Максим Резниченко - Успеть за Правдой
– Ты забываешь про потери, – хмуро обронил Оружейник.
– Нет, – твердо ответил Клаус, – не забываю. Потери оказались той ценой, которую мы заплатили за победу.
– Цель оправдывает средства?
– Смотря какая. Наша – оправдала, да и потерь настоящих ведь не было.
Его собеседник недобро нахмурился, глядя на Клауса, а тот, словно не замечая этого тяжелого взгляда, продолжил:
– Признаться, сначала я просто хотел сбить тварей со следа, не дать им добраться до тебя, спрятаться, но со временем я настолько увлекся игрой, что забыл о своих первоначальных планах.
– Ты снова забываешь о смертях, которых якобы не было, – злым тихим голосом произнес Оружейник.
– Нет, не забываю. А вот ты забываешь, что если бы это была не своеобразная игра, я бы сказал, спектакль с вымышленными и нереальными героями, кроме нас с тобой, то все было бы по-настоящему. И Плетущие, целая команда, были бы реальными. А навредить такому количеству настоящих специалистов силами одних тварей и Стража представляется мне крайне сложным, если вообще возможным.
– Пусть так, но для меня это не было игрой.
– Извини, если как-то задел твои чувства, но на самом деле все так и было. К тому же, наблюдая за тем, как ты справляешься с многочисленными монстрами силой одного лишь огнестрельного оружия и как умело используешь различные тактики боя, у меня со временем отпали все сомнения в успешном исходе…
– Наверное, ты забыл, – перебил его Оружейник, гневно сверкнув темными глазами, – как болтался на веревке там, под лестницей, а под тобой бесновались волки? Или как ты со всех ног удирал от тех же горилл? А когда на твоих глазах скорпион убил Семена, проткнув его насквозь? Я не помню, чтобы ты веселился и получал удовольствие от этой увлекательной игры. Скорее, ты был до смерти перепуган.
Клаус ничего не ответил, угрюмо выслушав гневную отповедь.
– А когда на моих руках умирала Соня? Для тебя это тоже было игрой?! – Уже не сдерживаясь, заорал на него Оружейник. – Идиот! С таким отношением я бы и часа здесь не продержался!
Он замолк, тяжело дыша. Он снова переживал недавние события. Да, я понимаю, что именно имел в виду Клаус, но все равно при воспоминаниях об этом городе и всем, что здесь произошло, у меня даже сейчас что-то обрывалось внутри. Нет, Клаус был не прав. Это была совсем не игра, и те, кто был рядом со мной, умирали для меня по-настоящему.
– Прости меня, – тихо произнес он. – Я не должен был так говорить.
Оружейник ничего ему не ответил. Вспышка ярости отступила, затаилась на время. Он лишь устало покачал головой и перевел взгляд на пейзаж за окном. Дождь на улице уже закончился, и только выдохшиеся тучи все еще пытались зацепиться за стремительно светлеющее небо, но сердитый ветер рвал их в клочья и гнал куда-то в сторону.
– Что ты собираешься делать дальше? – Клаус первым нарушил тяжелое молчание.
– Первым делом займусь спасением Миши, – ответил ему мой двойник.
– Я помогу тебе.
– Сомневаюсь, что нуждаюсь в твоей помощи, – негромко сказал Оружейник, не отводя взгляда от окна.
– Не отказывайся от нее.
– Почему?
– Я буду рад помочь. В самом деле.
– Посмотрим, – обронил Оружейник и добавил: – Все-таки мне так и неясно, почему ты не связался с Мариной Яковлевной.
– Я думал об этом, но так и не смог, – Клаус уставился в пол.
– Почему?
– Испугался, – совсем тихо произнес он.
– Чего именно?
– Я не знаю, как сказать… – запнулся Клаус. – Ты же помнишь, когда мы только начинали обучение, Учительница рассказывала нам о том, что Плетущие помогают обычным людям, избавляя их от ночных кошмаров.
– Да.
– Понятное дело, что для семи– восьмилетних детей такое объяснение подходило идеально. Мы же не знали, что жизнь совсем не черно-белая, что нет абсолютного зла, как нет и абсолютного добра. Все относительно. Все гораздо сложнее…
– Ближе к делу, Клаус, – перебил его Оружейник.
– Хорошо, – легко кивнул он. – Со временем мы поняли, да от нас это никто и не скрывал, что помощь людям совсем небескорыстна. Ведь уничтожая тварей, мы не только избавляем людей от кошмаров, мы забираем, вытягиваем из монстров силу, как бы мало ее у них ни было. Эта жизненная энергия дарит нам время. Дает отсрочку перед неизбежной смертью. Ведь не секрет, что Плетущие живут дольше обычных людей…
– Это знает каждый из нас. К чему ты клонишь?
– К тому, что из женщины-Плетущей в Мишином сне в течение целой недели выкачивали силу не просто так. Подумай сам, чтобы лишить обычную тварь жизненной энергии достаточно нескольких секунд. Почему? Потому что ее очень мало, и Плетущий без проблем за такое короткое время не просто выкачивает, но и усваивает ее, если так можно сказать.
– Ты хочешь сказать, что некто вытягивал из несчастной всю ее жизненную энергию так долго, потому что быстрее не смог бы ее усвоить? Ты хочешь сказать, что некто не просто убил Плетущую, пытаясь выкачать из нее всю силу, но и использовать ее?
– Да.
– И ты подозреваешь в этом Марину Яковлевну?
– Я этого не говорил, – сразу пошел в отказ Клаус, но сделал это слишком поспешно.
– Большего бреда я не слышал.
– Я совсем не утверждаю…
– Что вообще заставило тебя предположить подобное?
– Мне кажется, – Клаус ответил не сразу, – что для того, чтобы вытягивать из Плетущего силу, непосредственно к нему должна быть некая материальная привязка.
– Ты имеешь в виду табичи?
– Да.
– Откуда такая уверенность? – Оружейник цепко следил за лицом собеседника, но внешне Клаус оставался абсолютно спокойным.
– Я этого не знаю, – ответил он не сразу, – просто предполагаю.
– Ты слишком спокоен, чтобы я поверил тебе, – так же ровно произнес мой двойник.
– Те твари, аборигены, которые были вооружены хатисами, – Клаус не обратил внимания на последнюю реплику, – это создания Марины Яковлевны, ее личная гвардия, если можно так выразиться.
– Откуда ты знаешь? Я их раньше не видел.
– Приходилось встречаться, – уклончиво сказал Клаус, а я успел заметить, как этот суеверный тип снова незаметно для собеседника скрестил пальцы на руке. – Ты думаешь, что мои подозрения безосновательны?
– Я не хочу пока говорить на эту тему. Твои предположения слишком серьезны и слишком опасны.
Люди, сидевшие напротив друг друга, замолчали, размышляя каждый о своем. Наконец, Клаус, который не отрывал взгляда от собеседника, произнес:
– К тебе полностью вернулась память, – он скорее утверждал, чем спрашивал, глядя на него с неподдельным интересом. – Позволь, я все-таки помогу тебе с Мишей. Уверен, моя помощь не будет лишней.
Ничего не сказав, Оружейник лишь пожал плечами.
Ветер за окном разогнал тучи окончательно, очистив от них пронзительно голубое небо. Было слышно, как шумели кроны деревьев внизу. От потрясающей послегрозовой свежести дышалось легко и свободно. Прямо на глазах в воздухе появилась удивительно четкая, как на картинке в детской книге, радуга. Высоко вытянувшись, она протянулась через весь парк и уперлась дальним концом в противоположный берег озера. Свежевымытый город сверкал чистотой.
– У меня к тебе просьба, – негромко начал Клаус.
– Какая?
– Монета. Та монета из твоего сна о девушке с цифрами на лбу, что находится на восьмом этаже жилого дома – подними ее.
– Я думал, что уже ничему не смогу удивиться, – устало проронил Оружейник. – Откуда ты знаешь о моем сне?
– Следил за тобой, – Клаус идеально сохранил маску спокойствия, что означало его крайнюю взволнованность.
– Зачем?
– Хотел поговорить.
– И поэтому подкинул мне в сон эту монету? Я правильно понял, что это табич?
– Да, это временный табич, для стационарного нужна материальная составляющая.
– Почему ты не использовал мой старый, тот, что у тебя должен был остаться еще со школы?
– Я уничтожил его, – совсем тихо ответил Клаус и отвел взгляд.
– Просто найти меня и поговорить ты не мог?
– Я не знал, как ты встретишь меня после стольких лет и захочешь ли вообще разговаривать.
Мой двойник какое-то время просто глядел на своего собеседника долгим изучающим взглядом.
– Ты изменился, – нарушил молчание Оружейник.
Клаус перевел на него взгляд своих серо-стальных глаз и едва заметно улыбнулся.
– Надеюсь, в лучшую сторону.
– Есть ли разница?
– Есть, – твердо ответил он.
Мой двойник лишь пожал плечами и снова посмотрел в окно.
– Что ты будешь делать дальше? – Клаус уже второй раз задал этот вопрос.
– Сначала выберусь отсюда.
– А потом?
– Прежде чем приступить к спасению Миши, я проверю все, что ты мне сейчас рассказал.
Клаус скривил губы в такой знакомой не то улыбке, не то ухмылке:
– Каким же образом?
– Посмотрим. Но ты и сам должен понимать – все, что ты мне рассказал, слишком серьезно, чтобы просто принимать на веру.
