Станислав Сергеев - Вторая попытка
Я сделал вид, что не понял, и не стал расспрашивать Канариса, который, видимо, что-то мне хотел сообщить под большим секретом. Нет, хватит.
На такой вот немного двусмысленной ноте мы закончили свой разговор, и вертушка, взяв на борт двух высокопоставленных гостей, опять улетела в сторону Москвы. Я вернулся в Усадьбу и, наплевав на всё, просто завалился спать, зная, что скоро должен заявиться Берия, чтобы получить разъяснения.
Засыпая, я улыбался, потому что знал, что самую главную задачу в этом мире выполнил.
Глава 4
Как хорошо нормально выспаться! Не знаю, что и как произошло, но меня не трогали несколько часов, и проснулся я от громких криков и хлопанья автомобильных дверей, но сигнала бедствия не слышал. На всякий случай вытащил из кобуры Глок-17, загнал патрон в патронник и стал ждать. Но ничего особого не произошло. Раздался осторожный стук в дверь, и появилась голова Саньки Артемьева.
— Командир, ты как? Спишь?
— И что, я на такой вопрос когда-то отвечал положительно?
— Ну, а вдруг, всегда что-то происходит в первый раз.
— Ладно, заходи. Что там за шум?
— Да Берия приехал, твоего молодого тела хочет.
— Очень хочет?
— Аж зудит.
— Ну ладно, пускай его, сейчас будет мозг выносить.
— А что случилось?
— Да голова раскалывалась, и в политику полез, вот буду люлей от Павловича огребать.
— Помочь?
— Да нет, тут мозгами работать надо. Они мне пряник тут подбросили, значит, скоро и кнут появится.
— А что за пряник?
— Не поверишь — генеральские погоны.
— Ого, командир, а ты молоток! Считай, за сколько? За восемь месяцев от капитана до генерал-майора дослужился.
— А вспомни, сколько у Сталина таких молодых да ранних потом по этапу пошли?
— Тоже верно. Так что делаем?
— Сидим, ждем гадостей. По возможности эвакуируем всех наших.
— Плохие предчувствия?
— Да нет. Просто нас играть начали, причем весьма грубо. Надо это прекращать, а то пройдет еще полгода, и будем по стойке смирно стоять. Надо работать над своим статусом.
— Понятно, командир. Так что делать?
— Так зови Лаврентия Павловича и дерни местных девчонок, пусть кофе сделают.
— Хорошо. Может, кого оставить — на всякий случай, вдруг Остапа понесет?
— Да нет. Они сейчас с меня пылинки сдувать будут.
— Надеюсь, командир, тебе виднее, но я всё равно подстрахуюсь.
Санька вышел, а я встал, проковылял к умывальнику и, спустив воду, умылся, почувствовав некоторое облегчение. Дверь скрипнула, и на пороге появился сам грозный нарком. Он с сомнением оглядел мой помятый камуфляж, повязку на голове и бледное лицо.
— Добрый день, Сергей Иванович.
— Добрый день, Лаврентий Павлович.
Берия, скрипя надраенными до блеска сапогами, подошел к столу, сел на свободный стул и уставился на меня.
— Как вы себя чувствуете, Сергей Иванович?
— Не очень, но поговорить о серьезных вещах в состоянии.
— Это хорошо.
Берия опустил голову, и я удивленно посмотрел на него. И он, и я прекрасно понимали, что разгром нашей колонны — это недоработка его ведомства.
— Я хотел извиниться за инцидент с вашей колонной.
— Да, получилось весьма и весьма неприятно.
— Мы такое и не предполагали.
— Дайте догадаюсь. История с бомбардировщиком — или ваша провокация, или проводилась под вашим контролем?
— Правильно догадались. Как прошла информация, что начались сепаратные переговоры с немцами, они задергались. Но то, что посмеют напасть на вашу колонну, никто не предполагал.
— Так кто замешан был?
— Из крупных — Литвинов, Каганович, Хрущев, и в самый последний момент выяснилось, что замешан Абакумов. Это его люди напали на кортеж.
— А ему-то чего не хватало?
Берия не выдержал и выругался. Выглядел он неважно, видно, что давно не спал и еле держится на ногах.
— Они не на вас, они на Судоплатова нацелились, а списали бы всё на армейских. У него был свой человек в группе, которая с самого начала вела оперативное сопровождение контактов с вами, и благодаря этому была мощная утечка информации. Узнав про свою судьбу, Абакумов, оставаясь в тени, известил заинтересованных людей — Кагановича, Литвинова, Хрущева и многих других, кто участвовал в будущем в борьбе с культом личности Сталина, и соответственно их сориентировал. Хрущев задействовал своего человека в наших рядах — Савченко. Вот он и занимался силовыми акциями. Отвлекая внимание, таким образом Абакумов пытался внедрить нескольких своих людей в новое управление, возглавляемое Судоплатовым, пропихнуть поближе к новинкам, но Павел Анатольевич весьма ревностно относился к такого рода вещам. Мы этим заинтересовались, когда проверяли кандидатов на детекторе лжи.
— А как же связь с Западом?
— Литвинов и свел. В деле с самолетом, который упал в Польше на Гитлера, и наши отметились, предоставив для достоверности соответствующие доказательства.
— А что за история с упавшим самолетом на дачу товарища Сталина?
— Тоже они, но мы это уже контролировали, и естественно, на даче никого не было. Пока стоял шум, Абакумов решил избавиться от Судоплатова и свалить это всё на заговорщиков, а в той колонне были вы, и нападающие совсем не ожидали ни боевых вертолетов, ни спецназа из будущего.
Я опустил голову. Всё так просто, а сколько людей погибло…
— Как там Павел Анатольевич?
Вроде и заботится о здоровье своего подчиненного, но мне в его голосе послышалась фальшь, или, может, действительно послышалась? Хотя Судоплатов становился ему прямым конкурентом. Ладно, потом разберемся, хотя зная Берию, даже если он и замешан, то все хвосты подчищены и свидетелей уже точно нет.
— Пока в коме, а так время покажет. Теперь, что по Германии и, особенно, по Канарису?
— Ну, основное вам сообщили, но вот о некоторых вещах товарищ Сталин хотел лично пообщаться. Вы в состоянии сейчас отправиться в Кремль?
— Да. Надеюсь, будет без приключений?
— Конечно. Всю гниль мы подчистили.
Возразить было нечего, да и действительно накопилось много вопросов, которые нужно было решать с высшим руководством СССР. Я не стал кочевряжиться и, быстро приведя себя в порядок, сел в машину Берии, и мы, в сопровождении усиленной охраны, выехали в Москву. На этот раз колонну сопровождали пара истребителей, видимо задействованных наркомом, и Дегтярев со своей стороны привлек МИ-24 со штурмовой группой и МИ-28Н для усиления.
