"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Мухин Владимир

Обстановка третьего этажа в принципе соответствовала обстановке второго, разве что вместо шести отдельных покоев тут было только пять. А освободившееся место занимал небольшой и очень уютный «семейный» обеденный зал с большим камином и горой прекрасно выделанных звериных шкур на полу.

Несмотря на все это великолепие и обилие в нашей компании благородных дам, вселение в комнаты прошло очень спокойно и мало чем отличалось от подготовки к первой ночевке в лесу. То есть, стоило мне объявить своими единственные средние покои третьего этажа, как в смежные справа ввалилась Майра, в смежные слева — Тина с Алиенной, а самые дальние от лестницы заняли Найта с Вэйлью.

Следующие пару страж — с обеда и до позднего вечера — мы занимались хозяйством. Обе хейзеррки взяли на себя наведение чистоты и порядка на третьем этаже и в бане. Ар Лиин-старшая на пару с Майрой занялись кладовыми и кухней. А я с моральной поддержкой мелкой, хвостиком бегавшей за мной, обиходил лошадей и разместил их в стойлах, перетаскал дрова из поленницы в баню и кухню, растопил печи, поднял сумки с вещами в обеденный зал, а с продуктами — отнес в кладовые и так далее. Последним запланированным на день серьезным делом — рассыпанием «чеснока» под стенами, в самых удобных для скрытого наблюдения местах на опушке леса и в начале всех тропинок — занималась Алиенна: я таскал с собой мешки с «колючками» и говорил, куда и по сколько штук кидать. А дочка Тины не только выбирала «самые правильные» места, но и добросовестно прятала остро отточенные штыри под опавшей листвой, комками мха и пучками травы.

С «севом» на прилегающей к заимке территории закончили уже после заката и с чувством выполненного долга рванули на очень уж вкусные запахи, доносящиеся из «крепости». Увы, вломиться в «донжон», вбежать на третий этаж, рухнуть в свои кресла и дорваться до еды нам коварно не дали: Найта с Вэйлью отловили нас еще на крыльце и погнали к колодцу мыть руки. Когда мы предстали перед злобными привратницами чистыми и слегка задубевшими, нас обругали за «кошмарный» внешний вид и отправили переодеваться. А опрятно одетых и жаждущих оценить кулинарные способности дежурных хозяек заставили ждать целое кольцо, пока те носили приготовленную еду на стол!

Праздника или пира из ужина не получилось: отдав должное густой мясной похлебке и поклевав кукурузной каши с сыром, до смерти уставшие благородные дамы настолько осоловели, что начали засыпать прямо в креслах. Даже не пригубив очень неплохого красного вина. И лишь Майра, привыкшая заниматься хозяйством от рассвета и до заката, выглядела бодрой и довольной жизнью. Поэтому когда я поднял на руки Тину, отнес ее в спальню, положил на кровать и удалился, хозяйка рода Эвис взяла на себя самое сложное — разула и раздела спящую женщину, а потом накрыла ее одеялом.

Такое разделение обязанностей очень неслабо ускорило процесс. Поэтому вскоре мы уложили постель последнюю, Алиенну. Правда, одетой, так как побоялись ее испугать. Потом спустились во двор, сели на крыльцо и почти целую стражу любовались звездным небом…

[1] Смесь глины, соли и извести в определенных пропорциях в средневековье служила аналогом современных огнеупорных пропиток, так называемых антипиренов.

Глава 10

Глава 10.

Седьмой день третьей десятины первого месяца лета.

…Испуганный вскрик мелкой и скрип петель и приближающийся топоток босых ног я услышал ближе к рассвету, когда досматривал невесть который по счету сон. Не успел я открыть глаза, спрыгнуть с кровати и обернуть чресла одеялом, как дверь в спальню распахнулась, и ворвавшаяся в комнату Алиенна со всего размаху врезалась мне в живот.

— Все хорошо, я тут и никуда не делся, слышишь? — ласково поглаживая ее по волосам и мелко-мелко трясущимся плечикам, негромко сказал я. — Я рядом, спал за тоненькой-претоненькой стеной…

Смысла того, что я ей говорил, девушка точно не понимала. Но вскоре после того, как я повелительным жестом выставил ее встревоженную мать из своей спальни, начала реагировать на голос — чуть-чуть расслабила руки, обхватывающие мою талию, перестала дрожать, как былинка на ветру, и вжиматься лицом в грудь.

Я не останавливался — перебирал пальцами волосы, легонечко массировал напряженную шею и говорил, говорил, говорил. Долго, по моим ощущениям, кольца полтора, если не два. Как оказалось, не зря — ее начало отпускать. А меня наоборот — когда ее перестало колотить, я вдруг сообразил, что стою практически голым, а значит, в тот момент, когда Алиенна начнет соображать, могу ее испугать куда больше, чем приснившийся кошмар!

— Скажи, в этой комнате тебя кто-нибудь или что-нибудь пугает? — спросил я, когда понял, что она начала понимать то, что слышит.

Через некоторое мелкая отрицательно мотнула головой.

— А в доме?

На этот вопрос девушка ответила сразу. Так же.

— А в ближайших окрестностях заимки?

Тут Алиенна задумалась. Надолго. Видимо, не могла прийти к однозначному ответу.

— Странно, что ты колеблешься… — «удивился» я. — Ведь на много-много перестрелов вокруг этого домика нет ни одной живой души.

— Знаешь… — продолжил я после небольшой паузы, — … для того, чтобы понять, что бояться тут нечего, достаточно взять меня за руку, подойти к окну и внимательно вглядеться в ночной лес. И понять, что его обитателям нет дела до людей!

Ласковый голос и уверенный тон сотворили чудо: Алиенна окончательно расслабилась, расцепила кольцо рук, взяла меня за запястье и, послушно повернувшись к окну, сделала первый робкий шаг. Я скользнул следом, но чуть в сторону и дотянулся до рукава куртки, с момента вселения в эти покои висевшую на спинке кресла. Быстренько вдел левую, свободную руку в рукав, накинул куртку на плечи и попросил девушку перехватить меня за другое запястье, так как «открывать створки правой будет удобнее».

Выглянув в открытое окно и уставившись во тьму, Алиенна зябко поежилась, качнулась назад и вжалась спиной в мой живот:

— Н-нет, ночной лес меня все-таки пугает!

— Знаешь, еще не так давно Майра смотрела на окружающий мир так же, как ты, то есть, со стороны и словно издалека. Но однажды ночью, оказавшись рядом со мной на берегу небольшой речки, она вдруг захотела подойти поближе и почувствовать, каков он на самом деле. Тогда я посоветовал ей сделать «кошмарную вещь».

— Какую? — тихо спросила мелкая.

— Набрать в грудь побольше воздуха, опуститься под воду с головой, вцепиться во что-нибудь под ногами, закрыть глаза и полностью расслабиться!

— Я бы умерла от страха! — призналась девушка и вжалась в меня еще сильнее.

— Майра тоже боялась… — позволив себе чуть-чуть покривить душой, сказал я. — Но она мне верит. Может быть, даже больше, чем самой себе. А еще знает, что я никогда не посоветую ей ничего плохого. Поэтому попробовала. А буквально через пару десятков ударов сердца поняла, что мир невероятно красив!

— Я тоже вам верю! — торопливо выдохнула Алиенна.

— Да, веришь, но по-другому: в тебе, кроме веры, есть сомнения, страхи и много чего еще. А в ней — только она одна!

— Это как?

— Если я спущусь во двор, подойду к окну Майры, позову ее и скажу «Прыгай!», то она сиганет вниз, не задумавшись ни на мгновение. А все остальные, включая тебя, спросят, зачем мне это надо, поинтересуются, точно ли я смогу их поймать, предложат пару других, менее опасных способов спуститься, или вообще откажутся…

Девушка зябко поежилась:

— Верить настолько сильно страшно!

— Мне кажется, ты не понимаешь, что такое страх… — вздохнул я. — Вот смотри, если я предложу тебе взять в левую руку очень острый нож, а затем начать его подбрасывать к потолку и ловить, то ты испугаешься, верно?

— Ну да!

— Испугаешься потому, что владеешь левой рукой хуже, чем правой, и не умеешь жонглировать ножами, а значит, имеешь все основания предполагать, что порежешься о лезвие! Согласна?

— Ага.

— В то же время мой меч, который сейчас лежит у изголовья кровати, совершенно не пугает, несмотря на то что он, в отличие от ножа, создан для убийства. И знаешь, почему? Да потому, что ты точно знаешь, что он не опасен, ибо я на тебя не нападу! Если вдуматься в суть того, что я сказал, получится, что страх — это напоминание твоей души твоему разуму о том, что ты чего-то не умеешь или не знаешь! Задумайся — забравшись на лошадь первый раз, ты боишься упасть и покалечиться. Появляется навык верховой езды — получаешь удовольствие от скачки наперегонки с ветром и не думаешь о возможном падении. Оказавшись на каком-нибудь балу первый раз, боишься показаться деревенщиной. Появляются знания и опыт — чувствуешь себя королевой…