Алексей Ивакин - «Тигры» на Красной площади. Вся наша СМЕРТЬ - игра
Однако в пятьдесят четвертом году, после амнистии, они начали возвращаться. А в девяносто втором — создали братство ветеранов «Противотанкового легиона». А как и почему это все произошло — я понятия не имею. Мое дело — факты собирать и в копилочку их. Анализировать же их… ТАМ их анализируют. И вряд ли мне и вам эти раскладки покажут. Все. Пришли.
— Хуяссе… Болгары дали жару… — покачал головой Лисицын. — А ты откуда знаешь?
— Я же спецназер, — ухмыльнулся Измайлов. — А нас разному учат… Не только разбрасывать камни, но и собирать их.
— Тогда объясни, каменоид, как мы сюда-то попали? — заворчал Прохоров.
— Скоро узнаешь, — коротко отрезал гэбист. — За мной!
Около мертвого танка Измайлов опять достал странный нетбук, открыл его, нажал что-то…
И горизонт опять полыхнул ярким.
Реальность вернулась.
Через два часа после совещания Прохоров и Лисицын стали похожи на буратин — такие же деревянные на всю голову. Поток информации, обрушившийся на них, был настолько неожиданен и нелеп, что поистине казался правдой. Да еще какой правдой… Параллельные миры, бляха муха. Вот скажи кто Лисицыну вчера про эти самые миры — поржал бы да отправил бы к психиатру. А оно вот оно как… И, казалось бы, при чем тут Лисицын?
Однако, как долго и нудно объясняли какие-то высоколобые в белых халатах, — это у вас, товарищ капитан, биоритмы и прочие энцефалограммы до последней альфы совпадают с мозговыми волнами некоего вашего троюродного братца из славного города Пензы. Дмитрия Брамма. Знакома фамилия? Нет? Ну, что же вы… Разве ж не помните, как двадцать пять лет назад вы с Митькой на реку тайком от бабушек бегали — рыбу поудачить? Митёк тогда еще ногу поранил о разбитую бутылку. Да, да. Тот самый Митёк-Малёк.
И вы, товарищ Прохоров, глаза не пучьте. Не надо было любовь крутить с Риммой Сибагатуллиной из бывшей столицы Казанского ханства. Да, мы в курсе. Что вы не родственники. Однако, товарищ капитан, как показывают последние научные исследования в области нейропсихологии, — любовь это не только химический процесс. Это еще и совпадение альфа, бета, гамма, дельта и других ритмов. Вот вы и попали, так скажем…
А майор Измайлов? Какой майор Измайлов? Нет тут никакого майора Измайлова. И не было никогда. А если и был — вы его немедленно забыли.
Да шутим, шутим… Товарищ майор наш, так сказать, первопроходец. Гагарин двадцать первого века. Первый, кто не только увидел пыльные тропинки иных миров, но и трофеи оттуда приносил. Вот вы вместе с ним и составите первый экипаж по изучению…
— Отставить! — рявкнул вдруг незнакомый генерал. Правда, он был в штатском. Но так рявкать могут только генералы. Это все люди в погонах прекрасно знают. Чем больше звезды — тем грознее начальственный рык. Проверено армией.
Из кабинета выгнали всех. Включая Прохорова с Лисицыным. Майор же там остался. Отчитываться перед начальством. Заодно либо звёзд получить, либо звездюлей. Второе было привычнее…
Но ни того, ни другого Измайлов не получил.
Буквально через десять минут, не успели капитаны и по сигарете нормально выкурить, он выскочил как ошпаренный из кабинета:
— За мной!
— Майор, да ты хоть объясни толком… — успел крикнуть в спину Прохоров, но Измайлов только отмахнулся.
Нда… По кабинетам управления ФСГБ капитаны еще не бегали. Особенно тяжко пришлось Лисицыну — а не фиг такой комок нервов отращивать. Хорошо, что бежали недолго. До лифта. И поехали вниз.
— В кровавые подвалы? — банально пошутил Прохоров, разглядывая зеленые циферки на маленьком табло: «Минус один, минус два, минус три…»
На выходе из лифта их буквально под руки схватили какие-то люди, опять в белых халатах, потащили к очень нехорошо выглядевшим столам. Такие операционные столы…
Легкий укол в предплечье, и они даже переглянуться не успели — уснули.
И древняя мелодия забилась в бессознательном:
«И снится нам не рокот космодрома…»
Майор проследил, чтобы его внезапные подчиненные уснули, и сам последовал их примеру, вскарабкавшись на кушетку. К нему подошел санитар и наклонился, заглянув в глаза майору. Но тот остановил его:
— Подожди! — потом вздохнул, помолчал и продолжил: — Я тебе не верю…
— …я тебе не верю, — жестко сказал крепко сбитый мужик. Его ледяные глаза буквально сверлили собеседника. — Я. Тебе. Не. Верю. Понял?
— Понял, понял, — грустно кивнул Второй. — Ты мне не веришь.
Второй был молод, но паутинки седины в густой шевелюре отсвечивали Вечностью.
— Ты где был, когда нас убивали там… — замешкался Первый.
— Я не знал, — виновато поджал губы Второй.
— Врешь. Ты не мог не знать.
— Откуда? Ты же мне не сообщил.
— Врешь, сволочь, — зло бросил Первый.
Второй повернулся к мимо пробегавшей девушке.
— Барышня! Две порции картошки фри. Тебе пива взять?
Первый угрюмо кивнул.
— И пива бокал. Светлого? Светлого.
Ноги у официантки были длинны и загорелы.
— Красивая, — сказал Второй и улыбнулся.
— Ты с темы-то не спрыгивай.
— Жениться тебе надо, — упрямо сказал Второй.
— Да на ком?
— Да хоть на официантке этой. Зовут Лида. Не замужем. Вернее, была замужем. Но как-то неудачно. Сейчас живет с родителями. Сына воспитывает. Славный такой мальчишка. Через два года ему в школу…
— Откуда ты знаешь? — подозрительно прищурился Первый.
Второй не ответил.
— А… Ну да… — отмахнулся собеседник.
— Она тебя будет ждать, — Второй голосом выделил слово «будет».
— Не верю я им. Ты же знаешь.
— Знаю. Ты никому не веришь. Скоро ты и себе перестанешь верить.
— Это еще почему?
Диалог перебила официантка Лида:
— Ваш заказ, пожалуйста. Еще что-нибудь?
— Нет, спасибо, — в один голос сказали оба.
Вкусно запахло жареной картошкой. Такой…
Как в детстве.
— Красивая девушка Лида на улице…. На какой-то там улице, в общем, — задумчиво глядя на удаляющуюся спину девушки, пробормотал Первый.
Второй подсказал:
— На Южной.
— Что?
— На улице Южной живет. Ярослав Смеляков написал. И не «красивая», но «хорошая». Разницу понимаешь?
Вместо ответа Первый опять махнул рукой и сделал большой глоток из бокала.
— А ты чего не пьешь? А… Забыл, извини.
Потом они замолчали. Первый пил пиво и закусывал его солеными палочками картошки фри, макая их в острый соус «Ткемали». Второй молчал и улыбался в бороду. Второй вообще всегда улыбался.
— Знаешь, — вдруг сказал Первый. Потом замялся, но продолжил: — Знаешь… Я всегда хотел спросить тебя. Почему ты никогда не отвечаешь?
— Потому что ты никогда не спрашиваешь, — быстро ответил Второй.
— Хм… Нет, я не об этом. Почему тебя никогда рядом нет?
— Потому что ты никогда меня не звал на помощь.
— А сам догадаться не мог? — огрызнулся Первый.
— Мог. Знал. Слышал. Догадывался. И что? Но ты же у нас — гордый. У друзей и то с трудом помощи просишь. Не то что у меня.
— Я — мужик! Я должен со всем справляться сам! — огрызнулся Первый.
— Ну и справляйся. Что тогда ноешь?
— Кто ноет? — оторопел Первый.
— Ты. «Почему ты нам не помог», — писклявым голосом передразнил Второй. — Ты же мужик. Ты помощи не просишь. Помнишь? Когда вашу группу зажали — ты вертушки вызывал или они сами догадались?
— Вызывал…
— А когда по минному полю через месяц отходили, шептал: «Господи, пронеси»?
— И что? Мы сами прошли!
— Сами, сами. Кто ж спорит. А ведь пронес?
— Пронесло…
— Оно пронесло? Не Он, а Оно?
— Не цепляйся к словам!
— Почему?
— Да иди ты!
— Хорошо, — сказал Второй и приподнялся, отодвинув стул.
— Извини, — выдавил Первый, уткнувшись взглядом в тарелку.
— Майор, а как ты хотел? Вот ты же мужик, да? Ты все можешь, все умеешь, правда? — Второй снова сел. — Ты же мужик! Но объясни мне, почему так? Когда у тебя все получается — ты молодец. А как в дерьмо вляпываешься — так я плохой? Не, если хочешь — давай сделаем так. Я все за тебя сделаю — как решу нужным. А ты будешь как бы и ни при чем. Пойдет? В куклы пойдешь?
Первый молчал.
Картошка уже остыла, а пиво нагрелось. Все стало невкусным.
— Ладно, — вздохнул Второй. — Пойду я. Дел у меня — за гланды.
И ребром ладони провел рукой по горлу.
От этого жеста Первого передернуло.
— На помощь зовут, извини.
— А ко мне еще придешь?
— Я всегда рядом с тобой. Ты же знаешь?
— Но почему все тогда так… Наперекосяк! — едва не закричал Первый. Но Второй прижал палец к губам и улыбнулся.
— Потому как это твоя жизнь, сын, — улыбнулся Второй. — А я так. Прикрываю.
— Слушай…
— Что?
— Это ты тогда…
— Снайперу помешал? Не… Это тебя мой вестовой за ухо дернул. Ты и повернулся вовремя.
