Анна Калинкина - Метро 2033: Под-Московье (сборник)
Этажом выше ее внимание привлекли толстозадые птицы с длинными шеями и мускулистыми ногами, куда выше человеческого роста. А крыльев у них как будто и вовсе не было. «Наверное, это очень древние птицы, – подумала она, – сейчас на поверхности ничего подобного не увидишь. У вичух, например, огромные крылья, они отлично летают. А такая птица явно могла только бегать. Потому, видно, они и перевелись. Хотя, может, это предки шилоклювов?»
Еще ей очень понравился небольшой зверь с толстым хвостом, весь покрытый чешуйками и оттого похожий на шишку. А в одной из витрин лежал огромный череп, поразивший ее своими размерами. Она из любопытства прочла табличку – череп принадлежал зверю по имени бегемот. «Ничего себе животные водились наверху раньше! – подумала Кошка. – Пострашнее иных мутантов».
Лестница шла вверх, как будто бы тоже по спирали. На стенах висели картины, напоминавшие о прежней жизни. Вот среди деревьев с желтыми листьями – веселые беззаботные люди в разноцветных куртках. Картины словно рассказывали Кошке о прошлом, когда люди могли существовать на поверхности, не думая о подстерегающей на каждом шагу опасности. Или делая вид, что не думают. Кто-то думал, наверное, готовился, раз в итоге все кончилось Катастрофой…
Поднявшись еще на этаж, Кошка увидела двух жуткого вида чудовищ. На подставке у одного из них было написано «Игуандон», а у другого, вообще невообразимо страхолюдного, словно бы с топорщащимся жестким воротником вокруг мускулистой шеи, – «Маруся». Это еще больше укрепило убеждение Кошки в том, что ученые были людьми своеобразными. Как можно было этакую жуть назвать таким нежным именем, она не понимала. Монстр по имени Маруся немного напоминал чудовищных гигантских созданий, которые жили теперь на поверхности, охотились по ночам и передвигались огромными прыжками.
Чучела птиц Кошку не очень впечатлили. Вот разве что понравились черно-белые забавные существа с толстыми тельцами. Недоразвитыми крыльями, как руками, они словно указывали друг на друга. Кошке подумалось, что эти птицы, наверное, при жизни были очень общительными и дружелюбными, поэтому в том, что теперь они стоят здесь в витрине, мертвые и выпотрошенные, было что-то неестественное. Да, когда-то на них глазели посетители музея, а теперь и посмотреть-то некому. Скоро они совсем обветшают, и все здесь рассыплется в прах…
Но куда больше Кошку поразила сценка в одной из витрин, изображавшая охоту. Пятнистого тонконогого зверя с красивыми рогами хватал снизу за горло другой, свирепый, покрытый серым мехом. Кошка расстроилась: и здесь вечная война, сильные побеждают, а красивые, но слабые гибнут. Неужели есть только два пути? Либо ты сильнее и убиваешь более слабых, либо становишься жертвой сам? Неужели надо непременно быть либо охотником, либо добычей? А если ей уже не хочется ставить ногу на грудь поверженному врагу, торжествуя победу? Не хочется увидеть, какого цвета у него кровь? Маленькое, слабое существо, с которым она так недолго нянчилась, успело изменить ее мысли. Вновь захотелось поскорее вернуться на Октябрьскую, забрать Павлика у непутевой Регины и скрыться с ним куда-нибудь, где никто их не найдет. «Надо спешить», – напомнила она себе.
На последнем этаже буйно разрослись растения, оплетая все стены. Кошка осторожно пробиралась между ними, отодвигая лианы и зорко следя – нет ли среди них опасных? Хотя некоторые растения были ей и вовсе незнакомы. Подняв голову, она поняла, что находится как раз в той самой башенке, которую заприметила снизу еще на подходе к музею. Застекленные когда-то двери выходили на балконы; теперь половина стекол была выбита, и в зале гулял холодный ветер. Зато сверху открывался вид на мертвый город. Кошке захотелось посмотреть, не видны ли отсюда башни Изумрудного Города, и она осторожно шагнула на ближайший балкон, вцепившись в железные перила.
Город лежал под ней. Кое-где еще прослеживались улицы, а местами виднелись лишь огромные котлованы и груды кирпичей. Далеко-далеко мерцал огонек, но Кошка даже представить себе не могла, кому пришло в голову развести огонь в ночи. Возможно, то было дело рук выродков, а может – сигнальный огонь для группы сталкеров. Озираясь по сторонам, она вдруг увидела на одной из отдаленных улиц медленно перемещавшиеся огни. Кошка не слишком удивилась – сталкеры иногда приводили в порядок найденную на поверхности технику и передвигались по городу на колесах. Некоторые группы, по слухам, располагали собственным автопарком, размещавшимся в каком-нибудь уцелевшем подземном гараже и использовавшимся по мере надобности. Иногда из-за этого возникали конфликты – когда кто-либо, наткнувшись случайно на такую «стоянку», решал попользоваться чужой техникой без спроса. Хотя, казалось бы, ржавеющих на поверхности автомобилей должно было всем хватить в избытке.
В паре кварталов от музея на огромной куче земли собралось несколько волколаков. Кошка не беспокоилась – они были слишком далеко. Звери уселись в кружок, словно решив посовещаться между собой. Из-за облаков появилась луна, и один из мутантов, самый крупный, поднял морду вверх и завыл. Остальные нестройно подхватили. Кошка видела, как внизу зашныряли мелкие тени, – небольшие животные в панике прятались, заслышав голоса хищников. Тут с той стороны, где, по ее расчетам, должен был находиться Изумрудный Город, раздались негромкие хлопки – Кошка поняла, что это выстрелы. Что-то бухнуло громче – возможно, граната. Волколаки тут же замолчали. Кошке очень хотелось увидеть, где стреляют, но для этого надо было выйти на противоположный балкон. Когда она оглянулась на кучу земли, то волколаков там уже не обнаружила. Зато у нее вдруг закружилась голова, она покрепче вцепилась в перила и подождала, пока страх высоты пройдет. Потом, медленно пятясь, вошла обратно в комнату с растениями. Хотела пройти на другой балкон, но перед глазами вдруг увидела угрожающе покачивавшийся плод, очень похожий на бешеный патиссон, и решила не рисковать. «Все равно я бы ничего не увидела», – утешала она себя. Ей, конечно, хотелось бы узнать, что там произошло, – столкнулись ли две враждебные группировки, или просто сталкеры отстреливалась от мутантов? Но сейчас хватало собственных дел.
Вдоль стены раскинуло ветви красивое дерево с красно-желтыми листьями, но что-то подсказывало Кошке – оно ядовито. Рядом валялось несколько птичьих трупиков. Впрочем, эти птицы тоже могли оказаться здешними чучелами, сделанными давно, но выглядели они так, словно погибли неделю назад, не больше. Кошку поразил плоский и длинный зеленый лист высотой в два человеческих роста, прямо из верхушки которого торчал огромный малиновый цветок, похожий на колокольчик. Он как-то странно покачивался, и хотя в комнату иной раз долетали порывы холодного ветра с балкона, цветок, казалось, жил собственной жизнью. Он словно принюхивался и прислушивался к происходящему, так что Кошка предпочла обойти его стороной.
А вот, судя по всему, и молочай. Толстый зеленый ствол, усеянный колючками, который она едва смогла бы обхватить, был усыпан свежими побегами. Кошка прикинула, какой из них она сможет унести с собой, достала нож и принялась резать самый подходящий у основания. Это оказалось нелегким делом – колючки оказались удивительно острыми, Кошка чувствовала, как они царапают ее руки даже сквозь перчатки. Из растения вытекал густой белый сок, капая на ботинки, на одежду. У нее закружилась голова. Наконец Кошке удалось отпилить кусок, который она облюбовала, – он оказался довольно тяжелым. Она завернула его в полиэтиленовый пакет, один из тех, которые на всякий случай всегда носила в рюкзаке. Чего-чего, а таких пакетов от прежней жизни осталось предостаточно. Но когда она повернулась, чтобы уйти, то услышала сзади потрескивание. Кошка рванулась, и какой-то шип впился ей в предплечье сквозь ткань комбинезона. Не обращая на это внимания, она помчалась по лестнице вниз с такой скоростью, что и оглянуться не успела, как добежала до подвала, где стояли калоши хранителя. «Нужно скорее найти выход!» – стучало в висках.
* * *Подземный коридор уводил дальше, и она зашагала по нему, то и дело с опаской оглядываясь.
Через несколько минут неожиданно накатила непонятная слабость. Закружилась голова, заломило в висках. Потом сзади послышались странные звуки, похожие на шлепанье босых детских ножек по полу. Кошка оглянулась и никого не увидела. Она не испугалась – то были словно звуки из прежней жизни.
Когда она отлеживалась в туннеле, в каком-то закутке, полуживая, и ей было куда хуже, чем сейчас, она не раз слышала эти шажки. А потом и сама девочка появлялась из темноты – маленькое, хрупкое бесстрашное создание по имени Соня, в ветхом платьице, со спутанными светлыми волосенками, похожее на доброго духа. Дикая, как зверек, девочка почти не разговаривала, и понять ее было трудно. Но она приносила Кошке в обрезанной пластиковой бутылке воду или чай, или немного грибной похлебки – что удавалось достать, а потом сидела рядом, гладила ее по голове и что-то тихонько лепетала. Кошка точно знала, что умерла бы, если бы не эта кроха. Ее спасли маленькая Соня и старуха по кличке Аллергия, которая перевязывала ее раны. Остальным жителям станции, которую она считала родной, на нее было наплевать. Даже если кто-то и сочувствовал мутантке в глубине души, то боялся показать это. А старуха и девочка ничего не боялись. Одна была слишком мала, чтоб понимать, что такое опасность, а вторая слишком стара, чтоб чего-нибудь бояться. Наоборот, многие боялись ее – поговаривали, что у старухи дурной глаз.
