Закон Фукусимы - Силлов Дмитрий Олегович "sillov"
Машина пошла юзом, упала на бок – и тут внутри нее рвануло. Причем так, будто мы не три гранаты под торпеду запихнули, а ящик динамита.
Явление, кстати, объяснимое. Литий-ионный аккумулятор – штука несомненно выгодная и экологически привлекательная, но если при аварии повреждается батарея, то у водителя есть все шансы превратиться в жарко́е прежде, чем он успеет выматериться. К тому же электромобили горят жарче обычных, работающих на жидком топливе, и потушить их крайне сложно.
Производители этих современных, но далеко не безопасных машин в курсе таких рисков и довольно сильно заморачиваются защитой батареи от внешних воздействий – которая все же не рассчитана на подрыв тремя оборонительными гранатами.
Машина полыхнула, превратившись в большой костер, скрывший нас от глаз атакующих.
– Пошли, – сказал я Виктору. – Пока они потушат скорую и сообразят, что у них на руках полтора трупа вместо четырех, мы будем уже далеко.
Кстати, со сменой дня и ночи в подземном городе было все продумано. Гигантский плафон над нашими головами, имитирующий солнце, потихоньку терял свою яркость посредине и с левого бока, медленно, но верно превращаясь в месяц.
А вот насчет камней вокруг города, на мой взгляд, продумано было не очень. Их было очень много, целые россыпи глыб разных размеров, где-то грубо обтесанных руками человека, где-то обработанных до объемных геометрических фигур.
В общем, затеряться в этом каменном хаосе не составило труда. В ответ на мой немой вопрос Виктор пояснил:
– Похоже, первые люди, что нашли этот вулкан, решили тут обосноваться и принялись строить себе дома. Проще говоря, вокруг города расположены старые каменоломни. А еще японцы любят смотреть на камни – небось, слышал про сады камней. Думаю, потому никто и не торопится убирать эти завалы.
– И очень хорошо, что не торопится, – задумчиво пробормотал я, из-за укрытия прикидывая, как бы нам половчее пробраться в город. Нас и правда пока никто не искал, небось, решили, что мы погибли в машине. Но рано или поздно они догадаются, что их провели, и вот тогда на нас начнется настоящая охота.
Город, кстати, был немаленький. Далеко не Токио, конечно, но для подземного поселения размеры впечатляли. С того места, где мы укрылись, в портативный электронный бинокль можно было отчетливо разглядеть небоскребы, упирающиеся крышами в «потолок» и наверняка являющиеся для него дополнительными опорами. Рядом с этими гигантами возвышались жилые дома поскромнее, но тоже неслабой этажности. А чуть подальше щедрой россыпью раскинулись обычные одно- и двухэтажные дома в японском стиле. Еще я разглядел красивые храмы – то ли буддистские, то ли синтоистские, я в различиях не силен, – а также внушительный мост через реку, рассекающую город на две половины.
– Река внутри кратера потухшего вулкана – это сильно, – сказал Виктор. – Скорее всего, чудо рукотворное. И я ума не приложу, как такое можно провернуть.
– Деньги позволяют провернуть что угодно, дело лишь в их количестве, – отозвался я. – И, судя по всему, с финансированием этот город проблем не испытывает.
– Отряд «семьсот тридцать один» тоже в деньгах не нуждался, – ледяным голосом произнес Савельев. – Присмотрись.
Я навел бинокль туда, куда указывал Виктор, подкрутил зум – и разглядел на фасаде самого внушительного небоскреба горящую зловещим алым неоном цифру 731 – разумеется, выполненную японскими иероглифами, но настолько простую надпись я сумел прочитать.
– Думаю, если мы хотим побольше узнать об этой подземной норе, начинать надо оттуда, – сказал Виктор.
– А мы хотим – что? – осторожно поинтересовался я. – В принципе, мы и так уже немало узнали. Вполне достаточно, чтобы…
И осекся.
Блин, и правда – ну выбрались мы на поверхность, ну попробовали рассказать клану Ямагути-гуми о нашем открытии или донести инфу о нем до средств массовой информации. Даже фото наделали на наши навороченные КПК.
И – что?
Клан якудза будет действовать только в своих интересах: или попытается завоевать этот город, или же попробует договориться о сотрудничестве. При любом из двух вариантов мир никогда не узнает о том, что тут творится и чем занимаются предполагаемые наследники врачей-садистов времен Второй мировой. А СМИ нас откровенно высмеют, обвинят в фальсификации и выставят откровенными идиотами. Если же какая-то «желтая» газета и опубликует наш рассказ и наши фотографии, то очень быстро бесследно исчезнет и газета, и мы с Виктором. Причем я не уверен, что клан не в курсе насчет этого города – такого огромного шила в мешке не утаишь. И тогда все становится еще запутаннее и непонятнее. Ведь коли это так, какого лешего было нас посылать в Зону? Ведь и ежу ясно, что проблема исходит отсюда.
Но, как бы там ни было, разобраться с ней все равно нужно. И ответ на вопрос, кто будет этим заниматься, очевиден.
– То есть ты хочешь сказать, что проблему снова придется решать нам в две хари, – проговорил я – не задавая вопрос, а как бы подводя итог собственным размышлениям.
– Насчет решать – не уверен, что получится, – отозвался Савельев. – Слишком уж силы неравны. Но разведку провести надо обязательно, чтоб собрать неопровержимые доказательства преступной деятельности тех, кто правит этим городом. После чего попытаться уйти отсюда живыми. Такой город не может существовать без связи с поверхностью, а значит, нужно просто найти выход отсюда.
– Сомневаюсь, что это будет просто, – проворчал я скорее из вредности, так как понимал: то, о чем говорит Савельев, есть единственно верный план. И насчет доказательств: помимо враждебного клана якудза есть еще тот, к которому принадлежит Виктор, плюс он еще о каком-то клане Сагара упоминал, члены которого типа много веков следят за порядком в мире. Ну и организацию, к которой принадлежит Андрей Макаренко, тоже никто не отменял, тем более что Савельев к ней вроде каким-то боком причастен. Так что доказательства есть кому предоставить, было бы что предоставлять.
– А кому сейчас легко? – пожал плечами Японец. – Коль уж ввязались, надо довести дело до конца.
– Ладно, будь по-твоему, – вздохнул я. – Если все прокатит, напишу офигенно крутой роман о том, как мы, чистые и благородные, аки ангелы, в очередной и решительный спасли мир от грязных и мерзких злодеев.
– Про то, как обезглавленный труп на педаль газа укладывал, а потом взорвал мертвое тело гранатой, чтоб свою тушку спасти, тоже напишешь? – поинтересовался Виктор. – Как-то не вяжется это с образом чисто-благородного героя.
– Допустим, граната там была не только моя, и твоих пара затесалась, – огрызнулся я. – И потом, я извинился, ощущая в душе дискомфорт и сожаление по поводу происходящего.
Савельев криво усмехнулся.
– Мертвецу твои извинения нужны, как собаке пятая нога. К тому же погиб он из-за нас. Хотя мог и не погибать – сдал бы нас охране, глядишь, остался бы жив.
– Но не сдал, – отрезал я. – А это значит, что задолбала парня рабская жизнь в качестве подопытной обезьяны, и с нашим появлением у него появился повод избавиться от этой тяжелой ноши. Это был только его выбор, так что давай закроем тему и подумаем, как нам добраться до того небоскреба с цифрами.
Мы дождались, пока плафон наверху не потух полностью, оставив подсветку с одного края, отдаленно похожую на месяц, затянутый тучами. Впрочем, той подсветки вполне хватило, чтобы не спотыкаясь спуститься вниз с того места, где мы прятались, и в тени камней направиться к городу.
Новый Пинфан спал, причем довольно крепко. Улицы были безлюдными, окна абсолютно всех зданий – беспросветно черными, зато фонари вдоль тротуаров и социальная реклама на домах горели очень ярко. При таком освещении скрытно перемещаться непросто, но мы очень старались, пробираясь вдоль стен домов.
В общем-то это было не слишком трудно: местные дома строились из блоков, спрессованных из черной каменной крошки понятного происхождения. Виктору в его одеянии воинов ночи была вообще лафа – порой даже я, находясь почти рядом, терял его из виду на фоне черных стен. Мне с моей камуфлой было сложнее, но я вроде тоже приноровился выискивать любые сгустки мрака и, сливаясь с ними, становиться одним целым со зловещим пейзажем, облитым сверху призрачным светом «месяца».
