Сергей Коротков - О возвращении забыть
— Они что, костёр жгут?
— Нет костра. Не наблюдаю ни огня, ни дыма, ни запаха.
— Что ещё, Холод?
— Ну стандартная оборона. Херовая! Виноват! Растяжки. Да типа скрытые дозоры. Запал?
— Понял тебя, Холод. Продолжать…
— Заложницу поставили на колени рядом с первым. Того ударили. Видно, не раз уже. Визуально подтверждаю статус заложников! Как поняли?
— Принято. Продолжать наблюдение.
— Есть.
Полковник не отрывал взгляд от Топоркова, будто на нём клином сошёлся белый свет. Но видно было, что командир думает. Глубоко думает. Решает.
Позади Никиты, в метрах десяти, Балон с Орком о чём-то спорили. Так, междусобойчик, не в эфир. Судя по всему, куда и как припрятать труп боевика. Получив приказ Топоркова, они стащили тело к ручью и теперь решали в дискуссии, притопить его камнем в омуте или закопать. Вроде не первый раз доводилось проводить такие "похороны" в рейдах, но здесь, в короткий срок, без наличия даже нормального хвороста и почвы их спор малость затянулся и отвлекал.
— Э! Орлы! — Никита шепнул по связи, а жестами сопроводил. — Притухли там. Ручей не гадить, камнями не звякать. Вон, ёптеть, старый бук гнилой лежит. Приподняли и похоронили. И махом! Выполнять.
— Есть! — приободрённые вмиг решённой проблемой бойцы кинулись выполнять поручение.
— Запал! Я Подпол. Разреши? — просипели наушники.
— Слушаю!
— Если вы решаете там о спасении каких-то заложников, позволю напомнить о приказе и жёстких требованиях командования операцией. Вы можете сорвать план и задачи операции, отклонившись от главной цели и поставить под удар людей и исход рейда! Необходимо продолжить рейд, а о лагере доложить в Центр. Там решат дальнейшие судьбы пленных.
— Ты закончил, Подпол? — Рогожин прижал усик гарнитуры к уголку рта. — Всем слушать сюда! Спасибо за мнение, доложить в штаб я обязан и сделаю это! Но решать судьбы заложников будем здесь, сейчас и именно мы! Там есть гражданские, спасти которых — наша прямая обязанность и долг. И среди них могут оказаться и твои земляки, Подпол! И брат Пыть-Яха, пропавший год назад где-то здесь, в грёбаных горах! А может, чей-то сын, отец, мать! Согласую с командованием. Отбой связи.
Никита кивнул. Чуть улыбнулся. Командир остался невозмутим, на его лице не дрогнул ни один нерв. Даже тащившие труп боевика Орк с Балоном застыли на ходу, переглянулись и как-то более уверенно и бодро попёрли дальше.
— Пыть-Ях? Связь со штабом, — Рогожин разогнулся, встал и направился навстречу радисту, выскочившему из кустов, — Истребитель! Обеспечить наблюдение за сектором лагеря. Остальным лёгкий перекус, но стволы по тылу. Всё.
— Есть, — Никита перекинул автомат и рванул вдоль русла вверх, аккуратно с камня на камень, тренированно выдыхая при каждом шаге.
Что доложил, как обосновал и какие ответы получил командир по связи с Центром, сидя рядом с Пыть-Яхом и его заплечным "ящиком", — неизвестно, но через десять минут в наушниках раздался его голос, не очень бодрый, но ещё более уверенный и твёрдый.
— Группе слушать приказ! Холоду, Истребителю и Тротилу обеспечить безопасный отход группы мимо лагеря противника, а затем ликвидировать боевиков. Заложников, кем бы там они ни были, освободить и по обратному маршруту вывести на Большую землю. Доставить в Центр. Лагерь скрытно подготовить к уничтожению по варианту "сюрпрайз". Обеспечить полную маскировку пребывания группы, можно с наличием ложного отхода. Сроки выполнения задачи не устанавливаю в силу невыясненной физспособности заложников. Состав подгруппы отхода — Истребитель, Тротил. Холоду по завершении варианта "сюрпрайз" нагнать и присоединиться к основной группе. Как понято? Доложить.
— Есть, — неуверенно отозвался только через пять секунд Топорков.
— Удачи вам, бойцы! — вторил ему командир.
Мимо Топоркова, присевшего на камне у ручья, спешно прошли остатки группы. Каждый взглянул на Никиту, в мимике и жестами передавая сочувствие, поддержку и горечь расставания. И пожелание успеха.
Подошёл Рогожин, дал несколько ЦУ, пожал руку.
— Сам понимаешь, какая ситуация, какова цель рейда и ставки на кону?! — закончил полковник. — Удачи, майор!
Он хлопнул Никиту по плечу, подмигнул и пошёл вдоль ручья. За ним последовал радист, поправляя ценную ношу за спиной, автомат и взяв в руки по ящику. Рогожин нагрузился не меньше, тоже забрав элементы груза "Z" у Будынника. Последний присел возле Никиты, сняв шлем и утирая лысину платком. Тягостно было провожать сослуживцев, навьюченных, как ишаки бандкараванов, и исчезающих в зарослях кустарника.
— Вот и прогулялись! — то ли с досадой, то ли в шутку бросил Никита. — Щас три минуты пулевой и сутки чапать с пленными тихоходами на базу!
— Может, оно и к лучшему, а, майор? — Будынник устало сгорбился, глядя на пену ручья и перекатов. — В часть, в баньку. Ползадания выполнили. Да ещё заложников спасём, приведём. Да отделение бородатых покрошим. Трофеи опять же!..
— Так оно, Петро! На коечке, с телевизором неплохо. Да если ещё борщок с гренками, да Зинаиду столовскую за жопу замять. — Так ваще-е красота, да Петро?! — Никита улыбнулся, сломал веточку, вздохнул тяжко.
— Ну, товарищ майор!.. — засмущался капитан.
— Ладно, ладно! Понимаю. Я за другое парюсь! Ну сработаем лагерь, ну заложники, трофеи. Всё ясно. А ну как если на возврате на костяк чехов нарвёмся? Ежу ясно, что свалили они с гор пострелять, оставив горстку своих шаурму жарить. Вон сколько недвижимости Холод насчитал. Явно бродят до взвода где-то, суки! Жить не дают спокойно! Может, уже и возвращаются обратно, а, Петро?
Будынник аж встрепенулся, невольно осматриваясь.
— Тем паче, чую, не одни мы здесь, капитан! — продолжил Никита. — Как будто по следу кто идёт. Или беспилотник следит.
— Да не, майор, не могет быть таво! — заерзал капитан.
— Могет, не могет — на душе хреново, Петро! Ставил растяжку, фильтровал сектор — ни хера!
— Может, "эдика"? Или…
— Может, и "эдика"! Так, харэ мёрзнуть, подъём! Пострелять надо маленько!
Никита поднялся, вслед ему Будынник, кряхтя под весом БК. Груз сплавил, но кило тридцать висячкой осталось. Топорков, как старший подгруппы, отдал распоряжения обоим капитанам, умылся в ручье, попил и достал "ЭДДК-М" — электронный датчик давлений и колебаний, прозванный у спецов "эдиком". Китайская штучка в виде спичечного коробка, только из пластика, микросхем, лазера и батарейки. На чёрном рынке штуки две в рублях.
Никита дождался ухода Будынника, побежавшего на исходную, и внимательно прокачал пригорок, где Холод завалил чеха и где перекуривала недавно вся группа. Небольшой распадок между трехметровыми скалами ручья и кустарником как нельзя кстати подходил для ловушки.
"Ага! Вот оно!" — смекнул Топорков, ловко и быстро спрятал устройство в щели одной из скал, направив электронный глазик на ручей и бережок с мини-полянкой. Включил его и осторожно отошёл вдоль скалы, пятясь как рак. Осмотрел место, просчитал что-то в уме и побрёл по ручью вверх. Натоптанный дёрн пригорка устроил его вполне.
***Основная группа спецназа "Шурави" медленно, но верно приближалась к точке назначения. Снайперских номеров с ними больше не было, груза стало больше, сил меньше. Но и до цели оставались считанные часы. Замыкал цепь Балон. Догнав быстрее, чем надо, военхимика, он позволил себе на минуту отдохнуть, обернувшись в сторону оставшихся друзей. Здоровяк опустил пудовый ящик груза прямо в воду ручья, рядом прикладом РПК-203 опёрся о камень и облизнул потрескавшиеся губы. Взгляд его сузившихся зрачков, устремлённый вдаль, поверх крон мелколесья, блуждал по размытому горизонту.
— Я с вами, пацаны! — прошептал пулемётчик. — Увидимся!
Затем он взвалил ноши на плечи и за спину и зашагал вслед усталой группе и маячившей спине военхимика.
***— Ну что, братцы, работаем?!
— Работаем, командир!
— Зачистим скаутов бородатых!
— Принято. Огонь на поражение. Начали. Танцуй, Холод!
***Семь человек в чёрной униформе и такого же цвета шлемах с тонированными стеклами-забралами как у городских байкеров, услышав приглушенный выстрел, вмиг повалились на камни. После второго выстрела передний чёрный дал знак, и отряд рассыпался по ложбине. Третий, а за ним сразу четвёртый выстрелы раздались через пять секунд.
— Умерли все! Ждём! — прозвучала команда старшего.
Сам он вжался в дёрн, припав щекой к почве. Шлем лежал рядом. Со стороны казалось, что все расстреляны, — так неестественны и неподвижны были их тела. Старший, будто бы слушая дрожание земли, приник к ней, слился с поверхностью пригорка. И вдруг взгляд его в упор сфокусировался на жуке, преодолевающем ямку в почве. Голова приподнялась, чёрные зрачки сузились, рассматривая почти чёткий рисунок подошвы, вмятину от каблука военного бота. Для пущей убедительности он потрогал отпечаток обуви пальцами, ехидно улыбнулся.
