Гордон Ренни - Перекресток Судеб
Хотя Семпер и не сомневался в том, что они нацелились на капитанский мостик, он следил за их полетом с завидным спокойствием. Под крыльями машин орков висели примитивные, но, несомненно, смертоносные бомбы. На носу у них были намалеваны страшные рожи, похожие на их пилотов. Башенные орудия «Махариуса» вели по ним огонь, но не могли попасть в орков, шедших на бреющем полете над самой обшивкой корабля. Оркам оставалось совсем немного до капитанского мостика, но, чтобы добраться до него, им пришлось покинуть прикрытие надстроек. Орудийные расчеты «Махариуса» тут же открыли огонь по машинам противника, попавшим под перекрестный огонь лазерных пушек и ракетных установок. Находившийся ближе к правому борту крейсера истребитель орков мгновенно разлетелся на куски. Та же участь через несколько секунд постигла и машину, летевшую ближе к левому борту. Последняя упорно летела прямо на капитанский мостик, хотя за ней и тянулся шлейф пламени из простреленного крыла и горящего двигателя.
Семпер не сводил глаз с оскалившегося чудовища, намалеванного на тупом фюзеляже несшегося к нему истребителя. Наверняка его пилот изобразил какое-то из своих свирепых божеств! Истребитель уже находился на расстоянии двухсот метров от башни. Через секунду — уже ста пятидесяти. Времени на то, чтобы закрыть обзорные экраны толстыми броневыми щитами, не оставалось.
Орк открыл огонь из бортовых пушек. Их снаряды оставляли на бронестекле экранов выбоины глубиной в несколько сантиметров. Семпер не мог понять, почему орк до сих пор не применил ракеты. Возможно, системы их пуска были повреждены…
Значит, орк идет на таран! Интересно, как поведет себя «Махариус», когда вражеская машина, нагруженная ракетами и бомбами, взорвется у него на капитанском мостике?..
Осталось метров восемьдесят…
Семпер уже видел орка в кабине его машины. Кабина горела, и пилот корчился в пламени. Ощерив клыки, он что-то визжал.
Что? Он молился своим беспощадным богам? Пел предсмертную песнь? Испускал боевой клич?
Свирепая физиономия орка как две капли воды походила на мерзкую рожу, намалеванную на фюзеляже его машины.
Пятьдесят метров… Семпер подавил желание отвернуться или опустить глаза. Хотя его дед мирно скончался в своей постели в доме среди бескрайних полей, отец Семпера и оба его дяди погибли в бою на капитанских мостиках кораблей Божественного Императора, а сам Семпер никогда не сомневался в том, что его ждет такая же участь, и был готов взглянуть смерти в глаза.
Тридцать метров… Последний отчаянный залп одного из орудий на башне разнес на куски хвост машины противника. Истребитель тут же вошел в штопор и врезался в броню башни где-то внизу. Башня содрогнулась.
Оторвав взгляд от обзорного экрана, Семпер увидел, как переводит дух лейтенант Уланти. Оказалось, помощник все это время стоял рядом со своим командиром, с таким же стоическим спокойствием готовясь к неминуемой смерти.
— Господин Уланти, — стараясь говорить спокойно, обратился к нему Семпер. — При первой же возможности начните проводить дополнительные учебные стрельбы с расчетами всех оборонительных систем. Узнайте, кто именно сбил орка, и прикажите выдать этому расчету бочонок нашего лучшего грога. И объявите им мою благодарность!
Тем временем бой продолжался. Энергетические излучатели «Дракенфельса» кромсали очередной астероид, отрывая от его боков или превращая в пар сотни тонн пористой горной породы, в которой блестели бесчисленные жилы металлической руды. Судя по всему, ее атомы очень легко расщеплялись. Стоило раскаленным энергетическим лучам прикоснуться к ней, как она тут же загорелась, и внутри астероида началась цепная реакция. Внезапно черное, как ночь, и бездонное, как смерть, космическое пространство озарила ослепительная вспышка ядерного взрыва, поглотившая астероид.
Колоссальный выброс энергии разрушил пустотные щиты «Дракенфельса» и на время ослепил его сканеры. Однако соседним астероидам пришлось еще хуже. Ближайший тут же был испепелен и превратился в кусок шлака. Еще две крепости, находившиеся чуть дальше, оказались в разной степени повреждены.
Экипажи двух других, испугавшись того, что они приняли за доселе неизвестное разрушительное человеческое оружие, начали неуклюже лавировать, запуская примитивные и ненадежные маневровые двигатели, и столкнулись.
В бронированных недрах «Дракенфельса» его легендарный командир Эрвин Рамас усмехнулся бы, останься на его изуродованном лице хотя бы подобие губ. Только тупым зеленозадым оркам могло прийти в голову превратить в крепость астероид, напичканный залежами плутония!
Рет Зен ощутил ядерный взрыв лишь как мгновенный всплеск помех псионической связи с системами своей боевой машины. Сервитор-навигатор, размещенный позади Зена в кокпите, поинтересовался о причине помех, послав пилоту краткое вопросительное уравнение, но тот не обратил на него внимания. Все эти взрывы не могли помешать Зену выполнять предначертанную ему свыше миссию!
Он несся среди астероидов. Вокруг него кипели жаркие сражения между имперскими «Фуриями» и «Громами» и бесчисленными истребителями-бомбардировщиками орков. Противники то теряли друг друга, то вновь вцеплялись друг другу в глотку в хаосе дрейфующих обломков.
Рет Зен летел один. У него не было ни ведомых, ни живого штурмана-человека. И это его вполне устраивало. Остальные пилоты «Махариуса» его сторонились, но он на них не обижался и не сердился. Они верой и правдой служили Императору, но, конечно, не могли постичь высшего предназначения Рета Зена. А ведь он был Одиноким Мстителем. Он уничтожал врагов Империума под личным покровительством Божественного Императора, направлявшего его руку.
Сегодня Зен делал свою обычную работу. Еще шесть сбитых вражеских машин. Еще шесть уничтоженных врагов Императора. Сегодня у себя в каюте Рет возложит еще шесть жертв на алтарь.
А ведь товарищи Зена боятся его и даже дразнят его «фанатиком». Хотя теперь они чаще называют его «машиной» и шепчут, что он превратился в сервитора.
Но Зен не держит на них зла. Он знает, что им не понять то, что произошло с ним при эвакуации с Белатиса. Ведь там он вступил в бой с одним из самых страшных врагов Императора — демоном из варпа. Под защитой ореола Золотого Трона Зен победил его и остался в живых, хоть и потерял в этом бою большую часть своего тела. Процесс выздоровления был долгим и мучительным. Реконструкция его организма, ставшего теперь почти целиком механическим, протекала еще мучительней. Но Зен не сдавался. Он знал, что Император не оставит его своей милостью.
Товарищи Рета считали его раны увечьями. Они сочувствовали ему, но про себя ужасались. Сам же он воспринял свои раны как освобождение. Ведь очищающий огонь испепелил только его плоть — внешнюю оболочку его существа. Осталось самое важное — душа, которой наделил его Император. Новое искусственное тело освободило Зена от всех плотских слабостей и не мешало ему выполнять божественную работу.
Еще не увидев, а лишь почувствовав приближение новой жертвы, Зен задрал нос своей «Фурии». Аугметические глаза позволяли ему видеть все, что творилось вокруг. Вот вдалеке появились очертания двух машин противника. Зен знал, что ракетам, подвешенным под крыльями его истребителя, трудно попасть в орков. Примитивные двигатели машин противника, работающие на грубом топливе, испускали непредсказуемые сигналы, сбивающие с толку самые совершенные системы наведения имперских кораблей и их истребителей.
Наполовину искусственный мозг Зена помог ему быстро рассчитать расстояние до целей. Аугметические руки форсировали двигатели, и «Фурия» бросилась вперед, стараясь не привлекать к себе внимания чрезмерно высокой скоростью. Мозг Зена — отныне бесстрастный, как у машины, — терпеливо отсчитывал секунды, оставшиеся до перехвата. Только душа Рета, свободная от оков бренного тела, ликовала при мысли о неизбежной гибели врагов Императора.
Первый орк появился в прицеле. Слабый человек из плоти и крови тут же открыл бы огонь. Бесстрастный мозг был осторожен. Он знал, что надо подойти ближе… Но вот и он дал команду. Забывшие о дрожи искусственные руки потянулись к кнопкам бортового оружия. Многоствольные лазерные пушки в носовой части «Фурии» дали дружный залп. Пучок сверкающих лучей поразил машину противника. Та вспыхнула и разлетелась на куски.
Механический мозг проанализировал произошедшее и одобрил собственные действия. Человеческая душа беззвучно вознесла хвалебную молитву.
Вторая цель мгновенно увеличила скорость, прочертив огнем из своих форсированных двигателей яркую дугу на звездном небе. Бесстрастный мозг Зена следил за ее маневрами. Аугметические глаза не выпускали ее из виду, рассчитывая ее скорость, направление и возможную траекторию движения.
