Елена Сидоренко - (Не)люди (СИ)
Как мальчик ни старался делать вид, что все в порядке, Смотритель все-таки понял, что его не слушают. Старик смертельно обиделся и хотел было уже уйти прочь, но Оз, вдруг осознав, что если сейчас дать киборгу уйти — они так и расстанутся в ссоре, возможно, навсегда, возможно, даже не попрощавшись, вдруг сорвался:
— А давайте лучше погуляем! По Городу, там и поговорим… — мальчик запнулся, а Смотритель, забыв об обиде, остановился и обернулся. Его лицо вытянулось так, что, казалось, непонятного цвета глаза вот-вот выкатятся из орбит.
— Ты чего это? Боишься, что ли? — на последнем слове голос сорвался на язвительный смешок, но, как ни странно, Оз не вспыхнул. Только потупил взгляд и еле заметно кивнул. Смотритель не стал больше даже спорить. Быстро переоделся и, что-то поручив Четвертой, взял Оза за руку, совсем как в далеком детстве. Протез старика показался мальчику теплым.
— Идем. Надо тебя проветрить. Не отпущу же я тебя в таком состоянии. И не реви, слышишь? Не реви…
— Не дождетесь, — пробурчал Оз, украдкой утирая глаза рукавом и чуть сильнее сжимая металлическую ладонь Смотрителя. Через секунду старик, не меняясь в лице, ответил тем же.
Выйдя на улицу, мальчик не смог сдержать восторга от вида падающего снега. И это-то в конце мая!
— Что происходит?! — в полной прострации зачем-то заорал Оз, а Смотритель поежился и ответил, что и сам не понимает, какого черта вдруг вернулась зима, припорошив уже распустившиеся листья на деревьях. Мальчик поддался порыву восторга и побежал вперед, но старик ловко схватил его за шиворот:
— Ну уж нет, быстро одеваться! Эмма! — позвал он дроида и, когда та выехала из-за угла, велел: — Будь добра, достань куртки. На улице видела, что творится?
— Нет еще. Но если выйду — посмотрю.
Когда она вернулась и раздала куртки, Смотритель, ежась и плотнее кутаясь в шарф, который и так натянул по самые глаза, остался на пороге корпуса, не решаясь выйти, хоть на улице было тепло. Снег таял, едва касаясь земли. Старик подумал, что, наверное, не зря все-таки повозился с программой погоды под куполом и устроил Озу «прощальный снегопад». Пусть даже в мае. Он долго ворчал и натягивал на металлические пальцы перчатки, чтобы ненароком не заморозить протезы, если вдруг придется взять в руки снег, а когда, наконец, поднял взгляд, обнаружил, что Оза рядом нет.
И поперхнулся недовольным ворчанием. Одинокая цепочка уже растаявших черных следов, сильно выделяющаяся на фоне ослепительно-белого снега, убегала вперед. Смотритель не мог отделаться от мысли, что, наверное, видит действительно страшную картину. Такие робкие шаги единственного на земле человека и маленький хрупкий профиль, застывший и смотрящий вверх…
— Да куда ты так понесся, подожди старика, — проворчал Смотритель, нагоняя задумавшегося и заглазевшегося по сторонам Оза. Тот только беспомощно улыбнулся и, схватившись за рукав киборга, медленно побрел рядом, подстраиваясь под шаги не-человека. Через несколько метров снег кончился, и ноги начали хлюпать по лужам, но Оза это уже не волновало. Мальчик смотрел на Город жадно, пытаясь впитать в себя каждый его уголок.
Оз прощался с Городом. Тихо, без слов, зная, что вернется сюда уже другим человеком с другими глазами и другой душой. Зная, что должен побороть в себе страхи и сомнения. И он пытался. Обернувшись назад и посмотрев на уже растаявшее покрывало, он понял, что все это дело рук Смотрителя, хотя старик тщательно делал вид, что не имеет к катаклизму никакого отношения.
Город был залит солнцем. Сиреневый свет, проникавший сквозь купол, путался и застревал между листьями деревьев и кустов, отчего казалось, что в каждом из них спряталось по маленькому светилу. Окна заброшенных домов, за которыми все еще следили и ухаживали, не позволяя развалиться, приветливо перебрасывались отражениями света. По потрескавшемуся асфальту и древней брусчатке время от времени пробегали солнечные зайчики, которые Оз так любил в детстве. Смотритель, закатав рукав, тоже пустил парочку «зверьков», балуясь с начищенным до блеска новеньким протезом.
Они поравнялись с клумбой ранних цветов, и Оз опустился на корточки, потянувшись к выкрашенному краской заборчику. Не-люди уже побывали здесь. Это наверняка они и вычистили Город после зимы, убрали листву и грязь, высадили цветы, привели в порядок деревья… Странные существа, которые искренне ненавидят Оза, но создают для него целый мир. Маленький, уютный мирок, который он уже завтра покинет. Надолго. Но не дай боже навсегда.
— Снаружи ведь все совсем по-другому, — не то спросил, не то констатировал Оз, не отрываясь от распустившегося цветка. — Здесь все прямо как на картинках. А как выглядят дикие цветы?
Смотритель предпочел не отвечать — он пытался отдышаться. Киборг чуть нагнулся вперед, опираясь руками о колени, а потом и вовсе предложил присесть, потому что у него вдруг потемнело в глазах. Оз дотащил старика до ближайшей лавки. Снял с его плеч куртку, осознав, что вдали от снега, оказывается, очень тепло и ему тоже жарко. Здесь, ближе к границе, уже вовсю царило лето и не было ни намека на снег у входа в Лаборатории.
— Помнишь, я тебе когда-то подарил акулий зуб? — спросил Смотритель через несколько минут. Оз задумался, попытавшись вспомнить. Перед глазами встали разные подарки Смотрителя — всегда очень полезные для здоровья и не очень нужные для души. Но акулий зуб… Наверное, это и есть подарок для души. Если есть.
— Разве дарили? Может быть, я был слишком маленький?
— Я думал, соврешь. Не дарил.
Оз перевел оскорбленный взгляд на старика, но тот, выудив из кармана маленький талисман на веревке, самозабвенно начал рассказывать, как ему этот зуб подарил отец. И мальчик стал бессовестно рассматривать его лицо. Почему-то ему вдруг захотелось это сделать. Запомнить Смотрителя не строгим и серьезным ученым, а обычным, почти домашним.
— А вообще… Эй, ты слушаешь? — голос старика, уже окрепший и отошедший от удушья, мгновенно стал привычно-ворчливым, и Оз рассеянно кивнул, глупо улыбнувшись. — Да ни черта ты не слушаешь! Второй раз уже за сегодня! Спасибо хоть не захрапел.
— А что, кто-то засыпал от ваших рассказов?
— Бывало, — скривился Смотритель. — Но только по телефону. Нина часто так делала, когда была в твоем возрасте… — и тут же осекся. Оз прикусил язык и отвернулся, про себя удивляясь, как быстро и как сильно, оказывается, может бледнеть Смотритель. Неприятные воспоминания? Кто-то из его прошлого?.. Он не успел ни спросить, ни даже понять, нужно ли такое спрашивать — вдалеке послышался шум, и мальчик подскочил на месте: неужели эти мерзкие старики не-люди опять пришли действовать ему на нервы и портить настроение?
— Эй!.. — из-за поворота донесся голос Эммы, а потом показалась и она сама, на всех парах несущаяся к границе.
— Вот черт! — встрепенулся Смотритель и, сунув талисман в карман Оза, поспешно встал. — Я совсем забыл, что поотключал все передатчики! Что произошло, Четвертая?
Дроид поравнялась со скамьей и, бросив короткий взгляд на Оза, схватила старика за руку.
— Не здесь. Но срочно, — Озу показалось, что ее голос немного сорвался, но он тут же отбросил эти мысли: Четвертая ведь без модуля. Но зато сорвался голос Смотрителя, который переспросил, что же произошло, и почти побежал вслед за дроидом.
— Я иду с вами! — вскочил со скамьи мальчик и схватил киборга за второй протез, заставив обоих остановиться. — Не скрывайте ничего от меня!
Эмма начала было спорить — как всегда спокойно и снисходительно, но киборг, оглядев мальчика с ног до головы и заметив, что Оз уже успел достать акулий зуб и сжать его в кулаке, жестом остановил дроида:
— Пусть. Что у тебя? — спросил он жестко и хлестко, как обычно отдавал приказы в лаборатории. Эмма, секунду помедлив, повернула голову в сторону поселения не-людей.
— Юко умер, — коротко бросила она. И Смотритель второй раз за день смертельно побледнел. Старик осел на корточки, а потом и вовсе вытянул ноги прямо на потрескавшемся асфальте, так и не отпустив руки Эммы. Четвертая молчала и смотрела в сторону, будто не хотела видеть лицо старика. В ушах Оза шумело, руки и ноги налились свинцом, а обед поднялся к горлу. Он подумал, что, наверное, сейчас не стоит лезть, но лишь на секунду: Смотритель, вдруг придя в себя, сбросил его руку и, велев Эмме отвести мальчишку обратно, торопливо стряхнул пыль со штанов и пошел в сторону поля. Немного пошатываясь и явно желая побежать, но не имея такой возможности. Мальчик переборол в себе желание ни во что не ввязываться, когда понял, что не может позволить Эмме увести себя сейчас:
— Я с вами! — закричал он. — Смотритель, позвольте мне с вами, я не хочу!.. — он не договорил. Слова о том, что Оз не хочет прощаться таким вот образом, застряли в горле, когда киборг остановился и обернулся, уперевшись тяжелым взглядом в лицо мальчика. Эмма крутила головой, глядя то на старика, то на Оза. Она не могла ослушаться приказа: мальчика действительно необходимо было доставить в Комнату, но оставлять Смотрителя без присмотра в его возрасте и при таких отношениях с некоторыми не-людьми… У Четвертой случился конфликт приоритетов, и она едва не зависла.