Владислав Жеребьёв - Ретранслятор
— Значит, на свиноферму?
— Экий ты нетерпеливый. — Дмитрий подтащил ногой канистру со спиртом и принялся готовить напиток. — Сейчас по маленькой и в путь.
— Пить по утрам признак алкоголизма, — честно признался я, принимая из рук пира стаканчик с огненной водой.
— А ты не пей, — усмехнулся тот. — Спирт разбавленный, это даже не водка. Водка символ, а у нас с тобой лекарство от всех болезней этого мира. Выпил, болезни не прошли, а тебе уже на них положить с прибором.
— Ну, как скажешь, — пожав плечами, я опрокинул в рот очередную порцию, вторую за это утро, алкоголя и сморщился. — Крепковато.
— Так на том и стоим. — Дмитрий встал и начал прохаживаться по рядам пещеры Аладдина. — Ну, вот теперь можно и в дорогу. Только пару стволов с собой возьмем, да ботиночки тебе надо сменить. Выдам тебе берцы, новые, армейские. Пользуйся моей добротой.
До свинофермы мы добрались ближе к обеду. Расстояние до искомого пункта было пустяковое, но вот дорога до него была и вовсе никакая. Перекинутый через безымянную речушку мост обвалился, и пришлось делать кругаля по берегу, продираясь через осоку и редкий кустарник, а когда мы добрались до брода, то я так сбил ноги на колдобинах, что волей-неволей, а пришлось сделать привал. Новые ботинки и толстые махровые носки, конечно, спасали, но на последних минутах я буквально выбился из сил. Регенерация там или еще какая отрава, но поднимать мышечный тонус было необходимо.
На привале, естественно, взялись за сигареты и прихваченную Дмитрием флягу со спиртом. Закуска у пира тоже имелась. В старенькую газету аккуратными кружочками была нарублена палочка твердокопченой колбасы, а из кармана извлечена крохотная банка корнишонов. Практически пикник на обочине.
— Закрытые города, — напомнил я, отправляя в рот крохотный огурчик. — Все в толк не возьму, что за диво это невиданное. Или, может, секрет?
— Да что ты, мил человек, — Дима махом осушил стаканчик и, положив его рядом с флягой, потянулся к колбасному кругляшу. — Какие секреты. Есть такие города. — Колбаса перекочевала в рот пира и, тот на секунду затих, смакуя вкус. — Но городами они называются только номинально. Сколько их, никто не знает, да и считать не собирался. Где и правда городок за забором, вроде военного, где просто несколько ангаров, однако в них, ты не поверишь, все вещи имеют свои прежние свойства. Ох, брат, чего там только нет. Я-то не был, но люди рассказывали, будто даже автомобили стоят, новенькие, с полными баками, бери не хочу. Техника там разная, импортная и наша, генератор можно рабочий достать. Ой, брат…
Дмитрий вздохнул тяжко, почти с надрывом и принялся вновь наполнять стаканы.
— А чего ты туда не ходил?
— Шутишь. — Пир отвлекся от увлекательного занятия разлива спиртного и, взглянув на меня будто на умалишенного, поцокал языком. — Нельзя. Крышечка поедет. Ты думаешь, почему их закрытыми называют? Не потому что на дверях амбарные замки или колючка по периметру. Сунься туда кто, и все, привет, реальность, здравствуй, милый моему сердцу бред и помешательство во всем великолепии.
— А как же тогда узнали, что там хабар есть? — не унимался я, уже по привычке принимая из рук Димы стакан.
— Так ходят же. — Пожал плечами мой приятель. — Нужда заставит, и к Ханою на поклон явишься. А тут такие богатства. Бывали и такие, что по три раза в закрытые города совались. Тех уж нет, поди, но всякой всячины натащить успели. Говорят еще… — пир понизил голос до уровня полной конспирации, — что наваждение это, мракобесие, кто как зовет, только окружает город, как картонной коробкой накрытый. Стоит тебе эти метры преодолеть, и снова все хорошо. Обратно, правда, та же история, но это уже крохотная такая проблемка. Набрал ништяков, побросал в багажник автомобиля, тапку в пол и на свободу.
— А что с людьми-то конкретно делается, кто в города ходил?
— Да у каждого по-разному. — Долив себе спирта, пир придирчиво осмотрел количество спиртного и, одобрив, вновь потянулся за колбасой. — У кого по-тихому крыша едет. Сидят себе голым задом в луже посреди улицы и пузыри известным местом пускают. Кто буйный становится, и тут не приведи господи, если сильный пси-боец. Народу может положить уйму.
— Природу феномена изучали?
— Чего?
— Ну почему люди с ума сходят, выяснить пытались?
— Ах, ты об этом! — Дима уже захмелел и явно не хотел забивать голову слишком сложными для него мыслями. — И выяснять пытались, и защиту от этого искали. И простых людишек пускали, и нашего брата. Однажды даже на танке проехали, и все одно. Сушит мозги, хоть ты тресни. Да и не так там все просто. Ну, скажем, пришел ты в закрытый город, умишко сохранил и радуешься. Бегаешь себе, разные там факсы и ксероксы по карманам рассовываешь. Допустим, машину нашел и горючку, и вот уже она, сытая и довольная жизнь. Так?
— Ну так, — легко согласился я. — Я же понимаю, что за электробритву теперь неделю, а то и больше по высшему разряду жить можно.
— Так-то оно так, да не так, — хохотнул Дима. — Ты даже не представляешь, сколько в округе разных мародеров пасется. Дождутся такого смельчака, бац, и добычу себе. Сначала даже целые банды стояли, но потом махнули они на это дело рукой и отчалили восвояси. Дело прибыльное, но нерегулярное. Кто еще соберется мозгами пожертвовать да счастья попытать. Говорят, месяцами, а то и годами на такое никто не отваживался, а потом находился смельчак, глупец или должник, и шел сквозь заслон. Но на таких не проживешь. Вот и отошли банды. Одиночки одни остались. Живут себе неподалеку, зверьем кормятся диким или огородик держат да рыбачат, а чуть завидят парня — и все, приплыли. Делись хабаром — или голова с плеч.
Надо ли говорить, что в пути мы немного задержались, и когда достигли пункта назначения, день уже уверенно заваливал на вторую половину. Длинное кирпичное здание долгостроя в лучшие годы могло служить и для более мирных целей, однако теперь это был наш полигон.
— Работать будем аккуратно, — заплетающимся языком пояснил пир, неловко сбегая по пригорку в сторону распахнутых ворот гигантского свинарника. — Я буду дозировать рывками, ты принимать.
— Стоп. Погоди-ка. — В голову мне внезапно закралась одна нехорошая мысль, я тут же озвучил ее своему собутыльнику. — А что, если не получится? А ну как сбой, и вместо тренировки я получу ожоги или еще что похуже.
— Ну ты, брат, даешь, — пьяно захохотал Дмитрий и, засунув руки в карманы, уверенно потопал вперед. — А ты как собираешься силы-то набираться? Ожоги-то бог с ним. Ну без бровей останешься, ну поваляешься в постели с недельку. Есть, конечно, другой вариант…
— И какой? — обрадовался я.
— Открытый бой с конкурентами, бандитами или бандой Ханоя, — пытаясь сдержать ухмылку, пояснил пир. — Там уж не до ожогов будет. Там выжить бы. Зато все быстро, эффективно, а главное — дарвиновский отбор как наглядное пособие. Да и потом, сам бой, как правило, не такой уж и открытый. Знаешь, ты чем ту гопоту пронял, да так, что они оторопели?
— И чем же? — поинтересовался я, неуверенно следуя за Дмитрием к распахнутым воротам.
— Да тем, что взял и вышел! — вновь расхохотался тот. — Так вот, просто, по-соседски. Ничем не прикрытый, с высоко поднятой головой. Отсутствие страха либо признак дури, либо силы. Коли дурь и сила присутствуют, да еще и в равных долях, то тот, кто посмекалистей, пятится в кусты. Те же, кто особым умом не блещут, атакуют, да проигрывают.
— А может, они не знали, что я ретранслятор? — Я меланхолично пожал плечами и, шагнув внутрь, с сомнением уставился на обветшалые своды постройки. Того и гляди, лишнее птичье дерьмо до обрушения доведет.
— Это оно только кажется ветхим, — поспешил успокоить меня пир, заметив встревоженный взгляд. — Потому тут никто и не засел. Место-то замечательное для базы.
Дмитрий был абсолютно прав. Вокруг хорошо простреливаемое, ну или просматриваемое, как вам будет угодно, поле. Река, затрудняющая переход, да крепкие кирпичные стены, если они действительно так прочны, как вещал Дмитрий. Пространство приличное, окна, как ни странно, узкие. Достаточно пары железных листов, чтобы перекрыть доступ, а в остальных случаях пустить колючую проволоку. Место для транспорта или склада тоже имелось, а главное, не было этой гнетущей разрухи и смрада города, в котором волей или неволей мне пришлось побывать. И главное — дороги. Частью заросшие, местами и вовсе непроходимые для груженого транспорта или, ну скажем, телеги. Высокие потолки, тени, нет… тень.
— Дим, — одними губами поинтересовался я. — А ты вообще уверен, что тут пусто?
— В смысле? — нахмурился пир.
— Ну что тут никто не живет.
— Зуб даю. — Дмитрий кивнул и, прищурившись, окинул серые своды свинарника внимательным взглядом.
