Вячеслав Тимонин - Тринадцать граней (сборник)
Я похлопал по карманам штанов и куртки. Пусто, документов нет.
– А чёрт его знает, механик какой-то. Лифтёр, блин!
– Глянь на личный жетон.
– Ага.
Казик подал правильную идею. Многие переселенцы, особенно на негостеприимных планетах, носили личные жетоны. Архаизм, конечно, ведь личность всегда можно определить по коду ДНК, но вот прям сейчас у меня такого тестера и не было.
Я распахнул ворот куртки. Вот он! Жетон висел на толстом кожаном шнурке. Когда-то он плотно облегал шею хозяина, но теперь болтался, как обруч на столбе. Я перерезал шнурок ножом и взял маленький металлический кружок в руки. На нём было имя, фамилия и номер: Николас Прайд, 341—27.
Вот оно как. Эту фамилию я знаю. Один из «секты отправителей отчётов».
Я положил жетон в кармашек, ещё раз, критически осмотрел крышу лифта, и полез наверх. Пока я лез – понял, что стоит проверить верхнее помещение.
Казик стоял в проёме, контролируя комнату и шахту одновременно.
– Пойду, погляжу, – сказал я Казику и показал большим пальцем вверх.
Казик кивнул.
– Аккуратнее там.
Взбираться наверх пришлось почти столько же, сколько я лез от кабинки лифта. Три этажа.
Наконец, я поравнялся с проёмом в стене. Двери, как и в комнате ниже, были открыты. Я схватился за стальной трос и ловко перемахнул через шахту. В круглом помещении, которое было раза в три меньше центра управлениями полётами, царил рабочий бардак. Повсюду валялись распотрошённые приборы, платы и кабеля. Справа от входа стоял стол, заваленный приборами и деталями.
Получается, что я сейчас находился в самой высокой точке поселения. Нужно этим воспользоваться. Я подошёл к окну и выглянул наружу.
Голубое солнце потихоньку взбиралось по небосводу. Строения стали отбрасывать резкие тени: неприятный, угловатый пейзаж.
Первым делом я осмотрел поля и ферму. Через жилые дома к ним вела пыльная дорога. Чуть ближе расположились ремонтные доки.
Я пошёл по периметру помещения, попутно заглядывая в невысокие, но широкие окна.
Неожиданно, я заметил какое-то движение у энергостанции. Серая тень – человеческий силуэт – мелькнула рядом со входом в здание и скрылась за мачтами линии энергопередачи. Я вскинул карабин, чтобы посмотреть поближе через прицел, но было уже поздно.
Возможно, это был кто-то из наших, Лао или Дима. Я решил уточнить, включил коммуникатор и вызвал Лао.
– Лао, ответь, это Кожевников.
Секундное ожидание.
– Чего тебе Артём?
– Заметил движение у входа в энергостанцию. Это вы?
– Нет. Мы внутри. Дима пытается запустить энергосистему.
– Ясно… Тогда у вас гости. Хотя, может быть, это Круть.
– Свяжись с ним. А я пойду, проверю.
– Хорошо! Конец связи!
Я нашёл окно из которого был виден шаттл. Серая тушка расположилась прямо подомной. Сержанта и великанов видно не было.
– Сержант! – позвал я в микрофон коммуникатора. – Это Кожевников, приём!
Тишина. Я подождал секунд пять и снова вызвал.
– Круть, ответь!
– Да! – недовольно отозвался Круть, – Чё надо?
– Сержант, я заметил движение у входа в энергостанцию, Лао говорит, что это не он и не Миша. Он пошёл проверить. Кто-то из наших может быть в этом секторе?
– Нет, там должны быть только они. А ты где?
– Я на вышке управления полётами, в техническом помещении, на самом верху.
– Высоко сидишь – хорошо глядишь? Отлично! Тогда сиди там и гляди в оба! Если что – свистнешь.
– Есть!
– Кстати, как там труп? Вы с Казиком нашли ещё что-нибудь?
– Ничего нового. Тело я осмотрел. Странное оно. Сейчас передам видеозапись. Жмур сухой, как мумия. Никаких видимых повреждений, следов борьбы и крови. Похоже, он упал в шахту случайно, по своей воле или уже сушёным.
– Понятно. Давай своё хоумвидео. Звонил босс, желает результатов. Приказал запустить энергостанцию и проверить компьютеры. Ты давай повнимательнее там гляди, Чуваку на ферме тоже призраки мерещились.
– Принято. Если увижу что-то – дам знать. Что делать Баеву?
– Казик останется с тобой. Конец связи!
Сержант отключился.
Я подошёл к шахте и негромко позвал напарника.
– Казик, ау! Ты там?
– Ну, да, а куда ж я денусь?..
– Я видел что-то или кого-то у энергостанции. Сообщил об этом нашим. Круть приказал сидеть тут в наблюдении.
– И мне?
– Ага.
– М-мм… Ну, тогда я тут, посижу. Неохота к тебе лезть!
– Ладно. Сиди… Кстати, Чувак тоже что-то видел. Ты там повнимательнее.
– Угу.
Я подошёл к окну и уставился на ржавые вышки странной антенны.
* * *
Почти два часа я проторчал на своём наблюдательном посту, на верхушке башни. Периодически я обходил его по периметру и глядел в окна через прицел карабина. Было, откровенно говоря, скучно!
Тем временем ребята осмотрели всё поселение, кроме большой антенны, и никого из местных не нашли. Самым невероятным образом, поселенцы, а это почти триста человек, исчезли. Сушёный труп Николаса Прайда, был единственным подтверждением того, что здесь вообще кто-то когда-то жил.
Круть собрал всех (я остался на башне) под брюхом шаттла. Он провёл рекогносцировку и отправил Джона До, Гришу Бермана, Мишу Крещагина и Рауля Жулла к антенне. Лао и Дима снова пошли на энергостанцию – с орбиты требовали запустить энергоснабжение поселения и проверить компьютеры.
Мой коммуникатор негромко завибрировал.
– Артём, это Лао, ответь.
– Да, дружище?
– Я вот всё думал над твоим глюком…
– Слушай, Лао, ну прости, почудилось, видать…
– Нет-нет. Наоборот. Хотя я никого не нашёл… я постоянно чувствовал чьё-то присутствие. Понимаешь? Как будто кто-то рядом шёл… Из-за спины заглядывал… И шептал что-то… Только ни хрена не разберёшь что…
– Эка хрень!
– Ага… Башка трещит теперь…
Я подошёл к окну, выходившему на энергостанцию. По дороге к ней, вразвалочку шёл Лао, а рядом с ним, Дима Скарабей.
– Лао, а чего там с энергостанцией? – спросил я, – Чего вы так долго возитесь?
– Ну, ты же знаешь, я не спец в этих делах – Скарабей ковыряется. Там пульт развороченный. Будто кувалдой били. Или что-то врезалось в него…
– Врезалось?
– Да. Что-то очень большое.
– Может быть, это был взрыв?
– Нет. Что я не знаю, как выглядит то, что остаётся после взрыва?
– А Скарабей, что говорит?
– Материться в основном. Но утверждает, что сможет починить всю эту хрень. Ладно, надо идти, до связи.
Парочка приблизилась ко входу и скрылась внутри. По сравнению с громадиной энергостанции люди казались лилипутами. Серое здание, в виде усечённой пирамиды, поднималось метров на тридцать вверх. Сбоку топорщились гирлянды изоляторов. Толстые кабели расходились в разные стороны и по металлическим столбам струились к основным строениям поселения. В сторону антенны при этом шло какое-то неимоверное количество кабелей.
Голубое светило зависло в зените. Ни одно здание в посёлке не отбрасывало даже малейшей тени. Их словно затопило по самые крыши бело-голубой жидкостью.
Я перешёл к окну, выходящему к антенне, и уставился на неё.
Странно! А вот у вышек – тени были! Длинные, чёткие, словно грифелем нарисованные! Казалось, что у каждой вышки было собственное, личное солнце. А ещё они напоминали песочные часы. Пять гигантских стрелок указывало на административное здание.
Преодолев непонятное отвращение, ставшее уже привычным, я постарался рассмотреть конструкцию повнимательнее. В принципе, кроме неправильных теней, в этих железках не было ничего необычного. Торчащие в разные стороны балки, кучи переплетённых проводов, и множество кабелей, приходящих от энергостанции. Всё это можно было бы объяснить логически.
Однако, на какую-то долю секунды мне показалось, что вышки как бы парят над землёй.
Выставив максимальное приближение, я посмотрел в прицел карабина. Основание средней заросло серыми кустами. Я перевёл взгляд на соседнюю, и увидел такие же, торчащие в разные стороны.
Ну, теперь понятно, парение – это обман зрения.
В этот момент от куста отделилось пятно! Словно одному деревцу наскучила компания. Пятно по форме было, как человек, только мутный. Там, где у обычного человека должна быть голова, был пульсирующий сгусток. Он хаотично менял цвет от чёрного до почти белого.
Я дёрнулся от неожиданности и потерял странную фигуру из виду.
Очухавшись, я порыскал вокруг, но ничего не нашёл. Тогда, я уменьшил приближение электронного прицела и увидел наших парней. Джон До буквально смотрел на то место, где секунду назад была серая фигура, но очевидно, ничего не видел.
Не раздумывая, я вызвал великана.
– Джон, Джон, ответь это Кожевников.
– Да-а, А-атём? – Джон вырос на захолустной аграрной планете Торговой Федерации, и по-русски говорил плохо, смешно коверкая слова. Но сейчас мне было не до смеха.
