Андрей Левицкий - Нашествие
Горело где-то справа, недалеко, и горело сильно — облако дрожащего багрового света висело над соседним кварталом.
Выплюнув спичку, Кирилл приостановился и втянул воздух ноздрями. Непривычный запах — вроде, карбид, а еще соляра, и какое-то масло и… сырая нефть, что ли? Хотя он понятия не имел, какой запах у сырой нефти.
Что может давать этакий букет? Зажигательная смесь — вот что. Смесь, с помощью которой эти «варханы», или как там они себя называют, и устроили пожар. Кстати, если он пройдет еще метров сто и свернет, то прямиком к пожару и выйдет. Только вот стоит ли?
На улице было тихо и пусто. Кир закурил, пряча огонек в ладони, и зашагал дальше, размышляя: могут эти парни в противогазах называть сами себя варханами или нет? Как тогда было… Они с мальчиком Костей и его мамой стояли в темной квартире, затаив дыхание, а с лестничной клетки доносились тихие-тихие звуки, и потом раздался глухой голос, который говорил на незнакомом — и в то же время знакомом, поэтому особенно пугающем — наречии. Голос этот сначала произнес нечто вроде «варханы», а потом «вархан» — и тут же входную дверь сотряс удар. Так может «вархан» значит что-то типа «бей»? Ломай, тарань, круши? Или это все же самоназвание захватчиков? Но как-то странно — вся фраза, стало быть, означала нечто вроде «Открыфай, бапка, фашисты пришли!» Ну то есть зачем им самих себя в обычном разговоре как-то называть?
Или нет, — вдруг понял он, — всё не так! На самом деле это слово для захватчиков может означать не фашисты или там русские, а скорее братья или люди… Пиплы, то есть. Граждане, товарищи, господа. Естественное обращение к одному или к группе, то есть фраза могла переводиться примерно как «Братва, а ну-ка раздолбаем дверь!»
Сделав еще несколько шагов, Кир остановился. Из-за поворота, заглушая гудение пламени, донесся шум мотора.
Он швырнул сигарету, растоптал, лихорадочно оглядываясь, и кинулся назад, к просвету между магазином и жилым домом. Но добежать не успел.
На передке выкатившей из-за угла тачанки тускло горела круглая выпуклая фара, она часто помаргивала, пригасала и снова разгоралась. Когда тачанка поворачивала, луч неприятного бледно-желтого света веером скользнул над улицей, выхватывая из темноты стены домов.
У бордюра напротив прохода между домами стояла урна, и Кирилл не нашел ничего лучше, как упасть позади нее. Рукоять катаны брякнула об урну, он немного отполз назад и замер, касаясь пальцами кармана, в которым лежал «Король Джунглей».
Тачанка медленно приближалась. Сколько в ней варханов, Кир из-за своего укрытия разглядеть не мог, но в желтом свете фары он видел, что перед машиной бегут две пары существ с вытянутыми мордами и уродливыми наростами на поросших темной щетиной спинах. Похожие на горбатых гончих псов твари были пристегнуты к передку тачанки длинными ремнями.
Когда они поравнялись с урной, Кир затаил дыхание. Раздалось фырканье, громкое сопение, потом одно существо громко затявкало.
С тачанки донесся гортанный окрик, что-то заскрипело, и машина встала.
Вскочив, Кир бросился назад, в проход, позабыв про нож в кармане куртки, пытаясь вытащить из ножен катану.
Он не видел, что происходило сзади, но спустя несколько мгновений там раздался мягкий стук лап по асфальту.
Пожар бушевал где-то впереди, двор был озарен отблесками пламени. Стоянка, деревья, скамейки, детская площадка… Подбегая к «горке», Кирилл услышал злобное фырканье совсем близко и спинным мозгом ощутил: сейчас на него прыгнут. Нож он успел сунуть в карман куртки, а катана была в правой руке. Кир взлетел по ступенькам, на вершине «горки» присел и развернулся, обеими руками сжимая катану перед собой.
Гибкое тело прыгнуло на него снизу. Он рубанул — наискось, сверху вниз перечеркнул клинком узкую морду. Что-то хрустнуло, чавкнуло… «Гончая» врезалась ему в грудь. Кир успел разглядеть еще трех — они как раз вбегали на площадку — и полетел спиной назад, задрав ноги. Тварь осталась где-то вверху, а он на спине скатился с «горки» и въехал головой в небольшую кучу песка под ней.
Плюясь, Кирилл перевернулся и вскочил. Увидев катану у своих ног, подхватил ее, бросился дальше. Три твари обежали «горку», сверху по ней, злобно тявкая и приседая на задние лапы, съехала четвертая.
Впереди была двухметровая ограда из гофрированного железа. Кир с разбегу прыгнул, подтянулся и уселся верхом.
Твари засновали внизу, подпрыгивая, когти клацали по металлу, глаза светились желтым. Кир сунул катану в ножны. С другой стороны был двор, небольшие постройки и светло-бежевая трехэтажная стена за ними… Торговый центр, сообразил он. Вернее, торгово-развлекательный, кажется, он даже бывал здесь как-то… «Алладин», что ли? Или «Сим-Сим»?
Запах горючей смеси стал острее — пожар бушевал на улице прямо за торговым центром, хотя тут было пусто и тихо.
Двор с детской площадкой озарил свет фары — между домами в него въезжала тачанка. «Гончие» побежали к ней, когда один из сидящих в машине варханов окликнул их. Прищурившись, Кирилл разглядел силуэт, который выпрямился на задней части машины. Вархан поднял оружие с длинным стволом. Кир перекинул через ограду вторую ногу и спрыгнул.
Пригибаясь, он перебежал двор. Слева была пустая стоянка — только большой междугородний автобус, и всё. К ней Кирилл повернуть не рискнул — в той стороне было гораздо светлее, гудящее на улице за торговым центром пламя озаряло расчерченный асфальтовый прямоугольник, иногда длинные тени пересекали его. Варханы ходили где-то за углом комплекса, хотя отсюда Кирилл не видел их, но был уверен, что это тени захватчиков, а не москвичей — очень уж неторопливо, уверенно, по-хозяйски они двигались.
Из-за ограды донесся гортанный голос, явно отдающий приказы «гончим». Одна жалобно затявкала… Кир вздрогнул, когда раздался выстрел. Коротко взвизгнув, тварь смолкла. Другие заскулили.
Хозяева «гончих» пристрелили ту, которую он полоснул катаной по морде? Жестокие нравы у этого племени…
Кир пересек двор, вытащил нож и попытался раскрыть первую попавшуюся дверь. Их с этой стороны было много — выходы всяких служебных помещений и пожарных лестниц — но ни одна не открывалась.
Он обежал выступающую далеко из стены торгового центра одноэтажную пристройку, и тут со стоянки донеслись шаги. Три тени стали быстро увеличиваться — кто-то приближался. По другую сторону пристройки было зарешеченное окно, и Кир решил, что раз уж не может попасть внутрь, то надо хотя бы спрятаться на крыше. Он ухватился за прутья, поставил на нижний ногу, выпрямился. Вцепившись в край шиферной крыши, подтянулся и залез на нее в тот самый миг, когда во двор вошли трое.
Тяжело дыша, Кирилл растянулся на крыше. Варханы миновали пристройку и, судя по звуку шагов, разошлись — кажется, обыскивали двор. Могут это быть те, с тачанки, успевшие объехать квартал? Вряд ли, слишком быстро они появились, к тому же не слышно тявканья «гончих»…
Из-за ограды донесся голос, снизу ответили. Кирилл внимательно слушал. Как и прежде, часть быстро произносимых гортанными голосами слов показалась ему знакома. Он почти что мог сообразить, о чем говорят варханы — будто слушаешь диалог украинцев или белорусов. Или болгар. Конкретного значения не понять, но что-то такое ты просекаешь, какую-то, что ли, направленность разговора, его тему, общий смысл…
Голоса смолкли. За оградой раздалось удаляющееся тявканье. Кирилл понял: варханы с тачанки окликнули этих, из двора торгового центра, и сообщили, что здесь кто-то укрылся. Теперь троица не просто пройдется туда-сюда, а будет целенаправленно искать, и времени на то, чтобы догадаться, где мог спрятаться беглец, им вряд ли понадобится много.
Лежа на животе, он стал пятиться, проваливаясь локтями в изгибы шифера. Глянул назад. И едва не выругался вслух — в метре над крышей пристройки в стене торгового центра темнело приоткрытое окошко.
Снизу снова донеслись голоса, потом звук приближающихся шагов, а за ним — тихий шорох прямо под той стеной, где было окно с решеткой.
Слыша бешеный стук своего сердца, Кир развернулся на спину, подошвами ткнул в стекло, открывая окно шире, сунул внутрь ноги, потом залез целиком, цепляя ножнами за раму.
В темноте он едва разглядел узкую лестницу. Спрыгнув на ступени, закрыл окно, повернул шпингалет и на корточках поспешил вниз, но сразу остановился — где-то там раскрылась дверь, на лестнице зазвучали гортанные голоса.
Он стал подниматься. Миновав три пролета, вытащил из кармана фонарик, но не включил — замер, вслушиваясь.
В здании кто-то был. Нет, громкие звуки не раздавались, но Кирилл ощутил: здесь полно людей. Он не слышал, а скорее чувствовал их дыхание, тихие-тихие шорохи, испуганный шепот…
Несколько раз глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Кирилл достал нож, сжал его в правой руке, а левой включил фонарик.
