Андрей Ливадный - Титановая Лоза
Почему я ничего не слышу?
Егор машинально перезапустил подсистему внешних микрофонов, что-то щелкнуло, затем он услышал характерные звуки — гул электродвигателей, резкий стрекот, металлический лязг, глухие ритмичные удары, до этого воспринимавшиеся как легкая вибрация почвы…
Еще раз перезапустив сканеры, Баграмов включил адаптивный анализ целей, дождался результатов и снова не поверил показаниям приборов.
В авангарде группы механизмов двигались три агрегата, опознанные как примитивные, лишенные блоков автоматического управления, ручные электрические газонокосилки!
Егор, не двигаясь, продолжал наблюдать, все еще не решив, сошел ли он с ума или показания сканеров все же не верны?
Ножи самодвижущихся садовых приспособлений подрубали молодую поросль металлического кустарника, оставляя на земле ровные дорожки измельченного вещества, сканирующегося как смесь чистого железа, олова, меди, свинца и цинка….
Выходит, что кусты на самом деле состоят из различных металлов?!
Егор по-прежнему мог наблюдать за механизмами только в оперативном окошке сканирующей системы, они двигались вне зоны прямой видимости, перемещаясь в зарослях, постепенно приближаясь к склону небольшой возвышенности. Переключив проекционное забрало шлема в режим нормального видения, капитан убедился, что сканеры не лгут, кусты действительно различались по цветовым оттенкам, будто на самом деле состояли из различных металлов.
Вой и стрекот приближались. Это уже не выглядело сбоем сканеров или игрой воображения. Еще минута — и механизмы выйдут прямо на него, прорубив просеку в металлорастениях…
По показаниям БСК, следом за «косильщиками», подбирая мелко нашинкованные ветви металлических кустарников, продвигались девять устройств, уверенно классифицированных системой распознавания целей как промышленные роботы модели «МПУ».[7] Многофункциональные утилизаторы давно вошли в быт и производство, они заменили целый комплекс приспособлений, автоматизируя процессы переработки промышленных и бытовых отходов. Подобные роботы трудились на свалках, крупных предприятиях, их собратья по ночам выползали на улицы городов…
Он отступил на несколько шагов, машинально присел, укрывшись за крупным бетонным обломком.
Три механизма, двигавшиеся по флангам и в арьергарде группы, после удаления системой распознавания целей «лишних» деталей были наконец идентифицированы — основу их конструкции составляло шасси универсальных роботов-охранников. Они в свое время заменили людей на многих режимных объектах. Оснащенные тепловизорами, вооруженные устройствами электрошоковых разрядников, эти механизмы хоть и не представляли смертельной опасности для человека, но встреча с ними не сулила ничего хорошего.
Стая…
Егор ничего не мог поделать, ассоциативное мышление вытолкнуло именно такой образ. Механизмы явно сотрудничали друг с другом, но если для охранных ботов и утилизаторов объединение в локальную сеть являлось стандартной функцией, то действия газонокосилок пока что не укладывались в рамки разумного.
Для чего они собирают металлы, какова истинная природа возникновения поросли металлических кустарников? — этими вопросами Егор сейчас не задавался. Он проверил лишь одну догадку, убедившись, что между механизмами существует устойчивая локальная сеть обмена данными, и начал медленно отступать, пользуясь зарослями металлорастений как прикрытием от слабеньких систем обнаружения охранных ботов.
Он не знал, где оказался, не понимал, что происходит вокруг, — потрясенный увиденным, капитан Баграмов обогнул оплывшую в виде холма гору строительного мусора и, стараясь избегать скоплений металлических кустарников, густо проросших там, где из-под земли торчали прутья ржавой арматуры, быстро преодолел несколько сот метров, отделявших его от руин намеченного в качестве укрытия здания.
* * *Через несколько минут, прижавшись к стене полуразрушенного цеха, Егор осторожно заглянул в иззубренный пролом, оставшийся на месте частично обрушившегося оконного проема. Ствол ИПК описал плавную дугу, но огромное помещение оказалось пустым. Внутри здания ударная волна смела все перегородки — битый кирпич, бетонные блоки, перемешанные с покореженными станками и разбитым оборудованием, высились оплывшими от времени горами вдоль противоположной стены строения.
Здесь также густо пророс металлокустарник, примерно посередине разрушенного цеха на голом бетонном полу свет подствольного фонарика выхватил из сумрака человеческий скелет в рваной, полуистлевшей одежде.
Перебравшись внутрь здания, Баграмов осторожно приблизился к нему.
Странно… Ни крысы, ни собаки, ни птицы не тронули… — подумал он, заметив мумифицированную, усохшую плоть, клок седых волос, торчащий из-под самодельного защитного шлема, оснащенного фильтрующей дыхательной маской.
У частично сохранившегося трупа недоставало одной руки, ноги были раздавлены, в густой бетонной пыли отчетливо виднелись следы гусениц, неподалеку чернел опаленный круг, виднелось несколько бесформенных, покрытых окалиной потеков, похожих на расплавленный и постепенно остывший металл. Единственная рука погибшего была вытянута в сторону черной подпалины, пальцы растопырены, словно он…
Нет… Капитан отогнал пришедшую в голову мысль. Бред.
Ага… И странное приспособление на руке, от которого под мумифицированную кожу запястья уходили провода, и серебристые нити тускло поблескивающего металла, вплетенные в усохшие мышцы, тоже галлюцинация?
Кто он? Киборг?
По внешним признакам судить трудно, а комплексный сканер системы медицинского мониторинга не работал.
Надо искать своих. — Егор чувствовал, что нереальное пространство, неподвластное логическому осмыслению, быстрее сведет с ума, чем приведет к какой-то приемлемой оценке ситуации. Трупу, который он только что осмотрел, на вид не менее года. Откуда бы ему тут взяться? Предположение о кибернетическом организме Баграмов отмел — офицеров ВКС периодически знакомили с разного рода перспективными разработками, но капитан даже не слышал упоминания о создании действующих моделей кибернетических организмов.
Да, он помнил слова полковника Решетова. Знал, что вместе с группой отправляется в зону глобальной катастрофы, где возможны любые неожиданности, но, пройдя несколько километров от проложенного под землей тоннеля до комплекса зданий Института имени Курчатова, Егор все же четко понимал, что движется через пространство техногенного катаклизма.
Куда, спрашивается, подевались руины мегаполиса?
Где бойцы группы? Почему пуст эфир?
Он еще раз проверил передатчик. Тест успешен. Так в чем же дело?! Может, шифратор сбоит?
Он переключил вариатор на открытую частоту.
— Альфа-12-1, вызываю группу. Всем, кто меня слышит, — доложить о состоянии, обозначить ориентиры!
Тишина.
Лишь в оперативном окне системы бронескафандра продолжают сменять друг друга коды критических ошибок.
— Альфа-12-1, всем, кто меня слышит. Отказала система навигации. Нахожусь в разрушенном производственном корпусе. Ориентир, — он подошел к пролому, взглянул на окрестности и сипло добавил: — Метрах в тридцати от позиции наблюдаю открытое водное пространство!…
Егор едва выговорил последнюю фразу.
Он мог допустить всякое, но откуда в хорошо знакомых районах города взяться огромному, уходящему вдаль, теряющемуся в дымке озеру?!
* * *Прибрежные территории, расположенные между руинами Академгородка и развалинами Бердска, обычно контролировались двумя группами Ковчега.
Маршрут патрулей проходил вдоль трассы, на старых картах обозначенной как «М52». Двигаясь по дороге, бойцы группировки доходили до разрушенного моста через Бердский залив и, некоторое время понаблюдав за обстановкой, поворачивали обратно. Интервал патрулирования был рассчитан так, чтобы группы, дойдя до конечных точек (вторая располагалась у плотины Обской ГЭС), двигались бы навстречу друг другу, встречаясь примерно посередине.
Сегодня пульсация нарушила привычную схему, основные силы группировки пришлось оттянуть к тамбуру, где еще оказывали сопротивление несколько крупных механоидов и сталкеры, попытавшиеся осуществить силовой прорыв в Академзону из пространства пустоши.
…Дитрих чувствовал себя неуютно.
В егеря он попал недавно. До этого, после вживления основного импланта, он почти полгода провел во внутренних караулах, в тот же период прошел обряд посвящения, а вместе с ним получил и новое, казавшееся дурацкими, непривычным имя.
Но правила есть правила. Новое имя — не слишком высокая цена за имплант, без которого в границах отчужденных пространств он бы попросту погиб или, того хуже, превратился бы в сталтеха.
