"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Но эйфория продлилась недолго. В моей черепушке вдруг что-то щелкнуло, словно сработал какой-то невидимый тумблер, после чего меня обуяла дикая, необъяснимая истерика.

Эту часть я слабо помню. В мозгу всплывают только редкие обрывки воспоминаний. Вот я ору. Плачу. Снова ору. Плачу. Ору. Потом вижу отца Никона. Он успокаивает меня. Я слышу чьи-то голоса. В ушах звенит. В глазах мельтешение. Я словно кручусь на шумной карусели. А потом «Щелк!» — снова срабатывает невидимый тумблер, я вижу черный экран и отключаюсь.

XIX. Волчок – серый бочок

Первыми словами, что я услышал после того, как пришел в себя, были: «Легок на помине!». Их произнесла Профи.

Я открыл глаза и увидел ее лицо, обрамленное дредами. Она протянула мне фляжку с водой:

— Пей, но не увлекайся, это последняя водичка.

Я промочил горло и отдал ей фляжку.

Чувствовал я себя препогано. Все тело ныло тупой болью, а сильней всего болели плечи, исполосованные когтями симурга, и почему-то нижняя челюсть.

Я осмотрелся. Мы находились в темной пещере, пронизанной запахом сырости. Источниками света служили два фосфорных фонарика: один был у Профи, другой — у Фиделя.

В пещере было неуютно и страшно. Кругом мерещились какие-то движения и зловещие звуки. Отовсюду дуло.

Профи помогла мне встать на ноги. Я выпрямился и словил нехилый вертолет.

— Где это мы? — спросил я.

— В пещере.

— Что еще за пещера такая?

— Обыкновенная пещера. Нас сюда Фидель привел.

— Я здесь бывал раньше, до того, как эту местность облюбовали симурги, — подтвердил старьевщик.

— Кстати, где они?

— Улетели.

— Это хорошо, что улетели.

Затем мне резко поплохело. Пошла кругом голова, учащенно забилось сердце, началась одышка. Я оперся рукой о стену и стал жадно хватать ртом воздух. Тут же к горлу подступила тошнота и я не стал сдерживаться.

Когда мутить перестало, я взял в легкие побольше воздуха и спросил:

— Что со мной вообще приключилось? А то помню все какими-то кусками.

Из-за спины Профи выглянула Мира и пояснила:

— Ты отравился зоотоксионом.

— Что это еще за токсин такой?

— Животный яд, который содержится в когтях взрослых птерозавров. В зависимости от дозы яд вызывает у жертвы состояние эйфории, галлюцинации, а иногда паралич.

— Ух ты! А что из перечисленного случилось со мной?

— Все, — отец Никон вынырнул из темноты, как какой-то упырь из фильмов ужасов. Одежда капеллана была изорвана, а тело покрывали ожоги и царапины. Штанина на его правой ноге была отрезана, а сверху наложена повязка, в которой угадывалась куфия Профи. Он опирался на длинную палку, которая служила ему костылем.

— Эко вас вштырило, сын мой! Эко вштырило! — запричитал капеллан и коротко рассказал о том, какие фортеля я выкидывал накануне.

С его слов, поначалу я просто стоял столбом, гыгыкал и пускал слюни умиления. Но потом со мной случилась истерика. Я смеялся, плакал, кидался на людей. После у меня начались страшные судороги, и я вырубился. И когда все уже решили, что мне конец, я резко вскочил на ноги и принялся выписывать круги по местности. Фидель и Мира тщетно пытались меня урезонить, но все было без толку. Так что пришлось действовать проверенным способом. Сказав это, священник погладил свой увесистый кулак.

— Кажется, это входит у вас в привычку, отче, — заметил я, имея в виду недавний случай в Цирке, когда капеллан привел меня в чувство подобным образом.

— Но это еще не все... — продолжил отец Никон.

— Не все?

— Да. Было еще кое-что.

И он поведал о том, что было дальше.

Какое-то время я вел себя хорошо. Но когда настало время выдвигаться, вцепился в руку Фиделя и слезно стал умолять его оставить меня здесь. К тому времени у меня уже наблюдался частичный паралич. Не двигались ноги и одна рука, начал неметь язык, а произносимые мной фразы напоминали кашу из пережеванных слов. Так что Фиделю пришлось тащить меня до пещеры на своем горбу. Всю дорогу я бредил про каких-то пришельцев из параллельного мира, укравших мои зубы, обзывал женщин на ратолингве, плюнул в Коменданта, а капеллану сказал, что недавно мне открылась тайна сотворения мира. Но делиться своим секретом не стал.

Когда отец Никон завершил свой рассказ, я попросил у всех прощения и осторожно спросил:

— Кстати, о галлюцинациях... Циклоп, он что, по-настоящему... или мне это тоже только показалось?

Капеллан грустно вздохнул и сочувственно похлопал меня по спине.

— Надеюсь, вы устроили ему достойные похороны, — понадеялся я.

Отец Никон и Фидель переглянулись.

— А там и хоронить-то было нечего. Симург унес его далеко-далеко... — признался старьевщик.

— Так может быть, он еще жив, а? — предположил я.

— Это вряд ли, начальник, — сказал Фидель.

— А вдруг? Ведь меня тоже утащил птерозавр, но я же выжил!

Вместо ответа капеллан протянул мне книжку мутанта:

— Вот, это все, что осталось от Циклопа. Должно быть, оборонил ее во всей этой суматохе. Я думаю, он бы хотел, чтобы это досталось вам.

Если б мог, я бы заплакал. Да только давно разучился. Я молча положил книгу во внутренний карман куртки и тяжело вздохнул.

— Он был хорошим человеком... вернее, мутантом... — неуверенно сказала Профи.

На свет фонаря вышла Помилка. Она тронула меня за руку и едва заметно улыбнулась. Что-то приятно кольнуло у меня в груди, и я отзеркалил ей улыбку.

Тут из темноты выползла паукообразная туша Коменданта.

— Циклоп погиб, как и подобает настоящему герою, в бою! — провозгласил он.

Почему-то от этих слов мне не стало легче...

Когда траурные речи подошли к концу, мы принялись обсуждать, что нам делать дальше.

Наиболее дельное предложение прозвучало от Фиделя:

— Сделаем так. Сначала устроим привал. Помню, тут было одно тепленькое местечко, как раз то, что нужно. Отдохнем маленько, и утром, с новыми силами, снова в путь. Отсюда до Форта всего часа четыре пути.

— А может, прямо сейчас выдвинемся? Чего зря время терять? Как говорится, раньше сядем — раньше выйдем, — предложил я.

— Видать, тебя все еще кумарит, начальник.

— Тебя что-то не устраивает в моем плане?

— «Что-то», — ухмыльнулся Фидель. — Меня все не устраивает.

— Например.

— Например, то, что ночь на дворе. Как мы в такую темень дрогу отыщем?

— А фонарики нам на что!

— А если вернутся симурги? Ночью мы вряд ли от них отобьемся.

— Так они же вроде все улетели?

— Как улетели, так и обратно прилетят.

— Блин, об этом я не подумал, — сказал я и смущенно притих.

— Фидель, ты бы лучше рассказал водовозам о правилах безопасности в пещере, — вмешалась Профи.

— Это запросто, — с готовностью сказал старьевщик. — Итак, правило первое: никто не ходит по одному. Никогда. Второе: никто не шумит, это может стать причиной обвала. Говорите вполголоса, и упаси тебя Бог, начальник, стрелять из своей пушки...

— Было бы из чего стрелять... — вздохнул я и демонстративно похлопал себя по карманам.

Не говоря ни слова, капеллан протянул мне «Люгер» и погрозил пальцем, мол, держи и больше не теряй.

— Правило третье, — продолжил Фидель. — Если услышите или увидите что-то необычное, то сразу сообщайте мне. И последнее. Случиться может всякое, так что не геройствуйте. Есть вопросы?

— Что ты имел в виду, говоря «что-то необычное»? Думаешь, здесь может быть логово урсуса?

— Не-ет, — отмахнулся Фидель. — Урсус и симург рядом не живут.

Тут мне захотелось пить, и я попросил воды.

Профи только развела руками:

— Воды осталось только на донышке. Берегу ее для Помилки.

— А как же тогда быть?

Мира подняла с земли камешек, вытерла его рукавом и протянула мне:

— Вот. Засунь в рот и соси, это усилит выделение слюны. Жажду не утолит, но немного ее облегчит.

Я посмотрел на камешек, вздохнул и положил его в рот.