Игорь Огай - Предел обороны
Павел пожал плечами.
— Ну и что из того? Статья 213 — хулиганство. В крайнем случае мелкая кража. Почему сразу — секта?
— Ты меня совсем за практиканта держишь? Не стал я его сразу брать — как почуял что-то. Походил за ним недельку, пробил личность, квартиру… В общем, странная там картина. Работы нет, источник доходов не ясен, на какие бабки хата куплена, непонятно… А куплена, между прочим, недавно, уже после подорожания. Потом связи кое-какие стали вырисовываться — типа сподвижники. Некоторых я выяснил.
— Водителя троллейбуса среди них случайно не было? — перебил Павел.
— Это с какой стати? — Снова заподозрив издевку, Федор угрюмо покосился на земляка, но тот был сама серьезность. — В общем, сборища, свечи, пентаграммы — все дела. Только я стал состав подбивать — мошенничество в особо крупных, — как дело у меня отобрали. Лично Железных приперся в кабинет и выгреб из сейфа.
— А чего ж ты сегодня на объект сунулся?
— Так интересно, чем кончилось.
— Да уж. Чего не отнять, того не отнять. Фамилии, адреса какие-нибудь помнишь?
— Ну… кое-что… А тебе зачем?
Павел смерил опера взглядом.
— Федя, ты в самом деле такой тормоз или прикидываешься?
Тот глубоко вздохнул.
— Прикидываюсь. Все никак не привыкну к новым меркам… Это что, все не люди?
— Да нет, почти наверняка люди, — отозвался Павел. — Даже гуру твой мог быть человеком, но наверняка связанным с кем-то из ветвей. Я, пожалуй, поверил бы в его телекинез и даже в черную магию. Но создать прокол землянину точно не под силу.
Телекинез и магию Федор проглотил беспрекословно, тем более что он уже нащупал почву под ногами. Работа со свидетелями — что может быть привычнее для опера?
— Тогда вот здесь направо поверни.
— Зачем это?
— Один из них там живет. Пять минут отсюда.
Колебался Павел лишь мгновение. Он, конечно, обещал шефу сорок минут, но ведь пробки же.
Добротный дом советской застройки, первый подъезд, пятый этаж.
— Кажется, сюда. — Сергеев махнул рукой в сторону нужной двери. Подъем без лифта немного сбил дыхание.
— Ты что, не был здесь ни разу? — удивился Павел.
— Не успел. Да и зачем? Вызвал бы повесткой. Тимохин свидетель, а не бандит.
— Давай звони. Посмотрим, что он за свидетель.
Пистолет Павел трогать не стал. Вытащил сразу лучемет.
— Эй-эй, — озаботился Федор. — Ты с этой игрушкой не перестарайся там.
Павел криво усмехнулся:
— Скажи это атланту, которого сегодня тварь поломала.
Капитан ничего не ответил. Только качнул головой и, посторонившись от двери, нажал кнопку звонка. Пробормотал:
— Небось и дома-то никого…
Закончить он не успел. Дверь распахнулась, будто гостей ждали. Настежь, без лишних вопросов и заглядываний в глазок.
Существо, показавшееся на пороге, не обратило внимания ни на лучемет Павла, ни на «макаров» Федора. Божий одуванчик неопределенного возраста, в синей шерстяной кофте не первой свежести, стоптанных драных тапочках и с мощными очками на носу. Да и голос оказался под стать — резкий, визгливо-надтрестнутый, но абсолютно бесстрашный:
— Кто такие? К Леньчику, что ли?
Из дверей отчетливо пахнуло перегаром. Оба оперативных работника переглянулись.
— К нему, — согласился наконец Федор. — Дома жилец-то?
— Какой он тебе жилец? Хозяин он здесь. Да только… — Старуха вдруг снизила тон до доверительного: — Не жилец он давно. Опухоль в башке вон какая…
Она сунула ему под нос сухенький кулачок.
— Это, бабуся, нас не касается, — отмахнулся Федор, отводя за спину руку с пистолетом. — Дома он, твой Ленчик, или нет?
— Да кто его знает? Вчера вроде как заперся на ключ у себя, так и не открывался. А вообще-то я спала…
— Так мы посмотрим? — осведомился Павел, шагая через порог и огибая старуху.
— Вторая дверь справа, — любезно подсказала та. — Да не туда, дурень, там сортир!..
Павел остановился перед обшарпанной комнатной дверью, попробовал ручку, но та не поддалась. Федор тут же оказался рядом.
— Санкция, как я понял, нам не нужна, — проговорил он.
И приналег на створку плечом. Хилый замок не выдержал. Косяк раскололся пополам, и дверь распахнулась внутрь. Принимать боевую стойку оказалось незачем — комната была пуста.
— Так, — проговорил Павел, пряча оружие. — Ну-ка осмотрись, капитан. Ничего не напоминает?
Тот запихнул «макаров» под мышку. Буркнул:
— Напоминает. Бомжатник.
Комната действительно нуждалась в капитальной уборке. Хотя отремонтировать целиком ее было бы, наверное, легче. Заплеванный окурками линялый дощатый пол, пропыленная мебель — стол, пара стульев, шкаф, диван… Затянутое плотным серым налетом окно, какое-то тряпье по углам.
— Не туда смотришь, — укорил Павел. Приблизился к столу, погладил ровный полукруглый срез, где раньше был угол. — Остальное найдешь?
— Ага… — озадаченно крякнул Федор, осматриваясь уже по-новому. — Характерные выемки на подлокотнике дивана и в центре пола. Остатки шнура от лампы.
— Точно. — Павел ступил в выемку в полу. — Здесь он и стоял.
Обрезанные края предметов мебели вполне соответствовали воображаемой сфере объемного прокола.
— Посмотри тут, что к чему, — распорядился Павел и повернулся к старухе, жадно следящей за происходящим с порога комнаты. То-то будет ей о чем потереть с соседями! Обнаружив интерес к своей персоне, она сумела заговорить первой.
— Ну что, освободилась жилплощадь-то наконец?
— Жилплощадь? — Павел хмыкнул. — Это смотря для кого. Вы кто Ленчику будете, мамаша?
— А вот мамаша и буду. Только не ирода етого, а Светланы, жены его бывшей, земля ей пухом.
Старуха попыталась пустить слезу в голос, но не сумела.
— Понятно, — кивнул Павел. Система взаимоотношений жильцов квартиры мгновенно прояснилась. — Хозяин-то дрянь, видать, человек был?
Он почему-то ждал рьяного согласия, но старуха вдруг смутилась.
— Ну почему сразу дрянь?.. Не ангел, конечно, да только кто сейчас ангел? Пил, было дело, много. Аж до рака допился. Но опять же последний месяц в завязке вроде…
Павел понимающе покивал.
— Ну так понятно, если рак. Видать, о душе задумался. В церковь ходить не начал?
— Не-е-е, какая там церковь?! У него на эту тему в другую сторону шарики заклинило. Все твердил о конце света и о дьяволе, который над миром воцарится. Как вы, товарищ майор, думаете — врал негодник?
Павел крякнул, озадаченный сразу двумя вещами: неожиданно присвоенным званием и абсолютной серьезностью тона старухи.
— Я не майор, — проговорил он, выгадав секунду, чтобы собраться с мыслями.
— Ну, сержант, — легко согласился божий одуванчик. — Какая мне, старухе, разница.
— Никакой, — подтвердил Павел с каменным лицом. — Ты лучше вот что скажи, мамаша: дружков Ленчик не водил?
— Водил, водил. Таких же чокнутых. Бывало, соберутся впятером-семером, свечи расставят, песню какую-то свою заноют… А водку, между прочим, не пьют! И другим, сволочи, не наливают!..
— Ну так и то дело. Не ровен час пропил бы квартиру, что б ты теперь делала? А так, смотри, только ценности вынес.
— Вот зачем на человека наговариваешь? — неожиданно обиделась старуха. — О покойниках либо хорошо, либо никак. А здесь и молчать не о чем — не продавал он ничего из дома. Наоборот, все заначку собирал на черный день… — При этих словах в глазах старухи вдруг появился блеск. — Слушай, служивый! Я ж знаю, где деньги-то! Как думаешь, мне наследство какое надо оформлять, или так можно пользовать?
— Пользуйтесь, — великодушно разрешил Федор, приблизившись. — Не надо ничего оформлять.
— Ага… Ну так это ж другое дело!
И старуха с неожиданной прытью метнулась куда-то в направлении кухни.
— Н-да… — протянул Павел. — Люди… Не удалось бы тебе пришить мошенничество, Федя.
Тот кивнул.
— Да, похоже, деньги со своей паствы гуру не стриг. Только зачем она тогда ему была нужна?
Павел пожал плечами.
— Ну-ка, вижу, ты нашел кое-что… — сменил он тему. — Давай показывай.
Сергеев молча сделал широкий приглашающий жест. Пока земляк беседовал со старухой, опер быстро и привычно вывернул наизнанку немногочисленные шкафы и тумбочки. Вся заслуживающая внимания добыча уместилась на столе. Огарки свечей, целлофановый пакет с костями, кажется, птичьими, пара истрепанных школьных тетрадей, несколько книг. Пачка бумаг — счета за квартиру, какие-то письма. Паспорт непутевого Тимохина Сергеев держал в руках.
— Ничего особенного, — прокомментировал Федор свои находки. — Ритуальная лабуда и личные вещи. Если мы ищем какой-нибудь магический кристалл, то пришли не по адресу.
Несмотря на все старания, иронии в голосе Сергеева оказалось значительно меньше, чем ему хотелось бы. Павел ухмыльнулся:
