"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Мухин Владимир

— Дети! Самоуверенные и наивные до жути! — стряхнув с себя руки дочери, взвыла ар Маггор, вскочила с места, подошла ко мне, вцепилась в плечи и пару раз от души встряхнула: — Нейл, Торвар ар Тиер последние лет десять живет одной войной! А война — это не поединки в теплых бальных залах или в ухоженных парках рядом с городскими особняками, а кровь, грязь и смерти, смерти, смерти!!!

— Я знаю, что он относится к каждому бою, как к последнему, поэтому использует любые уловки, лишь бы победить… — спокойно улыбнулся я. — И что терпеть не может тренировочные поединки, считая их уделом трусов и альковных рубак[3], тоже знаю.

— Ты не знаешь самого главного… — вздохнула Дора, оставила меня в покое, сгорбила плечи и за одно мгновение словно постарела лет на двадцать. — Он злопамятен, как порождение Бездны. Поэтому не сможет смириться, если его победит мальчишка.

— Тогда зачем нам этот бал⁈ — не выдержала Алька.

— Там будет Магнус ар Койрен, первый меч Маллора и самый близкий друг моего покойного сына… — опустив взгляд к полу, буркнула наша гостья. — Он мне должен. Поэтому Нейл проведет с ним долгий и равный бой, в самом конце получит небольшую рану и проваляется в постели десятины три. А за это время Торвар уберется к себе в Пограничье…

[1] После изменения Дарующие стали походить на близняшек, и чтобы не вызывать вопросов у окружающих, перестали использовать слова «мама» и «дочка». Причем Вэйль называет себя старшей, а свою мать «младшенькой».

[2] На краю Бездны — аналог нашего «у черта на рогах».

[3] Альковный рубака — любитель быстрых побед над женщинами, как правило, в дворцовых закоулках.

Глава 3

Шестой день второй десятины второго месяца зимы.

…В поместье к Доверам мы прибыли с небольшим опозданием — через половину кольца после выезда из дому кобылка Тины потеряла подкову, и нам пришлось возвращаться домой, чтобы взять другую лошадь. Поэтому к парадной лестнице подъехали совершенно свободно, спешились, кинули поводья в руки подбежавших конюхов, и неторопливо двинулись вверх по лестнице. А на верхней площадке остановились, чтобы рассмотреть скульптуры, обнаружившиеся в нишах по обе стороны от высоченных резных дверей.

Левая изображала воина, только-только вышедшего из боя — израненного, с выщербленным мечом, в посеченной кольчуге и с вздувшимися от перенапряжения мышцами, но до безумия гордого одержанной победой. При этом оторопь вызывало не потрясающее мастерство проработки мельчайших деталей, а буйство эмоций этого мужчины, чувствующееся чуть ли не кожей — он казался куда более живым, чем любой из нас. Может, потому что только что разминулся со Смертью?

Правая скульптура выглядела намного проще. Но лишь на первый взгляд. Тот же самый воин, только с целым оружием и новенькой кольчуге, стоял, чуть подавшись вперед и опустив меч вдоль правой ноги. И сосредоточенно смотрел перед собой. Только вот действительно понимающего человека обманчиво-расслабленная поза бойца заставляла тянуться к клинку: каменный мечник уже перешагнул тот неуловимый миг между спокойствием и броском в атаку, поэтому вот-вот должен был выстрелить собою вперед и вбить каменное лезвие в цель, видимую ему одному!

— Работа мэтра Имира, арр! — возникнув рядом со мной, гордо сообщил пожилой седовласый мужчина в камзоле цветов ар Доверов. — Два из семи шедевров Ваятеля, имеющихся у моего сюзерена!

Я мысленно присвистнул: творения скульптора, жившего чуть ли не до Обретения Воли, стоили бешеных денег! Впрочем, через пару ударов сердца я вспомнил, что сюзерен моего собеседника является королевским казначеем, соответственно, проблем с деньгами у него не было, нет и не предвидится. И все так же мысленно улыбнулся. А Доверу высказал свое мнение о каменных воинах:

— Они великолепны!

— А можно вопрос, арр? — поклонившись еще раз, спросил вассал Лаэрина.

Я утвердительно кивнул, так как почувствовал в нем воистину детское любопытство и такое же нетерпение.

— Почему вы остановились именно здесь⁈

— Если он ударит… — я показал взглядом на правую скульптуру — … то его клинок дотянется вот до этого места…

— Но ведь за первым ударом обязательно последует второй, верно? — прекрасно поняв мои объяснения, воскликнул Довер.

Я отрицательно помотал головой:

— Не последует: я его убью.

— Можете показать, где именно? — не на шутку разволновался мужчина.

Я пожал плечами, сделал четыре шага вперед и развернулся лицом к своим спутницам.

Мой собеседник опешил, нервно подергал себя за аккуратную бородку и задумчиво прищурился:

— Вы хотите сказать, что остановитесь именно в этом месте, правильно? А каменный воин умрет еще до этого?

— Ага.

— Хотел бы я на это посмотреть… — мечтательно выдохнул он, потом вдруг покраснел и сложился чуть ли не пополам: — Простите, арр, забылся! Просто вот уже двадцать девять лет я встречаю гостей своего сюзерена, наблюдаю за реакцией на эту скульптуру, и мог бы столько об этом порассказать…

— Я никуда не тороплюсь! — успокоил его я. А когда почувствовал нетерпение сразу в пяти сознаниях, добавил: — Да и мне очень любопытно послушать ваши выводы.

Довер обрадовался, спустился ступеньки на три вниз и повернулся ко мне:

— Те, кто строят из себя рубак, но таковыми не являются, останавливаются здесь…

…Объяснения моего собеседника я слушал с все возрастающим интересом, так как с легкостью представлял все, что он описывает, и узнавал в некоторых «отвлеченных образах» знакомых бойцов. Например, в собирательном образе любителей разрывать дистанцию шагом влево видел Дитмара ар Шелла. Был уверен, что среди тех, кто реагировал на внезапную атаку длинным уходом назад, наверняка присутствовали начинающие ученики Наставника. И без всякой подсказки со стороны ар Довера мог показать место, где после атаки каменного воина оказался бы сам Мастер Элмар.

Хотя почему «мог»? Представил, подошел и показал! Из-за чего удостоился уважительного поклона собеседника:

— А ведь вы не ошиблись!

Потом я представил себе бой с участием папы. Встал на ничем не примечательную каменную плитку, закрыл глаза и несколько мгновений ушел в прошлое. А когда заставил себя вернуться обратно, то наткнулся на сочувствующий взгляд собеседника:

— Гаттор Молния был великим мечником! Я видел своими глазами четыре его поединка, и горжусь тем, что несколько раз с ним говорил…

После этих слов представлять другие бои как-то расхотелось. И Довер, как-то почувствовав это, «забыл» про то, что не закончил рассказ, и учтиво пригласил нас в дом.

Уже через четверть кольца, отдав верхнюю одежду слугам, мы прошли по анфиладе, заставленной скульптурами, оказались на пороге огромного зала и чуть не оглохли от зычного баса глашатая, сообщившего о нашем прибытии.

— Очень рада тебя видеть, юный Эвис! — выскользнув из толпы благородных, радостно заявила Дора и присела в реверансе.

На самом деле радости в ней было очень немного. Зато стыда…

— Вы, как всегда, восхитительны! — склонив голову в знак приветствия, улыбнулся я, но заметно холоднее, чем обычно. Правда, при этом наметил еще и движение ладонями в стороны — «Извините, слегка опоздал».

Продемонстрированная мною обида заставила женщину вспыхнуть. Тем не менее, извинение за опоздание она поняла и приняла. Правда, сразу после этого была вынуждена отойти в сторону, так как услышала голос главы рода Довер:

— Арр Нейл? Рад приветствовать вас и ваших очаровательных спутниц в своем доме и льщу себя надеждой, что буду иметь честь видеть вас у себя в гостях как можно чаще!

Если бы не два Дара, висящих на мне, и не постоянно усиливающаяся собственная способность слышать эмоции собеседника, то ослепительная улыбка и теплый взгляд королевского казначея, вне всякого сомнения, заставили бы поверить в его искренность. Увы, я чувствовал в его душе нетерпение, неприятное и какое-то болезненное любопытство и, почему-то, злорадство. Поэтому ответил на приветствие предельно расплывчатой фразой, в которой не было даже намека на возможность будущего визита.