Сергей Зайцев - Боевые роботы Пустоши
«Ах да, как же я мог забыть про твоих любимых „Железных Болванов“, за которых по результатам баталий общины тебя даже похвалил Дед! Ты ведь тоже у нас фанат! Ну, тогда нам нечего бояться. Если возникнут лишние вопросы, ты просто присоединишься к своим потенциальным друзьям, верно? Все равно на этот вечер у нас никаких дел больше нет».
«Я бы лучше поужинал, – с сомнением хмыкнул я. – Интересно, нас действительно выпрут оттуда, если мы не станем играть?»
«Не выпрут. – Ухан ухмыльнулся, весьма довольный тем, что сумел нас провести. – Я пошутил насчет строгих нравов. Обычный бар-ресторан для любых желающих приятно провести свободное время».
«Тогда чего мы стоим? – Марана смерила нас обоих неодобрительным взглядом, словно мы лично морили ее здесь голодом. – У меня тоже в животе кошки скребут».
«Кошки скребут на душе, – машинально поправил я, трогаясь с места, – это устойчивое выражение, а живот, например, от голода может прилипнуть к спине».
«Ну, ты, знаток местного фольклора…»
Поругаться в очередной раз нам не дали. Причем самым неожиданным образом.
«Погодите, – встревоженно воскликнул Ухан, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь рассмотреть что-то, известное только ему, – мой „Опекун“…»
А в следующую секунду мы подверглись нападению.
Из глубоких теней, притаившихся в складках зданий наподобие бездонных омутов, куда не доставало городское освещение, возникли темные размытые силуэты и стремительно бросились к нам, стелясь по тротуару гибкими кошачьими движениями.
Охранный дроид, все это время плававший над головой Ухана на манер детского воздушного шарика и о котором мы практически забыли, вдруг на короткое мгновение ощетинился во все стороны пучком ярко-красных нитевидных лучей – на окружающий нас тротуар словно упала сотканная из света паутина, чтобы тут же исчезнуть. Слух резанул пронзительный животный визг. Парочка силуэтов, не добежав до нас несколько метров, завертелась юлой, видимо полностью дезориентированная, затем агрессоры рванули обратно в темноту и исчезли. Но несколько тел (теперь уже стало видно, что это какие-то животные размером со среднюю собаку, а не глюки в моем сознании) остались валяться на тротуаре, не подавая признаков жизни.
Все произошло так быстро, что я не успел почувствовать страх. А вот у Мараны реакция оказалась получше, она испугаться успела.
– Что это б-было? – слегка заикаясь, проговорила она вслух, инстинктивно прижавшись к Ухану и округлив глаза. – И что т-ты с ними сд-делал?
– Лично я – ничего. – Ухан поскреб затылок, не забыв свободной рукой покрепче обнять подругу, раз представилась такая возможность. – «Опекун» сам приласкал их станнером, а тех, что удрали, видимо, зацепил лишь частично.
– Погоди, погоди, – не поверил я, – лучи станнера невидимы, а эти…
– Безобидная лазерная подсветка, способная лишь ослепить. Для психологического эффекта… Кстати, а почему бы нам действительно отсюда не убраться? Например, в бар?
Мысль была хорошей и весьма своевременной. Поэтому теперь никто не стал мешкать, все сразу заторопились к бару. Для этого пришлось пройти вблизи одного из обездвиженных тел, но ни у кого не возникло желания остановиться и рассмотреть тварь получше. Небезопасное, да и не нужное занятие, которое можно поручить лоцману – укрупнить и подсветить отснятое изображение.
– Кто-нибудь может мне сказать, что это такое? – с невольной дрожью в голосе произнесла Марана, рассмотрев поступивший на виртуалку отредактированный снимок. У меня тоже по спине прошелся холодок – я разглядел острые зубы, усеивавшие узкие вытянутые пасти, и внушительные когти на гибких многосуставных лапах.
– Песчаные крысы, – выдал Ухан, отыскав информацию, как всегда, раньше нас.
– И это ты называешь крысами? – недоверчиво переспросила Марана. – Скорее, странно мутировавшие собаки. Размер подходящий.
– Знаете, что мне пришло в голову? – напряженно поинтересовался Ухан. – Наша беспечная прогулка уже не кажется мне разумной.
– Хочешь сказать…
Налетевшее сбоку пыльное облако заставило поперхнуться и перейти к общению по внутренней связи:
«Хочешь сказать, именно поэтому сейчас так малолюдно?» – Я невольно ускорил шаг.
Никто не отозвался. Похоже, Ухан с Мараной вообще потеряли желание разговаривать, пока не окажутся в относительной безопасности. Ну и замечательно, как-нибудь переживу. Черт возьми, лично мне эти сто метров, отделявшие нас от входа в бар, показались исключительно длинными. На улице перед баром уже сгустился почти непроглядный мрак, и я все время чувствовал чьи-то холодные внимательные взгляды, направленные мне в спину из темных закоулков – теперь я уже знал, что эти взгляды не воображаемые. Малоприятное ощущение.
Когда мы проходили мимо «Мстителя», Ухан, не останавливаясь, добродушно похлопал гиганта по бронированной «голени» – толщиной с нас троих, вместе взятых, похлопал, словно старого доброго приятеля. Гигантский рост робота не позволял дотянуться выше.
Внутри бара неожиданно оказалось еще темнее, чем на улице, которую мы только что покинули. Опешив от такого приема, мы замерли на месте, таращась в непроглядную тьму перед собой. В инфракрасном окошке виртуалки лишь бродили бледные пятна без каких-либо определенных очертаний. Слепой экран.
«Мать моя женщина, это еще что такое?! – выругалась Марана. Не знаю, где она успела подцепить это выражение, до Сокты я от нее ничего подобного не слышал, но звучало почему-то донельзя неприлично. – Тут что, вымерло все, что ли? Или мы не туда попали?»
«Не торопись, милая…»
Судя по его многозначительному тону, Ухан, как всегда, определенно что-то знал. Ага – под ногами вдруг проступила светящаяся желтая полоска и побежала в темноту, приглашая следовать за собой.
«Ну вот, нужно было лишь чуток подождать, чтобы управляющая система бара заметила нас и определила в качестве клиентов, – снисходительно прокомментировал Ухан. – Если бы вы оба чаще обращались к справочной информации…»
Но Марана не дала ему закончить:
«Охота голову всякой ерундой забивать, на это у меня есть ты. Пошли, чего стоим?»
«Теперь мне понятен смысл, кроющийся в названия этого бара», – пробормотал я, когда стрелка подвела нас к столику, осветившемуся изнутри при нашем приближении.
Едва мы расселись на изящных стульях из какого-то невесомого, но явно очень прочного материала (ножки – в виде соломинок, вместо сиденья – мягкая сеть паутины), как рядом возник официант, оказавшийся мальчишкой лет восьми – с очень бледной, незагорелой кожей, светлыми волосами, бровями и даже ресницами. В общем, стопроцентно белобрысый. Одет он был в серый костюм из искусственного меха, напоминающего волчью шкуру. Паренек отвесил короткий поклон, полный внутреннего достоинства, и с профессиональной вежливостью осведомился:
– Что будете заказывать?
Наряд официанта меня позабавил. Все один к одному: город – Волчья Челюсть, бар – «Темное Логово», а пацан – «волчонок». Стиль выдержан до конца.
«Ой, какой хорошенький», – Марана, уже успевшая к этому моменту откинуть с лица респиратор, с интересом уставилась на «волчонка», разглядывая во все глаза, что показалось мне несколько бесцеремонным. К счастью, мальчишку не так-то легко было смутить, он просто проигнорировал ее откровенное внимание, ожидая ответа на свой вопрос. Явно не первый день здесь работал.
– Что у вас тут обычно подают на ужин? – Ухан откинулся на спинку стула, приняв вальяжный вид и окинув официанта снисходительным взглядом.
Мальчишка начал бойко перечислять названия незнакомых блюд, но Ухан остановил его небрежным взмахом руки.
– Неси. На троих, естественно.
«А ты не слишком рискуешь? – Я недоуменно поднял левую бровь, невольно пародируя привычку Деда. – Нам может и не понравиться то, что здесь принято считать нормальной пищей».
«Ерунда, что-нибудь съедобное непременно окажется. К тому же аристократ я или нет? Незачем озадачиваться столь незначительными мелочами».
«Понял, господин Сникерс», – съязвил я, напустив на лицо кажущуюся почтительность.
Тут я заметил, что Марана к чему-то прислушивается, уже не обращая внимания на наш разговор. И тоже невольно навострил уши. «Почувствовав» мой интерес, из окружающей темноты почти сразу выплыла негромкая ритмичная музыка и как-то незаметно целиком завладела моим вниманием. Приятный женский голос неожиданно вплетался в нее на несколько секунд, задавая настроение, и пропадал, таял, растворялся, словно туман на сильном ветру, в сознании возникало глубокое мрачное ущелье с отвесными стенами, на изборожденных ломаными выступами скалах лежит снег, по изрезанному порогами каменистому дну извивается, весь в яростных брызгах и пене, быстрый ледяной поток.
