"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

«Бедняга Ланс! – смешок человека, которого он считал лучшим другом. – А он так в тебя влюблен!»

– Но я сам участвую в аукционе, – Ланс тоже умел изображать безмятежность. И практики у него, пожалуй, было побольше. – Моя ставка…

На самом деле он не намеревался ввязываться в подобные торги. Здесь была только одна девушка, которую он пригласил бы с удовольствием, а не потому, что, явившись на бал, кавалер обязан танцевать, чтобы дамы не скучали. Что до денег – без того от половины до трех четвертей расходов клиники Ланс оплачивал из собственных доходов. Но сейчас не вмешаться было нельзя. Что ж, придется считать это взносом в счет будущих периодов.

– …шестьдесят золотых…

Кого же пригласить? Ланс обвел взглядом зал. Ошарашенное лицо Грейс. Ее ни в коем случае нельзя впутывать! Изумление, азарт, предвкушение скандала на лицах прочих девиц. Кого он выберет за столь баснословную сумму? Нет, приглашать девушек нельзя: наблюдать за скандалом и оказаться в центре скандала – разные вещи, а Ланс не хотел бы невольно погубить чью-то репутацию. Пусть даже куколки Амели, испортившей настроение его помощнице.

Или, может, смолчать? Карина считает себя пострадавшей стороной – так пусть потешится? В конце концов, сам он куда больше приобрел, чем потерял тогда, хотя свет наверняка считает иначе.

…Скандализированные лица дам-благотворительниц. Вот оно! Дама, несгибаемая как адмиральский линкор.

– …за право повести вальс с монной Озис.

Кто-то охнул, шепотки пробежали по залу и затихли. Веер в руке монны Озис на миг замер, уголки губ приподнялись.

– Вы высоко меня цените, мэтр.

– Кто, как не вы, заслужили право оказаться в центре сегодняшнего бала? Все мы знаем, сколь много вы делаете для города.

– Семьдесят пять золотых, – не унималась Карина. – Вальс с мэтром Даттоном.

Она никогда не умела проигрывать. Фамилия осталась прежней. Значит, замуж так и не вышла. Кто выплатил долги ее отца? Алан? Если бы он мог это сделать, не отдал бы ее…

– Сто. Монна Озис.

«И я буду ему верной женой. После свадьбы».

«Но пока – ты моя».

Шорох. Тихий стон. Ланс думал, ее холодность – лишь естественная для девушки стыдливость. А она просто любила другого.

Карина досадливо свернула веер.

– Ваша взяла.

Короткий поклон. Несколько шагов через притихший зал.

– Монна Озис, окажите мне честь.

Он бы хотел, чтобы его ладонь сейчас лежала на тонкой талии Грейс. Держать в руке девичью ручку, затянутую в перчатку. Хотя надо отдать партнерше должное – танцевала она великолепно. Что Ланс не преминул ей сообщить.

– Вы мне льстите, мэтр.

– Отнюдь, – он улыбнулся. – Родись я лет на двадцать раньше, посоперничал бы с мэтром Озис.

Лет на тридцать, не меньше. Но монна Озис рассмеялась, хлопнув его по плечу свернутым веером, который держала в левой руке.

– Льстец.

Еще одна улыбка, означающая, что оба понимают правила игры.

Наверное, он мог бы поступить по-другому тогда. Отложить свадьбу под благовидным предлогом, а потом, когда пройдет достаточно времени, объявить, что они расстаются «по обоюдному согласию». Не бить морду Алану. Наверное, мог бы… сейчас. Тогда по-другому Ланс не смог, и скандал вышел грандиозный. Даже, вон, до Свиного Копытца докатился.

– Кто эта дама, монна Райт? – полюбопытствовала монна Озис через несколько тактов.

– Мы учились на одном курсе. Одна из самых одаренных, подающих надежды целительниц. Карине предлагали остаться на кафедре хирургии, но она отказалась.

Сказала, что женщине трудно сделать научную карьеру в окружении мужчин. Нужно быть на голову выше, чтобы ее воспринимали хотя бы равной. Была ли то истинная причина или дело в другом? Можно ли было верить хоть одному ее слову? Впрочем, надо отдать ей должное – она никогда не говорила о любви. Но Ланс был рад обмануться, приписывая это все той же девичьей скромности.

– А потом я уехал из столицы и потерял ее из виду.

– Что ж, я спрошу у мэра. В конце концов, это его гостья.

– Конечно.

– А разве вам самому не любопытно, как она жила эти годы и почему появилась здесь? – лукаво прищурилась благотворительница.

– Нисколько. – Ланс не покривил душой. За все это время он ни разу не поинтересовался, как поживает Карина и как устроился Алан. Просто ничего не хотел знать о них. Да и вообще ничего не хотел знать о столице. Родители – исключение.

– А я воспользуюсь тем, что мой возраст и пол позволяют мне невозбранно проявлять любопытство.

– Пол, – возможно, но не возраст, – галантно улыбнулся Ланс. – Позволю и я себе проявить любопытство. Вы не запланировали больше никаких сюрпризов на сегодня?

– Что же это за сюрприз, о котором предупреждают заранее? Но не волнуйтесь, мэтр Ланселот. Я планировала лишь один аукцион, и, признаться, его результаты превзошли все мои ожидания. – Она в который раз тонко улыбнулась. – Хотя вам он дорого обошелся.

Да уж, дорого во всех смыслах.

– Вовсе не дорого, учитывая приз.

Музыка закончилась. Ланс вернул монну Озис к группе дам-благотворительниц. Как бы ни хотелось укрыться за ее юбкой, это будет недостойно, даже если забыть, что этикет не позволяет танцевать два танца подряд с одной дамой. И не больше трех танцев за вечер с одной партнершей.

В начале вечера Ланс думал, что дамой, с которой проведет три танца, станет Грейс – в конце концов, это он пригласил девушку в общество, где она почти никого не знает. Значит, его задача позаботиться том, чтобы она не скучала, как и подобает галантному кавалеру. Обычная вежливость, не более. Но сейчас – не привлечет ли он ненужного внимания к своей практикантке?

Он огляделся. Карина о чем-то оживленно беседовала с мэром, рядом уже вились молодые люди, заинтересовавшиеся новым лицом. Шушукалась в стороне стайка девушек. Грейс стояла одна, выискивая его взглядом. Ланс направился к ней.

33

– Не откажите мне в удовольствии танцевать с вами.

Мэтр Ланселот слегка поклонился, подал мне правую руку и даже сумел улыбнуться. Я ответила кивком, боялась, что голос меня подведет и выдаст волнение. Прозвучали первые такты вальса, и мэтр Даттон увлек меня за собой.

Мы кружились под нежную мелодию среди других танцующих пар. Цветные мазки платьев, газовых косынок, вееров сменялись словно в калейдоскопе. Можно отдаться музыке и хотя бы несколько мгновений не думать, не думать…

Но не думать не получалось.

Улыбка мэтра Ланселота больше походила на судорогу. Пальцы, осторожно сжимающие мою ладонь, казались безжизненными.

За время практики, да и раньше, работая сиделкой в клинике, я повидала многих пациентов. Очень часто мужчины разных рас, сильные внешне, совсем расклеивались, рыдали как дети, умоляли спасти их. Куда реже я встречала иных мужчин. Они хранили достоинство, даже переживая сильную боль.

На теле мэтра Ланселота не было видимых ран, он не истекал кровью, и все же по тому, как он стискивает челюсти, как щурится, как дышит, я понимала, что его душа разрывается от боли. А он вынужден улыбаться, вести беседы. Какая страшная пытка!

– Монна Райт ваша старая знакомая?

Можно было не спрашивать – я и так знала ответ. Знала, только не хотела верить.

– Мы учились на одном курсе. Карина – одаренная целительница.

Наверное, то же он сказал и монне Озис. Бывшая однокурсница, знакомая, не более того. Да-да, именно поэтому монна Райт, заявившись на бал, первым делом решила унизить старого друга!

Я отыскала монну Райт взглядом. Это было несложно: она, высокая, стройная, ослепительная, выделялась среди местных дам, будто драгоценный камень среди тусклых стекляшек. Я и сама почувствовала себя маленькой и незначительной под ее внимательным взглядом. Ведь монна Райт, несмотря на то что вела беседу, раздавала направо и налево улыбки, не спускала с нас глаз.

С нас? Нет, она не спускала глаз с мэтра Ланселота.

Он же, казалось, и не смотрел в ее сторону, но в танце уводил меня все дальше и дальше, в противоположный конец зала.