Любовь Пушкарева - Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды
Ну что сказать, в итоге я все же не получил того чего хотел. Синто по-прежнему очень правдоподобно изображает то боевого андроида, то глупенькую гейшу, но я к этому уже привык и подобное поведение меня почти не задевает. Привык я также и к тому, что могу всегда на нее рассчитывать, могу закрыть ею фактически любую проблему, будь-то пример для солдат, встряска пилотов, охрана моей особы или помощь в управлении ситуацией.
Безотказное идеальное орудие. Тоже неплохое приобретение.
Что ж, Скальная теперь полностью моя, у Самарского есть кандидатура на должность главы. Ханди разберет и приберет к рукам, моим рукам, компанию Вашека и передаст дела Сивцову. Мобильный прокурор без излишней шумихи позаботится о судьбе рабовладельца и найдет всех, кто был еще замешан в этом гнусном деле.
Мое присутствие здесь больше совершенно не нужно, все крутится и работает, как бешенно дорогие антикварные механические часы.
Я распустил своих помощников, перед выходом из сектора они как раз успеют приготовиться ко сну, чтобы сбросив напряжение «перехода» нормально отоспаться. Сам я пока был слишком бодр и решил сбросить излишнее напряжение в спортзале, там меня и застал «переход».
А через пятнадцать минут, подошел офицер с вахты и доложил, что врата «обманули» и выбросили нас в неизведанный сектор.
Не скрою, на краткий миг внутри все свело от какого-то тоскливого страха, но наружу не выплеснулось ничего.
Я приказал следовать инструкции и пока не распространять эту неприятную новость. Если ничего не изменится, то оповестить всех бортовым утром.
Есть шанс, что нырнув в те же врата откуда вышли, мы окажемся в изведанных секторах, но вероятность столь желанного события всего лишь двадцать процентов. Скорее всего по ту сторону ЭТИХ врат, тоже неизведанный сектор, а значит нам придется перейти в режим экономии и заняться поиском новых врат, одних, вторых, третьих…Пока не окажемся в известном нам секторе.
Хорошо хоть РФ сейчас ни с кем не воюет, и пиратов считай, что нет — любой изведанный сектор будет нашим спасением.
Увы, чуда не произошло — по другую сторону оказалась такая же неизведанная пустышка. Бортовым утром, я собрал своих и сообщил о возникшей ситуации. Все восприняли случившееся спокойно и молчаливо, не было ни показной бравады, ни каких-то видимых проявлений страха.
Две недели ушло на скан в дрейфе ближайшей части сектора, были обнаружены одни обычные врата и одни нестабильные. Выслав буй в нормальные, мы получили неутешительные сведения о неизвестной пустышке. И тогда было принято решение делать скачки в нестабильных вратах. Нестабильные «обманывают» не один раз из двухсот, как обычные, а из десяти-пятнадцати.
Никому не хотелось сходить с ума в многократных скачках, но сканеры, засланные в глубь сектора не нашли «областей подозрения» — возможных врат. Нам не повезло во всём — нас выбросило не просто в неизведанный сектор, а в бедный на врата неизведанный сектор.
Скачок в «нестабильные» врата и… чуда не случилось — пусто. За день проделали четырнадцать скачков, и нас выбросило в новый сектор, перерыв на сон и сканирование. И все по новой. Самарский не просыхал, Зайнов и Викен ушли в вирты, я же чередовал оба способа переключиться и снять напряжение после прыжков с частотой раз в сорок — сорок пять минут.
И так девять суток… Девять неизведанных секторов.
В конце девятого заторможенный офицер смены скептически рассматривал показания одного из внешних сканеров.
— Есть подозрение на след инфо-эфира, — все же выдал он.
— Остаемся до выяснения, — принял решение капитан.
Все тихо порадовались отсрочке дальнейших прыжков.
Это оказался действительно след инфо-эфира и мы пошли по нему на буй. Вышли к вратам. Стабильным.
Они вывели нас на дальнюю окраину Хинской империи, это были фактически ничейные сектора-пустышки, но их обнаружили хины, они же и предъявили на них права.
Мы были спасены. Капитан и я приняли решение пробираться домой, минуя «обжитые» сектора. Конвенция конвенцией, но без крайней необходимости незачем Представителю Президента наносить несанкционированный визит в условно-дружественное полипланетарное государство. Постаравшись подобрать наименее «вратный» переход мы двинулись в путь.
Первые четыре дня, за которые мы миновали два сектора, все было замечательно. А на пятый… Нас обнаружил тяжелый «десантовоз» и, несмотря на наши заявления и напоминания о Конвенции, взял нас на мушку. А после и на абордаж.
Пришлось сдаться. Наш корабль класса «Сокол» не смог бы ничего противопоставить десантовозу с тяжелыми пушками, разве что «прикрыться и удирать», но удирать нам сейчас было некуда — в оба конца пути лежали хинские сектора. Пока капитан тянул время переговорами, я успел надеть наномаску и уничтожить всё, что могло выдать во мне Представителя.
С маской надел уже привычную личину молодого подполковника, не ахти какой политической фигуры. Заложник… ну уж точно менее ценный, чем Представитель. Да и какую провокацию можно устроить с юнцом из золотой молодежи? А вот заполучив Представителя можно запросто развязать войну.
Так что с хинами общался уже подполковник Щедрин.
Хины действовали очень жестко, но пока в открытую силы не применяли, никому не были нанесены увечья, никто не был убит. Но лишь потому, что нашим был отдан приказ — не сопротивляться. Если бы мы попытались «взбрыкнуть», то хины сбросили маску и тогда… Нам же было бы хуже. Ситуация была из ряда: лучше худой мир, чем большая война, ведь победителями из нее мы бы не вышли.
Единственное, что было непонятно — почему? Почему на нас набросились? Нам выдвинули обвинения в шпионаже, но бортовой журнал — бесспорное доказательство нашей невиновности. Надо быть полным идиотом или же просто не желать верить в очевидное, стоя на своем. Идиотами хины не были. Зачем же мы им понадобились?
Нас всех разместили внутри десантовоза в маленьком отсеке на койках в три яруса. Первый день жара и духота казались невыносимыми, но на второй стало еще хуже и капитану пришлось вести переговоры, обвиняя хинов в завуалированных пытках. Может помогли переговоры, а может хины решили, что мы им пока нужны живые и относительно здоровые, но стало чуть получше. О рационе питания просто промолчу. Ели то, что давали, потому что к моменту кормежки, были уже готовы есть ВСЁ.
Даже Викен со своей любовью к чистым продуктам, быстренько заталкивала в себя серую жижу синтетики, запивая такой же гадкой прогнанной через старые фильтры водой. Девчонка была нашим слабым местом, увеличивая риск — она нанесла на ладошку несмываемый знак Судьбы, круг и точка в нем, и он мог выдать в ней синто. А синто крайне редко покидали пределы своей родины просто так, и хины, если зададутся целью, быстро вычислят кто она, а затем и кто я.
Было еще одно неприятное обстоятельство — время играло против меня, ведь наномаска не вечна. Три недели, а в таких условиях не больше двух и она станет заметна, и тогда…Тогда уже будет наплевать, вычислят Викен или не вычислят.
Хины как будто забыли о нашем существовании.
В тягучей монотонности, в страхе и напряжении, которые нельзя показать никому шел день за днем. Люди держались отлично, но в глазах у каждого крылись тоска, страх и вопрос «Почему? За что?» Сначала неизведанный сектор, «переходы», будь они неладны, и теперь эта непонятная агрессия хинов.
Вопрос «За что?» меня не беспокоил, а вот «Почему?» и «Чего ждать?» просто иссушали в попытке найти ответ.
Через десять дней толсин — имперский офицер-безопасник «Белый богомол», как его за глаза окрестили наши, явил свою особу в окружении охраны. Осмотрев нас всех застывшим, безжизненным взглядом он негромко произнес:
— Саламандра Викторова.
«Все. Попались.» Сердце ухнуло вниз… Недочистили что-то в инфо-сети корабля, оставили врагу зацепку в виде имени — и хины наткнулись на громкую фамилию с экзотическим именем. Дальше дело нескольких десятков минут.
Викен, находившаяся в женском уголке, показалась из-за спин сестер по несчастью. Худенькая, плечики опущены, но голову старается держать прямо. Молодец, не переигрывает.
— Руки… — тихий голос, требующий беспрекословного подчинения.
Викен протянула кулачки, чтоб надели наручники, но нет, один из свиты сноровисто распрямил ее ладошки и продемонстрировал их толсину.
— Где твой покровитель? Приемный отец, — чуть поморщившись, уточнил Белый Богомол.
— А? Дома… В России… — тихо и недоуменно отозвалась она.
Синто сыграла так идеально, что толсин задумался на несколько мгновений и лишь потом отдал еле видимый приказ охраннику. Тот почти без замаха заехал ей локтем в лицо. Викен хватило, она мешком упала на пол и больше не шевелилась. Охранник выволок ее из отсека схватив за косу.
