"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Бурденя Вадим

Этериас посмотрел мне глаза и вздрогнул, отведя их, а затем поежился, замотав головой.

— Нет… Нет, не может быть… Ты не сделаешь этого…

— Твоя гордость. Или целый мир. Выбирай. — безжалостно ответил я.

Он поднял на меня взгляд: цепкий, холодный, лихорадочно размышляющий. Волшебник смотрел на меня пронзительно, пытливо, словно пытаясь усмотреть что-то внутри. А затем словно обмяк, сгорбившись. И медленно, неторопливо, встал на колени.

— Я не позволю тебе убить себя без боя, и не встану на твою сторону, даже если ты уничтожишь весь мир. Есть вещи, которые значат больше, чем жизнь. Но в одном ты прав - моя гордость не стоит смерти целого мира. — глухо сказал волшебник, не поднимая головы.

Несколько долгих минут мы стояли неподвижно: стоящий на скале Властелин Человечества и преклонивший колени волшебник. И, несмотря на то что это не было финальной победой над моим врагом, я искренне наслаждался моментом. Загрохотал гром, и с небес начался дождь: обращая пыль дороги в жидкую грязи.

Но он так и не поднялся, показывая смирение, оставаясь на коленях в грязи.

— Ты можешь подняться. — наконец, властно позволил я.

— Ты удовлетворен? — спокойным голосом осведомился Этериас.

— Да. Пожалуй, не буду уничтожать мир. — милостиво кивнул я. — Ты можешь идти, чародей. А если ты вновь поднимешь против меня оружие или магию… Думаю, ты и сам знаешь последствия.

— Ты уничтожить мир, если я буду противостоять тебе? — вежливо осведомился теперь уже бывший глава церкви.

Я фыркнул.

— Разумеется, нет. Это бы значило, что ты того стоишь. Но тебе не будет покоя, пока я не выслежу и не уничтожу тебя, и всё что тебе дорого.

— Это не звучит как угроза, которой я испугаюсь. — честно признался волшебник.

— Тогда пытайся, чародей. У тебя будет время осознать тщетность своих попыток.

С этими словами я спрыгнул со скалы и развернулся, направляясь к химере.

— Стой… У меня есть предложение для тебя. — окликнул меня чародей.

— Вот как? — удивленно обернулся я.

— Даже два, на самом деле. — приободрился Этериас. — Но прежде я должен спросить… Ты бы сделал тоже самое? Если бы явился кто-то, неизмеримо могущественнее тебя, и предложил встать на колени, чтобы он не уничтожил мир? Ты бы поступился гордостью?

— Никогда. — я даже не колебался.

— Возможно, именно это и отличает нас больше всего. Готовность жертвовать чем-то ради других.

— Может и так. — хмыкнул я. — Так что ты хотел предложить мне, мятежник?

— Мятежник? — удивленно выпучил глаза он.

— Конечно, кто же ты ещё? — я пожал плечами. — Теперь я владыка Ренегона и всех королевств, а ты бунтовщик против моей законной власти. Разве можно называть тебя иначе?

От такой наглости у церковника, казалось, на миг пропал дар речи. Он открыл рот и закрыл, о чём-то всерьез задумавшись. А потом, словно опомнившись, тряхнул головой и заговорил:

— Я предлагаю тебе две сделки… Первая - ты отказываешься от всех завоеваний, от своей власти, публично признаешься во всех преступлениях, а взамен я организую тебе комфортную камеру до конца твоих бессмертных дней за счёт церкви. Даже будем выпускать иногда прогуляться, за хорошее поведение. Так же обещаю давать шансы искупать свои бесконечные грехи и буду лично молиться отцу за твою черную душу… Что скажешь?

— Неплохая шутка. — оценил я. — Что насчёт второй сделки?

— Вообще-то, я был полностью серьезен. Я ещё не знаю, как люди будут тебя побеждать, однако я всецело убежден, что тебе не понравиться итог. — развел руками волшебник. — Так что, учитывая твоё неизбежное поражение, такие условия выглядят весьма неплохо. А насчёт второй…

Этериас тяжело вздохнул, посмотрев в сторону.

— Знаешь, я должен признать, ты невероятно могущественный мастер боя. Никогда ранее в королевствах не было человека, способного на подобного. Я перепробовал всё что мы могли: бой на истощение, расколотую землю, новомодные ледяные приемы Гастона и чистую, стирающую всё силу, даже воздействие на разум! И ты всё ещё жив, и стоишь передо мной. У меня был хороший учитель: во время своей молодости Лимеус был одним из лучших мастеров в Королевствах. И кажется, из всех его уроков, мне остался только один способ, как противостоять такому противнику. Правда, мастер Лимеус всегда мне говорил, что я не должен применять что-то подобное… Это запрещенный, запретный прием, который мастера Аурелиона должны применять лишь в самом крайнем случае.

— И что же ты предлагаешь? Испугаться твоей запретной магии? — приподнял брови я.

— Нет. Я предлагаю сделку. Ты позволишь мне применить этот прием, не вступая в бой, пока я буду готовиться… И если мне не удастся осуществить задуманное, клянусь, я стану твоим верным слугой и публично признаю твою власть. А если нет… Что же, ты сам всё увидишь.

Несколько долгих мгновений я сверлил иерарха предельно подозрительным взглядом. Тот же невинным, флегматичным взором смотрел на мокрую траву, подставляя руки падающему дождю. Прямо невинный ангел… Это определенно какая-то ловушка, но какая? На какую магию он может рассчитывать, что предлагает такое? Он определенно полностью уверен в себе! Я перебирал в голове все известные мне высшие приемы мастеров Тиала - но так и не смог прийти к выводу, что именно намеревается применить глава церкви. Воздействие на разум, что превратит меня в овоща? Не сработает. Стихийные провалы? В теории, он мог бы попытаться вытолкнуть меня в какое-то другое измерение, но разрыв схлопнется просто от моей ауры - даже не придётся защищаться, а уж если я готов… Да и разрывы то односторонние…

Это всё было очень подозрительно. И я внезапно понял: может, в этом и состоит план? Может, он просто хочет напугать меня? Заставить вечно опасаться удара из-за угла, из тени, пока он будет прятаться в самой глухой дыре королевств?

И всё опасения как отрезало. Я не боялся этого человека - даже раненый, даже ослабевший, я всё ещё был сильнее.

— Я согласен. Можешь попытаться реализовать свой план. Так или иначе, я бессмертен - и не тебе бросать мне вызов, чародей.

Волшебник слегка удивился согласию - но отказываться не стал. Медленно, шаг за шагом взбивая грязь и мокрую траву, он приблизился ко мне, словно зверь, которого может спугнуть любое мое движение. Напряженный до предела, готовый в любой момент уйти от атаки - он встал метрах в десяти от меня, а затем резко расширил глаза.

— Ты ранен. Тяжело, почти критично. — удивленно выдохнул Этериас. — Ты вообще не должен быть способен на искусство в таком состоянии! Я всё таки всерьез достал тебя… Поэтому ты не атакуешь! И поэтому отпустил Дейлина! — воскликнул волшебник.

Я слегка наклонил голову, испытывая легкую досаду.

— Всё так, ты неплохо достал меня. Потребуется немного времени, чтобы восстановиться. Однако… Ты так уверен в своих последующих утверждениях. Готов поставить на это свою жизнь.

Волшебник помрачнел, вспоминая снесенный квартал.

— Нет. Не уверен. Но ты ослабел, это так. А значит, у меня хорошие шансы отбить твой удар даже на ближней дистанции: вот почему твоя последняя молния была такой слабой…

Я не стал ни опровергать, ни подтверждать это заявление: лишь снисходительно улыбнулся, покачав головой.

— Действуй, волшебник. И готовься приносить присягу…

Он бросил на меня странный взгляд: словно переоценивая опасность, которую выстроил в своей голове. А затем слегка засветился всем телом, словно готовя какую-то магию…

В следующий миг тело моего врага предельно резко, с немыслимой скоростью крутанулось на месте, и, сорвавшись, невероятно быстрым рывком, разрывающим воздух, помчалось вдаль, сквозь лес.

Я был готов ко всему: порталам, магии разума, невероятной стихийной атаки или даже тому, что он принесет себя в жертву, обратив всего себя в одну сокрушительную атаку чистой силой…

Но этот ублюдок просто сбежал! Секретные прием, который ему запрещал применять учитель - это просто бегство! На несколько долгих секунд я просто впал в ступор, опешив от такой наглости - а на смену этому пришла жгучая, неистовая ярость.