Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)
Значит, капитан Олег Игоревич и псина его Карма живы и действуют.
С Казантипа вестей не было. Туда Правдоруб отправил два отряда солдат – и ни один не вернулся. Атаманша Пеева свое дело знала туго.
Море и суша были охвачены. Дело за воздухом. Надо искать Лапуту.
Контейнер рискнул – выходили из Керчи днем, внаглую. Почти проканало. Лишь на самом выезде из города пришлось чуть-чуть пострелять, и то – больше для острастки, чем на поражение.
Погони за ними не было. Видимо, решили, что это обычные дезертиры – чего их ловить, в любой деревне потеряются, за местных сойдут.
Потом была долгая и пыльная дорога до Чатыр-Дага. И вот – желанная цель перед самым носом. Выспаться и вперед, искать Лапуту.
«Все, хватит, – сказал себе Контейнер. – Спать. Завтра будет тяжелый день».
Он даже не представлял себе, насколько он был прав…
Контейнер провалился в тяжелый глубокий сон без сновидений, а очнулся от того, что на грудь ему наступила нога в тяжелом ботинке.
– Встать! – скомандовал резкий отрывистый голос, чем-то напоминающий собачий лай.
Листоноша открыл глаза. Нога, как и голос, принадлежали рослому человеку в темно-сером и очень грязном балахоне. В руках человек держал короткий АКСУ со спаренным магазином. И по тому, как он держал автомат, было видно – обращаться с оружием «серый» умеет. Контейнер медленно посмотрел по сторонам. В их лагере было около двадцати посторонних в серых балахонах. Ренькас лежал лицом вниз со связанными руками, Ольку Зяблик как раз связывали. Дергаться смысла не было.
– Я не могу встать, – сказал Контейнер максимально мирно. – Ты же на мне стоишь.
Серый человек убрал ногу. Контейнер медленно сел. Серые хозяйничали в лагере – потрошили рюкзаки, разряжали трофейное оружие. Опытного листоношу взяли в плен во сне. С ума сойти. Как такое вообще могло случиться?
«Ну, допустим, я устал за последние дни. И месяцы. Задрых. А Ренькас? Тоже уснул? Не может быть».
И тут Контейнер увидел, что из его бедра торчит крошечная стрелка с серым оперением.
Теперь все стало на свои места. Дротик с транквилизатором. Выстреливается из пневматического пистолета или ружья. Вырубает крупного зверя практически моментально.
«Странно, почему нас просто не пристрелили. Неужели работорговцы?»
Серый человек, пленивший Контейнера, жестом подозвал коллегу. Различить их было практически невозможно: серые балахоны, повязки на лицах – но этого выделяла командирская осанка и привычка размашисто жестикулировать.
– Покажи картинку, – велел главный серый.
Второй вытащил из складок мешковатого балахона мятый листок бумаги. Главарь посмотрел на бумагу, потом на Контейнера, потом опять на бумагу.
– Вроде, они. Тут сказано, что ты листоноша, так? И звать тебя Контейнер?
Отпираться смысла не было. Контейнер пожал плечами и кивнул.
– Ну, листоноша, и что с того?
– У нас давние счеты с вашим кланом, – заявил серый главарь. – Был один листоноша… Звали его, кажется, Пошта. Ох, и попортил он нам крови. Так что – не обижайся, Контейнер, но мы будем мстить за погибших братьев.
– Погодите, – попросил Контейнер, пока ему туго связывали руки серой веревкой. – Мы – это кто?
– Мы – адепты Серого Света.
«Твою мать», – успел подумать Контейнер за секунду до того, как на его затылок опустился приклад автомата – и наступила темнота.
* * *– Контейнер!
Голос доносился откуда-то издалека.
«Контейнер. Так меня зовут. Где я?»
Он попытался открыть глаза – и не смог. Веки слиплись.
– Контейнер!
Вслед за слухом пришла боль. Дикая боль во всем теле.
«Меня били? Да. Совершенно определенно. Пинали ногами. Бесчувственного. Не будь я листоношей, сломали бы ребра и отбили внутренние органы.
Так. Я листоноша. Меня зовут Контейнер. Это мы установили. У меня наверняка было сотрясение мозга. Поэтому я ни черта не помню. Но где я и кто меня так зверски избил?»
– Погодите, – другой голос. Женский. – У него кровь засохла на веках. Рассечена бровь. Минутку.
Прикосновение к лицу. Влага. Мокрая тряпка бережно оттирает глаза. Еще чуть-чуть. Наконец-то.
Контейнер разлепил веки.
– Жив, старик! – прямо над ним нависало лицо.
«Я ее знаю? Да. Это атаманша Пеева», – вспомнил Контейнер. И следом вспомнил сразу все – долгую дорогу от Керчи до Чатыр-Дага, через Ангарский перевал, ночевку у подножия горного массива, Ренькас в карауле, дротики с транквилизатором, сектанты Серого Света, старые счеты с кланом Листонош.
Но откуда здесь атаманша Пеева?
– Что… ты… тут… делаешь? – запинаясь и с трудом шевеля разбитыми и пересохшими губами, спросил Контейнер.
– То же, что и ты, – ответила атаманша и поднесла Контейнеру металлическую чашку с водой.
Вода отдавала серой, но Контейнеру было все равно. Он начал жадно пить, и вскоре чашка опустела.
– Где мы? – спросил он, переведя дыхание.
– В плену у сектантов. Серый Свет. Меня взяли в Феодосии, – сообщила атаманша. – Я ездила за боеприпасами и медикаментами для армии Казантипа. Взяли, как девочку, без единого выстрела. Подсыпали какой-то дряни в пиво. Знала же, что не до шастанья по кабакам, – но вот не удержалась.
– Где мы – в географическом смысле?
Контейнер обвел взглядом помещение, в котором они находились. Пещера. Огромная, сводчатая, со сталактитами и сталагмитами. В потолке – дыры, оттуда падают косые лучи света. По пещере бродят пленники – все изрядно избитые.
– На Чатыр-Даге, – ответил Ренькас. – Вернее, внутри его. В святилище Серого Света. Точнее, в тюремной его части. Тут обширная сеть пещер.
– Давно? – спросил Контейнер.
– Второй день. Здорово тебя отделали. Думал – все, каюк. Ан нет, выкарабкался, – с уважением произнес Ренькас.
– Это потому что я листоноша, – сообщил Контейнер.
– Отделали потому, что ты листоноша или выкарабкался потому, что ты листоноша? – уточнила Олька Зяблик. Она тоже была тут, с красивым фингалом под глазом.
– И то, и другое, – ответил Контейнер. – Сектанты Серого Света не очень любят листонош, но в данном случае они искали конкретно меня. Интересно, откуда у них мои словесный портрет и имя?
Ренькас пожал плечами.
– У них все наши словесные портреты, – сказал он. – Даже Кармы. Они мне показывали, спрашивали, где найти капитана и собаку. Похоже, Олег Игоревич и Карма последние не попались в их лапы.
– То есть, они целенаправленно ищут членов нашего отряда? – уточнила атаманша Пеева.
– Видимо, так.
– Тогда все ясно, – сказал Контейнер, предпринимая осторожную попытку сесть. Спина болела зверски, но позвоночник и ребра были целы, внутренние органы – тоже, спасибо корсету стальных мышц. – Их послал Человек в Серебряной Маске.
– Почему ты так думаешь? – спросила Олька Зяблик.
– Потому что больше некому. Кому еще мы так досадили, что на нас натравили такую мразь, как поклонники Серого Света?
– Погодите! – взмахнула руками атаманша Пеева. – Кто такой этот Человек в Серебряной Маске?
– Хотел бы я знать… – пробурчал Контейнер, вставая на ноги. Его пошатывало и слегка подташнивало – обычное дело после сотрясения мозга, но он мог стоять. – Ренькас, расскажи ей. Я пойду пройдусь. Надо размять ноги. И мозги.
Оставив Ренькаса посвящать атаманшу Пееву во все подробности, Контейнер направился к дальнему концу пещеры, где из-под земли бил родник с той самой сернистой водой. Пленников – кроме них – в пещере было немного: три торговца, пара охранников, один бродяга и очень сильно избитый мужчина в грязно-белом комбинезоне и рваной кожаной куртке.
Добравшись до родника, Контейнер умылся и осмотрел себя. «Порядок, бывало и хуже. Организм листоноши быстро восстанавливается, дайте мне пару часов – а лучше дней – и буду как новенький. А вот чудаку в комбинезоне повезло меньше. Ему сломали руку, ногу и, видимо, переломали ребра – дышал он с трудом».
Кого-то он напоминал Контейнеру. «Ах, ну да – пилота в пыточной камере керченской комендатуры. Чем? Не знаю. Что-то в нем было… неместное. Выражение неземного превосходства на лице. Даже сквозь кровь и синяки. Смотрит сверху вниз. Неужели…»
– Эй, друг, – позвал Контейнер, опускаясь на корточки. – Ты откуда будешь? Не с Лапуты, часом?
Избитый криво ухмыльнулся окровавленными губами.
– Лапута – это миф, – сообщил он.
– Этот миф на моих глазах разбомбил Керчь, – сказал Контейнер.
Избитый сделал попытку сесть. Не получилось. Контейнер ему помог. Баюкая сломанную руку, избитый спросил:
– Ты из Керчи?
– Не совсем, – туманно ответил Контейнер.
– Кто ты?
– Листоноша, – честно ответил Контейнер. – Один из последних. Хочу разрушить армию Союза Вольных Городов Крыма и остановить Человека в Серебряной Маске.
Избитый, похоже, пропустил его слова мимо ушей, как пустой звук.
– Там, в Керчи… – начал он. – Там сбили биплан. Пилот успел выпрыгнуть. Что-то знаешь о нем?
