешествовать. Не возражаешь? Я такая бесцеремонная…
— Не возражаю, — просто ответил я и наполнил высокий бокал принесенным лимонадом. Общество Лилианы мне нравилось. Впрочем, Лили была способна очаровать даже каменную статую.
— Может, потом сходим в синематограф?
— Не люблю, — признался я. — Тесно, темно, вечно накурено.
— Что тогда?
Я сделал глоток лимонада и сообщил:
— В городском парке сегодня лекция на тему «Обитаемы ли планеты».
Лилиана посмотрела на меня с неприкрытым удивлением, но после недолгих раздумий согласилась.
— Чудесно! — отсалютовала она мне бокалом вина. — А после лекции останемся на танцы!
— Танцы я тоже не особо жалую, но…
— Останемся! — отрезала Лили. — Я уже не помню, когда ходила на танцы последний раз!
— В пятницу? — напомнил я и сразу пожалел о сказанном.
Она болезненно поморщилась и попросила:
— Давай не будем об этом, хорошо?
— Как скажешь, — пообещал я и откинулся на спинку стула, пытаясь понять, какие чувства испытываю к собеседнице.
В итоге так ни к какому определенному выводу и не пришел. Лилиана мне совершенно точно нравилась, с ней было легко и просто. Это с одной стороны. С другой — она танцевала полуголой в варьете с удавом на плечах. И кто мог поручиться, что наша встреча была случайной? Я не знал и не мог знать, чего ожидать.
Просто надеялся на лучшее.
А почему бы и нет? Меня не так-то легко убить. И запугать — тоже непросто. А вот я и в том и в другом изрядно преуспел. Это вселяло определенную уверенность в будущем.
И — черт побери! — мне действительно нравилось находиться в обществе Лилианы! С ней окружающая действительность казалась четче, сочнее и ярче, и даже лимонад был вкусней, нежели обычно.
Любовь? Нет. Я точно знал, что это не она.
Просто… просто между нами протянулась некая ниточка.
И это даже немного пугало. А я не привык поддаваться собственным страхам.
Сначала принесли салаты и легкие закуски, потом дошла очередь и до горячего. Мы без лишней спешки отобедали и перешли на открытую террасу, благо солнце перевалило через дом и получилось разместиться в тени.
От озера дул прохладный ветер, мы сидели в плетеных креслах и пили; я — чай, Лили — белое вино. О чем болтали, даже не скажу, но было легко и приятно.
Удивительно даже; обычно я так запросто с людьми не схожусь.
— Ты поразительный человек, Лео! — заявила вдруг Лилиана, задумчиво глядя на игру света в бокале. — Просто не знаю, чего от тебя ждать!
