Сергей Волк - Наследие Древних
Очередь возле 7-й кассы показалась самой короткой. Бывший оннок пристроился за сгорбленным пожилым соплеменником.
По залу ходили крайты. Жевали на ходу, болтали, оживленно жестикулировали. Заг то и дело зыркал на монитор под потолком. Все меньше времени оставалось до отлета. Где-то глубоко внутри зародилась Жажда.
«Жажда — часть меня. А все, что мое, — мне подвластно. И лишь так».
В очередной раз Трифразье помогло. Что бы там Форси ни наговаривал на Обитель, а знания в ней есть. Только онноки умеют так ловко присмирять Жажду.
— Мужчина, — обратился Заг к старику, — вы не пропустите меня? У меня рейс. — Он показал на монитор с часами.
Пожилой крайт затравленным взором оглядел соплеменника снизу доверху и отступил.
— Благодарствую, — просиял бывший оннок.
Женщина перед ним взяла два билета на самый разрекламированный курорт. Заг поморщился и сунул в окошко паспорт и три купюры.
Девица за компьютером открыла документ, мельком глянула на очередного пассажира и застучала ноготками по кнопкам клавиатуры.
Покупка билета затянулась. Занервничавший Заг начал покусывать губы и топтаться на месте.
«Неужели нельзя нанять кого-то поумнее, порасторопнее? Она же совсем никудышная… А может, заподозрила что-то?»
Опасения не оправдались. В конце концов Заг получил желанный билет и сдачу — пригоршню монет.
— Благодарю, — бывший оннок кивнул старику и помчался к терминалу.
По громкой связи объявили:
— Посадка на корабль восемьдесят четыре — одиннадцать до Церреры заканчивается через десять минут.
За столиком сидел молодой крайт в очках. Заг поморщился. Соплеменники брали от людей все худшее. Обычная операция по коррекции зрения — и нет очков. Этот же парень таращился через линзы. Небось считал себя умным и солидным.
Бывший оннок прошел через проволочную арку и оказался возле столика. Очкарик протянул пятерню и глянул так, будто Заг был должен ему много денег.
Едва билет попал в руки работника космопорта, как завертелся, угодил под луч громоздкого черного аппарата.
— Не задерживайтесь, — очкарик отдал билет с тремя дырками.
Бывший оннок направился к следующей арке. Работник космопорта внимательно смотрел на монитор.
«Ну чего ты таращишься? — озираясь, мысленно спросил Заг. — Нет у меня оружия и наркоты».
Он открыл стеклянную дверь и вышел на свежий воздух.
Желтая луна в гордом одиночестве освещала землю. Созвездия причудливым узором оплели небосвод. Всего через несколько минут он поднимется над Хлок-Ту-Риином. Родная планета и Обитель останутся в прошлом. Его ждет новая жизнь. И это немного страшило. В своей комнатушке, в Обители, он чувствовал себя комфортно. А сейчас перед ним была неизвестность.
Бывший оннок вздрогнул и поглядел на продырявленный билет. Седьмая взлетная площадка располагалась неподалеку.
«Забавно. Совпадение. И касса седьмая была…»
Заг быстро направился к одному из двух треугольных кораблей. Зеленый, с серебряными продольными полосами, он напоминал голову змеи. «Гадюка» — новая модель, послевоенная.
«Только бы надежная оказалась».
У трапа вытянулся в струнку молодой крайт в синем костюме с золотистыми пуговицами и фуражке с черным блестящим козырьком.
Соплеменники обменялись кивками. Бывший оннок поднялся по ступенькам.
Отсек был рассчитан на восемьдесят пассажиров. Слева и справа по два удобных кресла. На Церреру лететь недалеко. Всего-то один гиперпереход. Хоть что-то радовало.
Заг отыскал свое шестнадцатое место и попросил старушку на пятнадцатом подняться. Сморщенная, сгорбленная крайт привстала.
«Только бы не померла по дороге», — подумал бывший оннок.
Кресло оказалось мягким. Глаза сами собой закрывались. В иллюминаторе был виден космопорт. Свет из его окон лился на гранитные плиты, уложенные на земле. Заг зевнул и прикрыл глаза…
Усталость отступила. К сожалению, ненадолго. Чувство тревоги нещадно вырвало молодого крайта из дремы. По салону шел высокий крайт в сером. Бластер был направлен на бывшего оннока.
«Не полицейский!» — смекнул Заг.
Как в ресторане, удрать не получится. Через иллюминатор, увы, не выпрыгнешь.
Оцепеневшие пассажиры таращились на вооруженного мужчину.
— Встал — и за мной, — приказал он бывшему онноку.
— Это… недоразумение, — сбивчиво произнес Заг.
— Быстро встал!
Бывший оннок увидел у выхода плотного крайта в малиновом пиджаке. Сердце сжалось. Попасть в руки к «малиновым» гораздо хуже, чем к полиции.
— Встал! — рослый крайт качнул пистолетом.
Бывший оннок медленно поднялся. А ведь он почти улетел с Хлок-Ту-Риина. Почти.
— И без шуточек, — предостерег обладатель бластера.
Вскоре дуло уперлось в спину Зага.
— Пошел!
Бывший оннок приближался к Прарожденному. Небось тот уже думал, какую пытку уготовить ему, Загу. И это ж надо было связаться с ПраСемейством!
Кулак «малинового» впечатался в живот бывшего оннока. Того согнуло пополам.
— Стоять, сопляк, — приказал Прарожденный.
Стонущий Заг получил по спине.
«Наверное, рукояткой бластера», — подумал он.
Сильные руки распрямили Зага. Парочка сородичей поволокла его к трапу. В бок больно упиралось дуло пистолета.
— Ты проклянешь свою мать за то, что она раскинула ноги под твоим папашей, — злобно предрек «малиновый».
После его удара внутри у Зага все полыхало. Даже пожелай ответить — не получится.
Обладатель пистолета выматерился.
Внизу, у трапа, выстроилось полдюжины полицейских с ружьями и долговязый в зеленом пиджаке с золотым шитьем.
— Не так быстро, любезные, — маслянисто улыбнулся «зеленый».
Заг вздрогнул. Волей-неволей он оказался втянут в противостояние ПраСемейств.
17
КАЛЛОРДАНГ
— «Змей», — прошептал оцепеневший Грег.
Длинный глянцевито-черный корабль спускался с небес. Вдоль корпуса тянулся высокий гребень, позади торчали два небольших крыла.
«Из огня да в полымя», — подумал МакАлистер.
Излюбленный корабль пиратов развернулся и мягко приземлился. Из-под днища закурилась сероватая пыль.
— Черт, — проронил Грег.
Овальная дверца на боку «Змея» поднялась. Из нутра металлической зверюги начали выпрыгивать рослые мужчины. Они были одеты в кожаные куртки-безрукавки на голое тело и фиглярские штаны с бахромой. Вооружены лучевыми ружьями. Поди с армейских складов. Капитан плюнул и сжал кулаки.
Четверо сурового вида пиратов оглядели Грега. Тот полюбопытствовал язвительно:
— Я должен сказать вам «спасибо»? — И посмотрел на рассеченную надвое пустынную львицу.
От нее еще поднимался дымок. Воняло горелым мясом. Опять перед мысленным взором капитана появился почерневший сержант.
— Сейчас скажешь, — пробасил один из пиратов.
Они расступились.
Из «Змея» лихо выскочил мужчина лет тридцати с небольшим. Сердце у Грега сжалось. Он никогда — никогда! — не забудет эту физиономию. Разорванная с краю нижняя губа — виновница вечного оскала. Зарубцевавшийся белый шрам на весь нос. И жалкий клочок на месте правого уха. Пузырящийся карманами жилет не скрывал узлы мышц на руках. Штаны были заправлены в ботинки с берцами до колен. Под колким взглядом изуродованного пирата капитан почувствовал себя хуже, чем под стволами лучевых ружей.
«Змей» исторг еще одного пирата. Худенький пацаненок лет четырнадцати держался спесиво. Он был крест-накрест перетянут патронташами. За плечами ружье. Без лишних усилий Грег нашел сходство между парочкой: высокие скулы; острый нос; жгучие, как кислота, зеленые глаза.
«Не знал, что у него выблюдок есть», — подумал капитан.
Одноухому надоело сверлить Грега взглядом. Зыркнул на рассеченную львицу и покачал головой.
Пацаненок подбежал к мертвому зверю и пнул в бок. В широкой улыбке обнажил кривые пожелтевшие зубы.
«Гаденыш… Попал бы ты в лапы к живой львице».
— Не буянь, Эшли, — строго сказал одноухий. Потом вновь ввинтился в капитана взглядом и проговорил медленно и с расстановкой: — Теперь, Грегори МакАлистер, ты мой должник.
Капитан плюнул в сторону и твердо ответил:
— Не думай, Пес, что я брошусь целовать тебе ноги.
Одноухий расхохотался. Его тут же басовито поддержал квартет пиратов. Пацаненок издал нечто среднее между бульканьем и кваканьем. «Ну и урод», — подумал Грег.
— Не знал, Пес, что ты на свободе. Одноухий растянул губы. Мерзкая улыбочка получилась.
— Мне надоело в тюрьме, капитан. Летать по Галактике куда приятнее.
— А я думал, ты сгниешь на Химере.
Самый плечистый пират прорычал что-то и едва не пальнул из ружья.
— Тише, Барток, — успокоил его Пес. — Тише… — Очередная улыбка. — Мне наскучило у буромордых. Теперь вот я на свободе. — Он раскинул руки и, посмотрев в небо, глубоко вдохнул. — Сво-бо-да-а-а…
