Академия 2 (СИ) - "Давление"

Топтыгину, похоже, не понравились слова про обед. Животное, не отрывая от нас взгляда, повело носом сначала в одну сторону, затем в другую, и двинулось к нам.

Идель ухмыльнулась и, щелкнув пальцами, пошла навстречу, тихонько бурча себе под нос:

— Ну дава-ай. Выйдем, поговорим.

— Стой!

— Что? Думаешь, не справлюсь?

— В нем не меньше полутонны. Даже с нашей удалью переть его до самой реки мне как-то не улыбается.

— И что предлагаешь?

***

— А-А-А-А!

— Ори громче! Он, кажется, начинает уставать!

— А-а-а… кхе-кха-кха-фху… Я себе уже весь голос сорвала! Твоя очередь!

Чудное, должно быть, зрелище развернулось перед обитателями леса. По-любому птички, зверюшки и даже насекомые сейчас собирались кучками на веточках и травинках, чтобы посмотреть, как топтыгин гонит двух самых опасных существ академии, а те, не жалея глоток, орут на всю округу.

— Давай, мужик! Ты можешь! Однажды… — моя дыхалка тоже начала сдавать. — Однажды у тебя все получится!

Что я делаю? Подбадриваю медведя. Потому что спустя пару часов косматый изрядно за*бался за нами бежать. Его взгляд уже не выглядел таким кровожадным. Он вообще, по-моему, стал сожалеть о том, что ввязался во все это.

— Воу-воу-воу, ты куда собрался, дружок-пирожок?

— Уа-ар-р, — медведь, видимо, понял, что дело пахнет скипидаром, остановился, поглядел сначала на меня, а потом на Идель, и начал пятиться.

— Джек… фху… — заноза все еще восстанавливала дыхание. — Останови его.

— А че я-то?

— Ну… хех, ты ж мужик вроде. Сходи разберись.

— В последний раз я после этой фразы чуть не умер.

Идель наконец выпрямилась.

— Да не ссы. Я прикрою, — и показала когтем в сторону медведя. — Смотри, он уходит.

Я тоже перестал изображать попавшего на берег дельфина и небрежной походкой двинулся вслед за животным.

— Косматый, падажжи. Надо поговорить.

— Уа-р-р! А-а-ар!

— Хах, как по-моему, он послал тебя нахер.

Наши с медведем глаза встретились. Похоже, у топтыгина также накопились к нам претензии, которые он не прочь бы высказать.

— Ладно, с медведем я разберусь, а ты залезь пока на дерево и посмотри, далеко ли до реки.

***

— Идель! Еп-тваю-мать!

— Это невозможно!

— Какого хера?!

— Я же сказала, что нечаянно! Я не подумала! Незачем так орать!

Что произошло? Если коротко, то мы боролись с медведем. Как мужики боролись. Сцеплялись лапищами, ручищами, напрягали мышцы, орали друг на друга, рычали и скалили зубы. Это была битва медведя против капитана Джека, природа против человека.

В какой-то момент я стал угадывать во взгляде косматого уважение и даже передумал пускать его на шашлык. И тут сверкнула молния. Яркая вспышка ослепила меня и топтыгина. А тем временем Идель с разбегу прыгнула животному на спину, обхватила его шею всеми четырьмя руками, впилась когтями в одну точку в районе гортани, после чего резко дернула во все стороны.

Сказать, что я ох*ел в этот момент, значит ничего не сказать. Вы знали, что если перерезать артерию в районе шеи, то кровь может брызнуть на два метра?

Медведь даже не мучался. Косматый покачнулся, рухнул на землю и замер. А я так и остался стоять с таким выражением лица, как будто в него только что перднули. И лучше бы это было так.

— Ты… хоть… — я с шлепком ударил ладонью в лоб, а затем, плотно прижимая ее к коже, провел по всему лицу до самого подбородка, — предупреждай!

— И… извини, — Идель потупилась и тихонько извинилась, настолько тихо, что ее едва можно было услышать из-за нарастающего раската грома.

Налетел ветер, сорвав сухие листья с деревьев, а следом мне на лицо упало несколько капель дождя, которых с каждой секундой становилось все больше.

До меня начало доходить, что с того момента, как мы встретились с Идель, прошло весьма немало времени, и только сейчас я заметил, что стало значительно темнее.

Плохо. Мы не разбили лагерь, не разожгли костер и, что самое неприятное, прибили топтыгина, но сделать с ним ничего не сможем. По крайней мере, не в полной темноте, которая наступит уже очень скоро. А дождь тем временем усиливался.

Это превращалось в настоящий тропический ливень. Возможно, последний в этом сезоне, и все же нам не повезло под него попасть.

Мне не нужно было сильно разбираться в том, как разделать медведя. Я собирался забрать с него бедра, шею и наскрести мяса со спины. Где-то бы справился когтями, а если и не справился бы, то заточил б один шампур и использовал вместо ножа. Да, неудобно, но на мишку бы хватило. Однако сейчас даже этого не выйдет.

Ливень и не думал утихать. Шкура косолапого пропиталась влагой, кровь продолжала сочиться из его тела на землю и вместе с дождевой водой скрывалась где-то в траве.

— Джек! — заноза подошла ко мне вплотную. — Что будем делать? Оставим на утро?

Сверкнула молния. Шум дождя усилился, и, как по ощущениям, стало еще темнее.

— Нельзя. До утра он стухнет, — продолжал я соображать, глядя на тело животного и его разодранную шею.

— Тогда… бросим?

— Тоже нельзя… не по-человечески это как-то.

Идель некоторое время молчала, а затем снова посмотрела мне в глаза.

— И что же нам делать? Ну… чтобы было по-человечески?

***

— Мы не могли бы лететь быстрее?

— Да хватит дергаться! Ничего серьезного там не случилось и случиться не могло.

— А если…

— Без “если”. Грозы наш мальчик испугался, вот и все, — Маришка бросила короткий взгляд на Фу Хуа. — У меня такой же был. Чуть где что-нибудь громыхнет, так сразу ко мне под титьку залазит, а здесь, сама понимаешь, лес, темнота, дождь с молниями и громом. Ясное дело, что испугается. Тут бабы-то не все выдерживают.

Девушки оглянулись. На пассажирских сидениях сидели пятеро курсантов. Те, кому лес показался слишком неприятным местом для ночлега.

— Ты подожди, ночь только началась. Подозреваю, спать нам сегодня не придется, — Маришка громко шмыгнула носом. — Чертов насморк…

К тому времени, как они подлетели к цели, стало совсем темно. Видимость была почти нулевая, и лишь редкие вспышки молний позволяли визуально определить нужное место. Они бы прилетели раньше, но стоило первым дождевым каплям коснуться земли, как на радаре вспыхнуло сразу пять сигналов о помощи. Шестой и самый последний был с браслета Джека.

— Неженки, мать их так… — Маришка снова оглянулась на курсанток. — Ладно мужик! Но вы же бабы! Будущие защитницы!

Толстушка хотела добавить фразу “Чему вас в вашей сраной академии только учат?!”, но передумала.

— Подлетаем! Приготовьтесь!

Прожекторы на брюхе флаера вспыхнули, а следом открылся боковой шлюз, моментально впустив внутрь прохладный воздух и шум дождя.

— Я вижу их! Это… о небо, что тут случилось?

Слова Фу Хуа насторожили Маришку, но она не успела ничего спросить, поскольку Феникс, не дождавшись приземления, сиганула вниз.

— Эх, молодость! Ха-ха, горячее сердце, горячая голова! Ладно, ничего без меня не трогай, девка. Сейчас тётушка Маришка выкатит свои титьки и всех спасет.

Флаер плавно приземлился на траву, легонько качнувшись на пневмоопорах. Когда женщина подошла к выходу, около него уже толпились другие курсантки и выглядывали наружу.

— Так, курочки! Разошлись, разошлись, кому говорю! — Маришка наконец вышла из флаера. — Сейчас я вам бычка в стойло приведу… ой…

***

Собственно, это “ой”, как я подозреваю, было связано с моим внешним видом. Комбез в нескольких местах разодран когтями медведя, весь в кровище, волосы взъерошенные и окрашены в алый.

— Курсант Джек, бегом на борт! Нужно срочно вас осмо…

— Отставить “бегом на борт”. Меня не нужно эвакуировать.

— Да как же…

Я остановил речь Маришки жестом.

— Идемте, покажу.

В общем, вместе с Фу Хуа, Идель и Маришкой мы пришли к трупу животного. Я вкратце объяснил ситуацию, поведал о том, как все произошло и почему мне пришлось их вызвать.