Юрий Корчевский - Взорвать царя! Кромешник из будущего
– Боярин не принимает.
– Меня примет. Передай – важные известия.
– Скажу. А уж примет или нет – одному Богу известно, – привратник не спеша ушел.
Не было его довольно долго. Потом послышались шаги, и калитка отворилась.
– Заходи. Только боярин предупредил, что если попусту побеспокоишь, прикажет высечь вожжами на конюшне.
– Ох и грозен у тебя боярин!
– Не в духе что-то сегодня.
Привратник проводил Андрея в трапезную. Боярин сидел за столом, развалившись в кресле.
Андрей, войдя, повернулся на красный угол, где висела икона, и перекрестился. Боярин с любопытством наблюдал за ним.
– Ты ли будешь боярином Гавриловым? – поинтересовался Андрей.
– Он самый и есть, – усмехнулся боярин. – Сказывай, зачем пришел?
– Известен ли тебе боярин Родин?
– Вроде слышал такую фамилию, только не припомню где.
– Он сегодня царскими опричниками брошен в узилище Пыточного приказа.
Боярин сразу изменился в лице:
– Ну-ну, поподробнее.
– А зачем? Он же тебе не знаком!
– Сядь и помолчи, когда боярин говорит.
Андрей пожал плечами, однако сел на лавку.
– Терентий, выйди! – приказал боярин.
Привратник вышел.
– Говори!
– Я к его дому подходил уже. Немного не дошел, как смотрю – боярина двое опричников выводят, связанного, а следом – телега с узлами.
– Дальше, не тяни.
– Я проследил. Его в Пыточном приказе, что у Кремля, заперли. Я в трактире еды купил – и к стражнику. За рубль серебром он меня с ним свел – я родичем представился.
– А кто ты ему? – Глаза боярина остро блеснули.
– Знакомый из Великого Новгорода, письмецо привез.
Боярин вздрогнул всем телом.
– Послание от кого?
– От отца Гермогена.
– Цело послание-то?
– Цело.
– Отдай.
Но теперь уже Андрей засомневался. Отец Гермоген говорил отдать письмо лично в руки только Родину, для того и внешность описал. Однако ситуация изменилась, и надо ли было отдавать послание Гаврилову?
Боярин истолковал его сомнение правильно.
– Что, не говорил Гермоген про меня?
– Не сказывал, только про Родина.
Боярин назвал заветные слова пароля.
– Убедил?
– Вроде.
Андрей скинул сапог и достал из-под стельки послание. Было оно примятым и слегка попахивало, но боярин выхватил его из рук Андрея и торопливо развернул.
– Сам читал?
– Как можно?
– Тьфу ты, не по-русски писано, толмач нужен.
– Могу перевести.
– Да ведь ты не знаешь, по-каковски писано? – изумился боярин.
– Мне все едино.
– Тогда чти, – боярин протянул послание.
Письмо было на латинском – этот язык, в основном, знали служители церкви и лекари.
Андрей довольно быстро и без запинок прочитал текст.
Боярин задумался.
– Еще раз и помедленнее, а то как пьяный пономарь на службе.
Андрей еще раз, уже медленнее, перевел.
– Ага, уяснил.
Боярин забрал письмо и бросил его в печь, в огонь.
– Что делать собираешься?
– Родин просил семью из города вывезти.
– Хорошо. Я тебе подводу с ездовым дам, охрана уж на твоей совести. Своих боевых холопов дать не могу, опознает кто – ко мне след будет. Ты же из Владычного полка?
– Был там. Сейчас на подворье Хутынского монастыря.
– Узнаю ключаря Фому, его рука – уж больно ты на офеню похож.
– Под этим прикрытием и пришел.
– Посиди, узвара выпей с баранками.
– Благодарствую.
Боярин вышел. Андрей успел попить из кружки грушевого узвара с нижегородской баранкой, когда боярин вернулся.
– Лошадь и подвода готовы. Ездовой глухонемой, жестами показывать будешь. Но силен как буйвол. Если что – поможет, потом отпустишь.
– Понял.
Боярин проводил его к подводе и показал на возничего.
Андрей уселся в телегу, и боярин сразу ушел. Телега тронулась с места, и Андрей знаками показывал глухонемому, как ехать. По пути забрал в трактире свой короб – для маскировки он еще мог пригодиться.
К дому боярина подъехали уже в сумерках. На стук в ворота долго никто не открывал. Наконец послышался испуганный женский голос:
– Кто?
– От боярина с поручением.
Послышались легкие шаги, калитка распахнулась.
– Где он? Что с ним? Он жив?
– Жив. Просил меня перевезти вас с семьей в известное место, сказал – ты знаешь.
– Господи, да как же? Вещи не собраны! – чувствовалось, что боярыня в панике.
– Боярин сказал – взять деньги и детей, а из вещей только самое необходимое, что на одной телеге помещается. И надо поторапливаться!
– Да, да! Что же это я стою? – Боярыня взбежала на крыльцо. В доме поднялась суматоха.
Андрей и глухонемой возничий терпеливо ждали.
Через час Андрей не выдержал, зашел в дом. В прихожей высилась груда узлов с вещами.
– Боярыня, вас сколько?
– Я, двое деток и служанка.
– А вещей на три телеги набрали! – укоризненно покачал головой Андрей. – Места в телеге просто нет. Берите деньги, украшения, драгоценности – и все.
– Что значит «все»? – В гневе боярыня топнула ногой.
– Не исключено, что сюда уже идут опричники. Боюсь, что все это придется оставить. Жизнь дороже.
Боярыня испугалась – картина ареста мужа была слишком яркой. Она вывела детей, и Андрей посадил их в телегу. Потом вынесла изрядного размера тяжелый узел.
– Можно ехать.
Подвода выехала со двора.
Андрей запер дверь в доме, потом ворота и отдал ключи боярыне.
– Куда едем?
– В Сергиев Посад.
Андрей мысленно охнул. Туда на подводе было три-четыре дня езды. Если кромешники вдруг вспомнят о семье, догонят верхами.
Когда выезжали из города, их остановила стрелецкая застава.
– Не положено ночью никого выпускать, – заявили стрельцы.
– Жена с ребенком недужат, к целителям везу.
– Бабская болезнь?
– Лихоманка приключилась. Опасаюсь, не заразная ли?
– Езжай! – Стрельцы отошли подальше, боясь заразиться.
Ехали до полуночи. Остановились в деревне, еле уговорив крестьянина пустить переночевать – все же детям и женщинам было бы удобнее под крышей. Сам Андрей и возчик спали на сеновале. Воздух здесь был чистый, свежий, пахло сеном.
Утром, не поев, они тронулись в путь. У селянина есть было нечего, кроме толокняной каши-затирухи, но в соседнем селе был постоялый двор с харчевней. Все наелись, повеселели.
Уже после полудня их обогнал небольшой отряд опричников. Андрей насторожился, расстегнул две пуговицы на кафтане, чтобы в случае опасности было сподручнее выхватить пистолеты, но обошлось.
Весь путь Андрей проделал пешком, держась рукой за задок телеги. Подвода и так была полна, на взгорках лошадь с трудом тащила телегу с грузом. Андрей молил Бога, чтобы не пошел дождь: тогда дороги надолго развезет, и они застрянут. Но добрались. Андрей был весь в пыли: кафтан, штаны, сапоги – пыль покрывала его ровным слоем.
