Николай Полунин - Цербер
Киоски и ларьки. Лица. ИКЧП «Инвалиды России». Как так, что за ерунда? И-Ка-Че-Пе — индивидуальное предприятие, то есть из одного человека состоящее, — «инвалиды»? Инвалидов на Руси хватает, но тут-то почему несколько?
Впрочем, ему какое дело. Теперь ему до этого нет никакого дела. Это когда-то его заботила правильность написания слов. У него был дом, жена, работа с правильно написанными словами. А теперь…
Тепло расплывается от выпитой водки.
— Кто еще спорнет с Гошей? С кем пари? На пятьдесят граммчиков, пятьдесят граммчиков…
вспышка — цветы — дорога — зеленый газон — вспышка
Михаил готов был проснуться, вскинуться, как от команды «подъем!», но…
вспышка — цветы — дорога — зеленый газон — вспышка
ТЫ НЕ ПОЕХАЛ НА ОЗЕРО. ТЫ ПОСЛАЛ ДРУГОГО. ТЫ ХОТЕЛ ОБМАНУТЬ МЕНЯ.
ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ!
А ТЕПЕРЬ ТЫ ПОЕДЕШЬ И ВОЗЬМЕШЬ ЕГО. ТЫ ПОЕДЕШЬ И ВОЗЬМЕШЬ ЕГО САМ!
вспышка — цветы — дорога — зеленый газон — вспышка
Он не смог вскочить. Он не смог даже завыть. Он только хрипел.
Кое-как сполз с кровати. Что-то упало и покатилось, и он потерял сознание.
Очнулся от щекотки на лице. Обнял прижавшегося Мурзика и снова отключился.
В следующий раз просветление длилось дольше. Он успел дотащиться до воды и сунул голову под кран.
Только держа затылок под ледяной струей, осознал, что в дверь настойчиво звонят их условным звонком. СОС — три коротких, три длинных, три коротких.
Михаил открыл дверь, против обыкновения даже не взглянув в глазок — особый, пуленепробиваемый, поставленный за большие деньги и по большому блату.
— Что с вами, шеф…
— А, это ты… заходи. Сейчас расскажешь, я только отойду малость.
Было не утро. Был вечер, а скорее даже ночь. Михаил посмотрел на две пустые бутылки, аккуратно стоящие у кровати. Третья закатилась под стойку с телевизором. «Опять я… Но что ж так больно!» Тезка-Мишка тоже поглядел на бутылки. «Вот сволочь, — подумал он. — Я там шкурой рискую, а он наедается втихаря. Хоть бы с бабой был, а то в одинаре садит. Тоже мне — шеф. Нет, Петька вернется, и надо его за ушко да на солнышко выводить. Алик, жаль, не с нами».
Он перевел взгляд на Михаила, присевшего в кресло, и язык у него намертво прилип к гортани и примерз там, а голова мигом опустела.
Михаил просто смотрел ему в глаза.
— Петька накрылся, — сказал он. — Полез куда не надо и сгинул. Совсем. Ты что скажешь, помощничек? Говори, я пока кое-что запишу. Сюда присаживайся. — Михаил указал на стул посреди комнаты.
Мишка уселся на твердое сиденье и чуть было не заложил руки за спинку. Он никак не мог унять пробравшую до костей суеверную дрожь. Шеф Михаил был совсем не похож на себя. Даже голос изменился. — Что примолк, тезка? — спросил Михаил, и тезке-Мишке почудилось, что глаза у шефа засветились, а на плечах копошится клубок отвратительных, ужасных змеиных тел. Мишка ощутил запах крови и паленой шерсти.
Шеф что-то писал в блокноте.
— Ну? — повысил он голос. — Тебя спрашиваю. Язык проглотил?
И тут опытный, многое повидавший человек Мишка свалился со стула на колени, сбивчиво забормотал, прижимая руки к груди. Преданно смотрел в глаза. Просил прощения. Каялся.
«Он бы завилял хвостом, будь у него хвост», — подумал Михаил, поглядывая на Мишку.
— Ну, хватит, — махнул он рукой. — Сядь сюда, как человек, и докладывай по-нормальному. Выпить хочешь — вон. Что выяснил?
Михаил почти не слушал, что лопочет тезка-Мишка. Он записывал основные пункты сегодняшней «визии».
Вызвать ее перед мысленным взором он бы не решился, потому что следом за ней… Михаила передернуло.
— Я нигде не ошибался, шеф?
Отложив карандаш, Михаил поразмыслил.
— Да нет. Все так. Не наследил? Бригада надежная?
— Что вы, Михаил Алекса…
— Ладно, ладно. — Михаилу не хотелось сейчас углубляться. — Все-таки по натуре вы все уголовники. А мне нужны контрразведчики, ты понял?! — закричал он вдруг. — Искусные ниндзя, а не палачи!
— Я… шеф… я понимаю…
— Ни черта ты не понимаешь! Все вы ни черта не понимаете, бьюсь с вами уже годы, а толку чуть. Куда, спрашивается, этот идиот полез? Петька. Кто его просил? Чего вам всем не хватает, денег? Берите! Подавитесь! Только работу давайте, работу, а не дерьмо собачье!
Михаил сообразил, что кричит, стоя перед раскрытым секретером. На стеклянных полочках было шаром покати, но тезке-Мишке с его места не видно. Михаил осторожно свел полированные створки.
— Сколько, ты говоришь, заплатил? Мишка назвал. Когда Михаил открыл створки в этот раз, требуемая сумма лежала аккуратной стопочкой.
— Задание меняется. Сейчас едем на Ляшское озеро, искать того человека. Только искать, не более! — грозно уточнил он.
Мишка торопливо закивал.
— Находим, — продолжал Михаил, — я с ним встречаюсь, говорю пять минут. Может быть, выясняю, что произошло с Петькой. Может быть — нет. В любом случае, не больше пяти минут. Ты — на подстраховке. Если тот захочет удержать меня силой, ты вмешиваешься. Если нет — нет.
— Я понял, понял, шеф. Но шеф… Ехать на ночь глядя? Туда триста с лишком верст. И я не выяснил, кто тронул Алика. Не те ведь, которых вы с ним… прошу прощения, конечно. Только точно — не те.
— После выясним, успеется.
— Как скажете, только…
— Что еще?
— А вдруг, пока нас не будет, они опять к нему наведаются? Может, сперва навестим? Как Надька, надо узнать. Ей Петро должен был деньги передать, и…
Михаил с огромным удивлением смотрел на тезку-Мишку.
«Бандит, убийца, а смотрите-ка, — подумал он. — Каждый в ответе за того, кого приручил. И я — тоже? И за него?» — Про Надьку узнавай, вот тебе телефон, — сказал он, — звони. А Алика как мы навестим? Полночь скоро. И главное, зачем?
— А может, он вам чего-нибудь скажет? — засуетился тезка-Мишка. — Чего нам с Петрухой не сказал? Он ведь какой. Порядок знает, даром, что молодой. А в палату проникнем, там травматология в старом корпусе на первом этаже, постучимся в окошко, мужики откроют.
— Уговорил. Быстро звони Надьке и заедем по дороге на озеро. Триста с лишком верст — значит, к рассвету будем. И вот еще…
— Да? — Мишка замер с трубкой в руке.
— Посмотри здесь. Это новое задание. Еще одно. Не срочно, но имей в виду. — Михаил толкнул блокнот на столе в Мишкину сторону.
Там были пометки: «ИКЧП «Инвалиды России» — Гоша — игра в «банку» — пятьдесят «граммчиков».
Подойдя к секретеру, Михаил стал думать о предстоящей поездке. Все-таки восемь сотен туда-обратно, со всякими заездами. Две области, десяток постов на трассе, ночь, проверять будут как минимум через один. И вообще, кто знает, что может стрястись.
С надеждой открыл створки.
На стеклянной полочке лежал его паспорт и водительский сертификат. Рядом, прикрытый корочкой на право ношения, чернел ПМ и одна запасная обойма к нему.
«Эти новости меня доканают», — подумал Михаил, забирая все. Денег для него не было.
— Тезка, можешь одолжить мне денег? — невесело смеясь, спросил он.
— Чего? — У того отвисла челюсть.
— Ничего, это я так. Но приготовь на всякий случай. Когда они отъехали на квартал, тезка-Мишка спросил:
— Вы заметили, шеф?
— Ты, я смотрю, тоже. Номеров не разглядел?
— Семнадцать — ноль один, Эм-0. Кто это? Я никого не приводил, клянусь!
Я…
— Не егози, — сказал Михаил, — это не ты. Это меня начали пасти.
— Легавые?
— Похоже, посерьезней ребятки. — Михаил шепотом выругался. — Оторвешься?
— В городе запросто, а вот на трассе, да если у них движок хороший…
— Вот в городе и отрывайся. Как хочешь, но на озеро мы должны приехать без «хвоста»… или нет. — Михаил напряженно думал. Он перерешил на ходу. — Нет, не надо. Пусть тянутся за нами, если хотят. Для нашего дела они пока опасности не представляют.
— А как же к Алику?
— Ты по телефону выяснил, все нормально? Вот и будь доволен. Визиты вежливости — в более подходящее время.
Глава 22
Сегодня газеты шли нарасхват.
«Серия необъяснимых катаклизмов в Саратовской области».
«Газовое месторождение Елшанки: погас свет, зажегся молчавший факел».
«Турбины Саратовской ГЭС семь минут вращались вхолостую».
«Татищевская АЭС остановлена, реакторы заглушены».
«Семь минут молчания. Молчания эфира».
«На этот раз катастрофы избежали. «Мы не могли приземлиться», — говорит командир. «Мы не могли их посадить», — говорит авиадиспетчер».
«Что это — НЛО? Двигатели глохли разом».
