Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Часть 2
Медвежатина была в самый раз. Мясо это жесткое, его надо выдерживать в соусе как на кавказский шашлык — но вот секрет соуса… Местный шеф-повар им владел…
— Сударыня… — заметил я, расправляясь со своей порцией, — я возмущен тем пренебрежением, которое вы оказываете гостеприимству Империи. Полагаю, эта медвежатина в Нью-Йорке или в Лондоне обойдется вам не меньше, чем в пятьдесят фунтов за порцию, и есть вероятность того, что бесчестные ресторанщики подсунут вам вместе медвежатины мясо бизона, а то и страуса. Учитывая отношения между нашими странами, и так не слишком радужные — ваше поведение может вызвать дипломатический инцидент…
— Ты…
В принципе я знал, что она мне хочет сказать. Не самая худшая реакция на то что произошло для женщины. Многие — впали бы или в ступор или в истерику…
— Давай, смелее, — подбодрил я ее, кладя вилку.
— Ты… тебе совсем наплевать, да?
— На что?
— Господи… ты только что убил трех человек и сейчас… так спокойно ешь.
Вообще то я ел совсем неспокойно. Я ел и думал — как это все может обернуться в будущем. В дурацких детективах и триллерах ты убиваешь главного врага, и на этом действие обрывается — только тут не книга, тут жизнь. И последствия могут настигнуть тебя через многие годы. Убийство египетского жандарма это не шутки — пойди, теперь, докажи что он имел на уме недоброе. Тем более, если египетские власти захотят перевернуть все с ног на голову. А сами не додумаются — найдутся советчики. С тем же милым британским прононсом.
Я отложил и нож в сторону. Спокойно поесть уже не светило.
— Ты ошибаешься. Я ем совсем неспокойно. Но это неважно. Ты знаешь, что они хотели с тобой сделать?
Крис покачала головой, отчего волосы качнулись волной.
— И все равно. Я понимаю, ты солдат, но все равно…
— Я морской офицер. Это немного другое. Знаешь, в чем разница между нами?
— В чем же?
— В том, что ты считаешь их людьми. Ваша страна не может ничего сделать с террористами именно потому, что считает их людьми. Да, биологически они и в самом деле люди. Но этого недостаточно, чтобы считаться людьми. Нужно еще кое-что. Способность жить в нормальном обществе. Повиноваться закону и не высыпать на улицы с дрекольем или автоматами каждый раз, когда что-то произойдет. Наконец, не похищать и не насиловать женщин. Тем более — таких очаровательных…
Удар прошел мимо.
— Я благодарна тебе… правда. Но все равно это ненормально.
— Поешь. Это тебе необходимо.
Она с ужасом посмотрела на еду.
— Нет… нет, не могу.
— Тогда послушай меня. Я не знаю, как ты оказалась здесь. Но тебе здесь совсем не место. Я не держу на тебя зла из-за того, что произошло с моим сыном. Он разведчик и сделал то, что должен был сделать. Судя по тому, что случилось — там действительно был генерал Абубакар Тимур. Или кто-то из его ближайших подручных. Рано или поздно мы найдем его и убьем. Я отвезу тебя туда, куда ты скажешь, в безопасное место. И дам телефон.
Я улыбнулся. Не знаю, насколько искренне это получилось.
— По этому телефону можно позвонить из любой точки земного шара без денег. Просто скажи, кто ты и тебя выслушают. И постараются помочь.
— Но… в чем?
— Генерал Абубакар Тимур запомнил тебя в лицо. Ты подвергла его опасности, он не знает, кто ты и на кого ты работаешь. Он знает, что его преследуют двадцать четыре часа в сутки, и для него жизненно важно не оставлять никого за спиной. За ним стоит целая террористическая организация. Если будет возможность — они похитят тебя, будут пытать и убьют. Мы сможем помочь тебе. Если почувствуешь, что за тобой следят — звони.
Журналистка поежилась.
— Звучит невесело.
— Это и есть невесело. Относись ко всему серьезно и не пытайся заниматься самодеятельностью, просто позвони нам, если почувствуешь неладное. Это игра для настоящих мужчин. Итак: куда тебя отвезти?
Крис приняла решение.
— В Рим. Я хочу в Рим.
Двухвинтовой, короткий, кургузый Сикорский завис над вертолетной площадкой посольства — а затем резко, и в то же время плавно притерся к земле. Площадку охраняли вооруженные автоматами морские пехотинцы, ветер трепал одежду и волосы…
— Пошли!
Таща Крис за руку, я подбежал к десантной двери вертолета. Нас втащили внутрь.
— Добро пожаловать, господин вице-адмирал! — крикнул один из стрелков — пристегнитесь! Утренний ветер здесь сильный!
— Для дамы найдется гигиенический пакет? — спросил я.
— Найдем все что угодно, Ваше Высокопревосходительство!
Украдкой бортстрелок показал мне большой палец. Понятно, что он имел в виду…
— Все на борту, взлетаем!
— У винтов чисто!
Крис с ужасом смотрела на бортстрелка у пулемета, в нового образца титановой каске, полностью защищающей всю голову и в черной боевой униформе морских пехотинцев. Пристегнуться она забыла…
— Вот так… — я застегнул ремень — сейчас будет страшно…
Очевидно, пилоты тоже успели рассмотреть гостью нашего посольства — и решили показать ей класс. С ускорением почти в двадцать метров в секунду — вертолет буквально выпрыгнул с площадки вверх и, развернувшись на месте — ринулся на север, в сторону Средиземного моря и находящейся там авианосной группы.
29 мая 2014 года
Средиземное море
Авианосный корабль Адмирал Колчак[22]
Сколько времени прошло…
Как то вспомнилось… ведь точно так же, двадцать… да что там — больше чем двадцать лет назад — я прибыл на этот корабль для дальнейшего прохождения службы… после того, как своим поведением оскандалился в Санкт-Петербурге. Это было так давно, что я уже не помню, каким тогда был. Но помню, каким был тогда мир… ох, сколько много крови пролилось с тех времен. Сколько крови пролилось — и нами, и нашей…
Бортстрелок открыл десантный люк, громко отсчитывая расстояние до палубы — десять метров — пять метров — три метра — полметра — касание! Был хороший день… отличная погода, солнце светило во все небо, видимость сто на сто, текучие блики на воде. Крис смотрела во все глаза — видно было, что она не имела дел с флотом, и никогда не бывала на таких кораблях. Хотя — если бы она побывала… скажем на Цесаревне Ксении, где одновременно находится больше ста ударных самолетов — чувства были бы еще более яркими…
— … полметра… касание!
Вертолет коснулся палубы в том месте, где должны были находиться спасательные вертолеты — один из них уже рубил винтами воздух выше и правее. Палубные матросы в серых куртках бросились к нам, у каждого на плечах были цепи. Их задача — следить за тем, чтобы все летательные аппараты, которые в данный момент не готовятся к взлету- были надежно принайтовлены к палубе. Отвечали они так же за подъем самолетов из ангара на лифте…
Поскольку, активных полетов сейчас не было — мы удостоились приветствия самого "палубного царя", помощника по летным операциям, эта должность сменная. Усач в темно-синей куртке — на палубе куртка этого цвета была единственной — поприветствовал нас салютом.
— Господин вице-адмирал, приветствуем вас на палубе Адмирала Колчака! Матрос проводит вас в адмиральский салон!
— Благодарю, я знаю дорогу. С нами Бог, матросы.
— С нами Бог, за нами Россия, господин вице-адмирал! — крикнули все, кто слышал приветствие.
Крис сжала мою руку, она держалась за нее как утопающий — за бревно.
— Пошли. Спустимся с комфортом…
Вниз — вели две дороги, либо через остров[23], там довольно тесная и неуютная лестница, на которой даже я мог упасть по непривычке, либо — можно дождаться подъемника и спуститься вниз. Наш вертолет — закатили на лифт, на что я и рассчитывал. Спустились вниз.
Там я понял, что напрасно выбрал этот путь. Под палубой, в ангаре — открыто стояли два вертолета, которых даже я никогда раньше не видел. В отличие от короткого и широкого Сикорский-59, массивного Сикорский-80 — эти были похожи на гоночные болиды последних моделей. Антрацитно-черный, черным было и остекление, оно вообще не блестело — никогда такого не видел. Несущий винт — лопасти короче и шире, чем у обычного, изогнутые как сабли, самих лопастей аж восемь — тоже никогда такого не видел, видимо, вся группа несущего винта разработана с нуля. Воздухозаборники и выхлопные трубы забраны мелкой решеткой для снижения радиозаметности и сокращения инфракрасного излучения — приманки для ракет с тепловым наведением. Хвостового винта не было вообще, вместо него — что-то типа повернутого на девяносто градусов бобрового хвоста и решетки. Очевидно, система, называемая североамериканцами NOTAR, она кардинально повышает живучесть вертолета при обстреле, потому что исключает из конструкции приводной вал и хвостовой редуктор — самые по статистике уязвимые части вертолета. У нас такие исследования тоже шли, я видел проходящий испытания в Персии ударный вертолет — очевидно, конструкцию все же довели до ума. Американцы бросили ее из-за сложностей с управлением — все-таки, поток газов, который заменяет усилие на хвостовом винте — слишком нестабильная штука. Видимо, вертолет создан на основе гражданского образца, они изначально очень малошумные и скоростные. Вооружения не было видно вообще никакого.
