Андрей Лестер - Москва 2077. Медиум
– Анжелу! – в каком-то восторге воскликнула девчонка и оглянулась на меня с видом «ну я же говорила!». – Анжелу… И что? Что он там увидел? Что говорят?
– А этого никто не знает. Ничего не говорят. Правда.
– Хорошо! – Анфиса взволнованно прошла по маленьким сеням до стены и обратно, переступив по дороге через ноги связанных. – Значит, Бур видел там Анжелу и теперь роет землю в нетерпении… Понятно. То есть ничего не понятно. Ладно, а где он сам? Как его найти?
– Давай карту, покажу. И воды.
– Сейчас.
Анфиса вошла в избушку и вернулась с кружкой воды и зеленовато-серым глянцевым листком, испещренным надписями, разноцветными линиями и пометками, сделанными от руки зеленой шариковой ручкой. Я узнал этот листок, хотя и не видел его никогда. Зато видел его родных братьев из атласа автодорог Подмосковья, который мы с Надей нашли у Анфисы в квартире. Я вспомнил, как мучился, пытаясь разгадать загадку вырванных страниц (по нумерации не хватало двух, а фактически вырвано было четыре), и как решил, что на развороте, очевидно, была реклама. Извернувшись и заглянув за оборот листа, я убедился, что был прав на сто процентов. Две недостающие страницы занимала реклама МТС. Оператора мобильной связи. Ирония показалась мне даже слишком очевидной.
– Вот здесь, – стал объяснять Тэг, с жадностью выпив всю воду (я взял у него пустую кружку и, не спрашивая разрешения, пошел за водой для лопоухого), – видишь, озеро в виде человеческого эмбриона. Это старая карта, и сейчас озеро гораздо больше и выглядит совсем не так. В смысле по форме совсем другое… Мы находимся где-то здесь. У тебя тут ручкой помечено. Правильно?
– Правильно, – ответила Анфиса нетерпеливо. – Ну и?
– Значит, берег, с которого ныряют на дно, должен находиться где-то здесь. Тут вот, видишь, квадратики. Бл…, не разберу! Масштаб слишком мелкий.
– Сейчас! – обрадовался я. – Сейчас принесу.
Я сбегал за картой, которую мне одолжили в читальном зале, и Анфиса стала под руководством Тэга чертить на ней. «Ну что ж, – подумал я, – остается надеяться, что девушка из библиотеки простит меня».
Когда маршрут был прочерчен и Анфиса узнала, как охраняется дорога от озера к инкубатору, она спросила:
– А что это за инкубатор? Кого он там разводит? Страусов?
– Этого мы не знаем, нас туда не пускали. Но мне кажется, не страусов, – ответил Тэг. – Мне кажется, он там разводит людей.
– Людей? – воскликнул я.
– Людей… – задумчиво произнесла Анфиса, и мне показалось, что у нее по этому поводу есть кое-какие соображения. – А вы, что вы делали здесь в лесу? Про инкубатор вы ничего не знаете, что достают из озера, тоже не знаете. А кто знает?
– Бур знает. Может, Мураховский знает.
– Мураховский? – воскликнула Анфиса. – Он тоже жив?
– Да. Только после того случая у него с головой совсем уже плохо. Не дружит он теперь с головой.
– Мураховский, значит. А вы, значит, ничего не знаете?
– Не знаем! Подумай, кто с нами делиться будет? С тобой сильно делились секретами, когда ты в «Прыгающем человеке» работала? Мы охраняли, следили, чтобы вокруг никто не шарахался. А когда увидели тебя, сразу подумали, что тебя кто-то прислал, что ты теперь на каких-то гадов кретинских работаешь, и пошли тебя искать. А тут – этот, рюкзачник. Решили и его прижать.
– Бур знает, что вы меня видели?
– Нет, мы хотели сами тебя выловить и сделать ему сюрприз.
Анфиса внимательно посмотрела на толстого.
– Ладно, поверю, – сказала она. – По куску сыра с сухарями вы заслужили.
Через полчаса, собравшись и покормив Хэша и Тэга, мы вышли из избушки с рюкзаками за плечами.
– Если Бура там нет, я вернусь и убью вас, – сказала Анфиса бойцам вместо прощания. – Не возражаешь, Ваня? – спросила она у меня.
Я понял, что она очень взволнованна, и решил никак не реагировать на ее слова.
– Между прочим, – сказал вдруг Тэг из сеней, и мы на секунду остановились, чтобы выслушать его, – между прочим, мама называла меня Иваном. Ваней. Как этого придурка с рюкзаком… Хотя вас это в принципе не касается.
Часть третья
1
– Анфиса, ты когда-нибудь убивала человека? – спросил я.
Двигаясь на северо-восток, мы отошли от избушки с полкилометра, не больше. В лесу стояла тишина. В том смысле, что не было никаких звуков, связанных с человеком. Зато, несмотря на сентябрь месяц, на все голоса пели птицы. А до Переворота, я это хорошо помнил, птичье пение в подмосковных лесах прекращалось где-то в середине лета. Стучал дятел, извлекая из какого-то звонкого дерева довольно мелодичный звук. Раз или два неподалеку раздался треск ломаемого сухостоя, я испугался и остановился, но Анфиса успокоила меня, предположив, что это олени. «Это территория Тэга и Хэша. Другие охранники появятся здесь не раньше чем через сутки, когда поймут, что с Хэштэгами (правильно я говорю? – улыбнулась она) проблема».
Комаров было меньше, чем ночью, но все же достаточно. Ненавижу комаров. В особенности в сочетании с паутиной, налипающей на вспотевшее лицо и шею. Да, лес – развлечение не для меня.
Однако в это утро я почти не обращал внимания ни на паутину, ни на кровососущих. Я чувствовал, что я изменился. Даже осанка, несмотря на ушибы, стала другой. «Интересно, что сказал бы Василий Николаевич, мой тренер, увидев меня сейчас?» – подумал я и посмотрел на опухший правый кулак с кожей, содранной на фалангах пальцев.
Как только мы вышли на поиски инкубатора, я стал сводить воедино все, что узнал ночью и сегодня утром. Пока что было ясно следующее:
1. Анфиса ищет полковника Бура.
2. Полковник Бур, которого все считали мертвым, – жив.
3. Полковник построил какой-то инкубатор на территории Тихого мира.
4. Полковник делает нечто бессмысленное – поднимает ил со дна озера и возит его в свой инкубатор.
5. Анфиса знает об Адамове то, чего не знают другие.
6. Бойцы из Сектора тоже знакомы с Адамовым и смертельно его боятся.
7. Полковник утверждает, что видел Анжелу.
8. Анжела существует.
9. Это не новость для Анфисы.
Прояснив все, что мне стало известно, так сказать, ответы, я решил обозначить и главные вопросы. И вот что получилось:
1. Зачем Анфисе встречаться с Буром?
2. Как она узнала, что Бур жив?
3. Что (или кого) Бур разводит в инкубаторе?
4. Почему Анфиса, зная Адамова, отправилась на поиски Бура одна?
5. Действительно ли Анжела (раз уж она существует в реальности, а не только в воображении ангелианцев) способна включать мобильники, запускать двигатели внутреннего сгорания и стрелять из огнестрельного оружия?
6. Какое отношение ко всему этому имеют Смирновы-Инстаграм?
7. Когда мы вернемся домой?
Хорошенько обдумав оба умозрительных списка, я решительно поправил лямки своего рюкзака, окликнул идущую впереди девчонку и спросил ее:
– Анфиса, ты когда-нибудь убивала человека?
2
– Зачем спрашиваешь? – в своей обычной манере (либо возражать, либо отвечать вопросом на вопрос) ответила Анфиса.
– Хочу знать, – терпеливо сказал я, ускорив шаг и приблизившись к девчонке почти вплотную.
Анфиса метров тридцать шла молча.
– А ты мне точно поможешь? Не сдрейфишь, как вчера в лесу? – наконец спросила она.
– Помогу. Но я должен все знать.
Анфиса оглянулась и засмеялась.
– Ты чего? – спросил я.
– Видок у тебя премиальный! Синячище-то позеленел, всеми красками переливается…
Тут она снова замолчала. Но я не стал ее дергать. Чувствовал, что сейчас начнет говорить. Так и случилось – не только тихие бывают проницательными.
– Когда случился Переворот, мне было тринадцать лет, – сказала Анфиса. – Мы жили в Новогиреево, в двухкомнатной квартире. Я и мои родители. Утром все начали шуметь, бегать, звонить по городским телефонам. Мобильники не работали, телевизор тоже… Включила ноут, а там заставка – большое слово WORD. А сам ноут не грузится. Дела… Ну, в общем, ты и сам это все знаешь. Я побежала на улицу.
Я шагал рядом с Анфисой, немного отставая и чуть-чуть справа от нее. Так что передо мной раскачивались ее мелкозавитые волосы, убранные в хвост, и хорошо были видны загорелая щека и шея и на удивление скромная сережка в ухе.
– Отец не хотел меня пускать, но я не послушалась, выбежала. Паника, дружки, тусня, то да сё… Все хотели, конечно, сфоткать все, что там было, или снять видео и потом вывесить в фейсбуке и «одноклассниках», но ничего не работало, а люди как-то это не могли понять. Ну ладно мобилы (тут связь могла отказать и все такое), а почему обычные фотики косячат? Потом как-то все улеглось, и я побежала домой. А родителей уже дома нет. Я была во дворе, внизу, они не выходили, ну, может, я и проглядела их, и они вышли, но почему они мне ничего не сказали? – Голос Анфисы дрогнул, но она довольно быстро взяла себя в руки. – Короче, ключи от квартиры на месте, от машины тоже, бумажник отца лежит на полке под телевизором, сумка матери – в прихожей. Документы на месте, все на месте. А родителей нет. Больше я их никогда не видела.
