Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция (СИ) - Герберт Фрэнк Патрик

Перед Вашингтоном стоял пузырь с кофе, из него поднимался пар. Инг изучающе посмотрел на инженера — Сносный Вашингтон (Несносный, согласно утверждениям младших инженеров) был энергичным человеком шести футов и восьми дюймов роста, с широкими плечами, чуткими руками, ярко выраженным мавро-семитским лицом с кожей цвета кофе с молоком и стальными голубыми глазами под темным ежиком волос. (Старший медик компании говорил о нем, как о «самом изумительном броске генетических игральных костей».) Размеры Вашингтона многое говорили о его способностях. Потребовались значительные расходы, чтобы поднять на Луну его лишние килограммы. Уже только поэтому он был достаточно ценен.

Инг сел напротив Вашингтона, махнул рукой глазку «официанта» на поверхности стола и заказал марсианский лишайниковый чай.

— Ты пришел прямо с заседания? — спросил Вашингтон.

— Они сказали, что ты здесь, — ответил Инг. — Ты выглядишь усталым. Были какие-то неприятности с Землей по поводу твоего доклада?

— Только до тех пор, пока я не воспользовался твоим трюком и не процитировал книгу. «Каждый тест в условиях поля будет приближен как можно более к условиям, изложенным в лабораторном прецеденте».

— Эй, а это хорошо, — ухмыльнулся Инг. — Почему ты им не рассказал, что следовал интуиции: у тебя было предчувствие, что у меня есть предчувствие.

Вашингтон улыбнулся.

Инг сделал глубокий вдох. Сидеть было хорошо. Он сообразил, что без перерыва проработал две смены.

— Ты сам выглядишь усталым, — заметил Вашингтон.

Инг кивнул. Да, он устал. Он был слишком стар для такой работы. У Инга не было относительно себя никаких иллюзий. Он всегда был коротышкой, немного слабоват — тощий и с узким лицом. От полного уродства спасали только широко посаженные зеленые глаза и густая копна подстриженных ежиком волос. Теперь волосы поседели, но мозг все еще функционировал удовлетворительно.

Из отверстия в столе появился пузырь с чаем. Инг подтянул пузырь к себе, пытаясь согреть ладони его теплом. Он рассчитывал, что Вашингтон убережет его от официального давления, но теперь, когда все осталось позади, Инг чувствовал себя виноватым.

— Не имеет значения, сколько я цитирую книгу, — сказал Вашингтон, — объяснение все равно им не нравится.

— Покатятся головы, и все такое прочее?

— Мягко сказано.

— У нас есть карта расположения каждого упавшего чистильщика, — проговорил Инг. — Каждого обломка, насколько это было возможно. Все было изучено. Неповрежденные чистильщики были буквально перебраны по молекулам.

— Сколько еще ждать, пока мы очистим трубу? — спросил Вашингтон.

— Около восьми часов.

Инг откинулся на спинку кресла. Его ноги все еще болели после долгого времени, проведенного в трубе Скорноффа. Плечи тоже ныли.

— Тогда самое время поговорить начистоту, — сказал Вашингтон.

Этого момента Инг и боялся. Он знал, какую позицию займет Вашингтон.

Офицер безопасности у противоположной стены поднял голову, встретился с глазами Инга и отвел взгляд.

«Слушает ли он нас?» — подумал Инг.

— Ты думаешь то же, что и прочие, — сказал Вашингтон. — Что эти чистильщики заброшены «за угол» в подпространство.

— Есть только один способ проверить, — буркнул Инг.

У офицера безопасности определенно приподнялся подбородок при этом замечании. Он СЛУШАЛ.

— Ты не предпримешь эту самоубийственную поездку, — сказал Вашингтон.

— Другие лучи добрались до Семенных Кораблей? — спросил Инг.

— Ты же знаешь, что нет!

На другой стороне комнаты младшие служители прекратили свою беседу, поглядывая в сторону углового стола. Офицер безопасности развернул кресло, чтобы наблюдать сразу за всеми.

Инг отхлебнул чаю и сказал:

— Проклятый чай здесь всегда слишком горек. Нигде, кроме Марса, его не умеют толком приготовить. — Он оттолкнул от себя пузырь. — Вступайте в компанию Хейфа и спасете вселенную для Человека.

— Ну хорошо, Инг, — вздохнул Вашингтон. — Мы знаем друг друга достаточно давно, чтобы говорить напрямик. Что ты от меня скрываешь?

Инг потупился.

— Думаю, мне следует рассказать тебе, — сказал он. — Что ж, полагаю, это начинается с того факта, что каждый передатчик имеет уникальную индивидуальность. Ты это знаешь не хуже меня. Мы нанесли на карту, что известно, и руководствуемся прогнозирующей статистикой. Играем на слух, как говорится. Теперь рассмотрим что-нибудь вне книги. В конце концов, труба — это просто большая пещера в скале, управляемая среда для того, чтобы луч работал. Книга гласит: «С использованием подпространственной передачи любое место во вселенной находится сразу «за углом» по отношению к любому другому месту». Это проклятый способ аналогичного описания того, чего мы толком не понимаем. А звучит так, словно мы знаем, о чем говорим.

— И ты утверждаешь, что мы направляем материю за тот угол, — буркнул Вашингтон, — но ты не сказал мне, что…

— Я знаю, — согласился Инг. — Мы помещаем модуляцию энергии туда, где ее могут УВИДЕТЬ приборы Семенного Корабля. Но это передача энергии, Посс. А энергия взаимозаменяема с материей.

— Ты искажаешь определения. Мы привели крайне нестабильный, совершенно мимолетный феномен отражения в такое положение, что пространственно-временные ограничения изменились. Это тоже по книге. Но ты все еще не рассказал мне…

— Посс, у меня сейчас команда готовит чистильщик для поездки. Мы проанализировали структуру разрушения — это то, чего я хотел от того пробного биения, — и я думаю, что смогу пробраться в подпространство на борту одного из этих диких гусей.

— Дурак! Я пока еще контролер передачи и не позволю тебе…

— Послушай, Посс, успокойся. У тебя нет даже…

— Ну, допустим, тебя вышвырнут за этот идиотский угол, а как ты рассчитываешь возвращаться? И в конце концов, какова цель? Что ты сможешь сделать, если…

— Я могу отправиться туда и посмотреть, Посс. А тот чистильщик, что мы подготавливаем, послужит нам спасательной шлюпкой. Я могу опуститься на Тэту Тельца 4, может быть, даже прихватить с собой контейнер и дать СЕМЕНАМ лучший шанс. А если мы узнаем, как можно пробраться за угол, то сможем проделать это еще раз с…

— Это идиотизм!

— Слушай, — сказал Инг. — Чем мы рискуем? Одним старым дряхлым стариком.

Инг заметил вспышку гнева в глазах Вашингтона и понял странную вещь относительно себя. Он хотел пройти туда, хотел дать контейнеру с эмбрионами лучший шанс. Инг был опьянен той же мечтою, что породила Соглашение о засеивании. И теперь он увидел, что другие ремонтники, те шестеро, которые шли перед ним, попались в ту же паутину. Все они видели, в чем состоит неисправность. Один из них все-таки должен был пройти. В контейнере были инструменты, в месте цели можно было создать новый луч. Это был шанс на возвращение… позже.

— Я позволил уговорить себя послать за тобой, — проворчал Вашингтон. — Договоренность была такая, что ты осмотришь систему, подтвердишь или опровергнешь то, что видели другие… Я не должен был посылать тебя в это…

— Я хочу пойти, Посс, — сказал Инг. Он видел, что сейчас гложет его друга. Этот человек послал туда шестерых ремонтников на смерть или на исчезновение в неведомой пустоте, что еще хуже. Его переполняла вина.

— А я не даю разрешения, — сказал Вашингтон.

Офицер безопасности поднялся из-за своего стола, пересек комнату и встал перед Вашингтоном.

— Мистер Вашингтон, — сказал он, — я все слышал, и мне кажется, что если мистер Гамп хочет идти, вы не можете…

Вашингтон поднялся на ноги, во все свои шесть футов и восемь дюймов, и ухватил безопасника за куртку.

— Так тебе велено вмешаться, если я попытаюсь его остановить! — Он встряхнул офицера со странной вежливостью. — Если я увижу тебя на моей станции после отлета следующего челнока, то лично прослежу за тем, чтобы у нас здесь произошел необъяснимый несчастный случай. — Посс отпустил куртку.

Агент безопасности побледнел, но сдаваться не собирался.