"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Мухин Владимир

Что пискнула в ответ Майра, я, честно говоря, не услышал, так как вдруг понял, что не двигаюсь. То есть, стою на одном месте в паре шагов от комнаты ключницы и, загнав чувства в оковы воли, обдумываю, что требуется сделать для того, чтобы в фарс или самоубийство не превратилась моя схватка с хейзеррцами, оставшимися во дворе.

Обдумал и нашел решение. Перебрал еще с десяток вариантов будущих действий. Выбрал самый лучший и попытался представить, что может помешать ему реализоваться. А когда уверился, что очень немногое, вдруг понял, что Майра опять умудрилась сделать невозможное — не дала утонуть в пучине отчаяния и не позволила тупо убиться об сработанную пару хорошо подготовленных противников.

Хмыкнул. Решил, что месть никуда не убежит. Вернулся в комнату, из которой только что вылетел, опустился перед своей ключницей на одно колено и склонил голову в знак благодарности:

— Ты спасла мне жизнь. Я этого никогда не забуду…

…Один из двух бойцов, ожидавших моего возвращения во дворе, оказался подготовлен на уровне хорошей Тени. Нет, очень хорошей Тени! Что еще раз подтверждало версию Майры о боевой звезде. Он действительно работал. То есть, не просто стоял, уткнувшись взглядом в калитку и заклиная ее побыстрее открыться, а по-настоящему вслушивался в окружающий мир. Да и место за будкой привратника он выбрал правильно, встав именно так, как когда-то объяснял отец. Поэтому, почувствовав, что он ощутил мое приближение шагов с пятнадцати, я почти не удивился. Хотя мысленно отметил, что хейзеррец даже и не подумал шевелиться или подавать какой-либо знак напарнику.

Только вот он был в гостях, а я у себя дома. И не просто приближался к незваному гостю с подветренной стороны, не глядя в его сторону и усиленно стараясь раствориться в порывах ветра и шелесте листвы, а выходил в место, заранее подготовленное еще отцом. Точно зная, там меня не достанут, а я не промахнусь.

Добрался. Вскинул прихваченный из дома арбалет. Выстрелил вроде бы прямо в стену караулки. И, не дожидаясь результата, метнулся вперед. Само собой, выпустив из рук уже разряженное оружие.

Хейзеррец, прятавшийся как раз за ней, не мог знать, что некоторые участки стены — лишь имитация из нескольких слоев сначала проклеенной, а затем и покрашенной под дерево бумаги. Поэтому, услышав щелчок, сначала решил, я стреляю не в него. А потом стало слишком поздно — бронебойный болт, с легкостью прорвав фальшивое бревно, пробил темную тканевую накидку и кольчугу. И отбросил тело в нужную мне сторону.

Глотку ему я перехватил походя, чтобы не беспокоиться из-за возможного выстрела или броска ножом в спину. Но надежно — клинок не просто перерезал вены и артерии, но и чиркнул по позвоночнику. А я, продолжая движение, бросил метательный нож в силуэт, застывший в тени около внешнего края ближней створки ворот. И попал. В горло. Но отправил в полет второй. А затем третий. Правда, уже не в горло, а в нижнюю часть бедер, не прикрытую кольчугой. И тоже попал. А когда оказался на расстоянии удара, на всякий случай врезал сапогом по рукояти последнего, торчащего из раны в ноге. После чего вбил следующий нож в глазницу только-только начавшего оседать трупа…

…В дом я вернулся тем же путем, что и вышел. То есть, через окно. Так как допускал, что за парадной дверью меня может ждать какой-нибудь не очень приятный сюрприз вроде рассыпанного по полу чеснока[14] или настороженного арбалета. Двигался, ощущая себя куском льда: убедился в том, что Майра в порядке, краем сознания отметил, что она уже в состоянии самостоятельно передвигаться, раз сидит в нише рядом с дверью с заряженным арбалетом в руках. И позволил себе дорваться до вожделенного — отправился потрошить пленника. А так как методику допроса хорошо подготовленных профессионалов вроде Теней или «лучей» хейзеррских звезд отец в меня вбивал так же добросовестно, как и все остальное, был уверен, что вытрясу из своей жертвы все, что захочу.

Угу, как бы не так — оказалось, что за время моего отсутствия эта тварь не только пришла в себя, но и, перекатившись к ножке кровати, некоторое время билась об нее правой щекой. Полый зуб, о возможности существования которых я позорно забыл, сломался. А яд, заключенный в нем, быстро и надежно избавил хейзеррца от не самой приятной перспективы.

Пинать труп было бессмысленно, и я, в сердцах обозвав себя тупым и самонадеянным придурком, сделал единственное, что оставалось возможным в такой ситуации — зажег лампу, раздел тело самоубийцы и убедился, что под правой лопаткой имеется крошечная татуировка, изображающая цветок с пятью лепестками.

— Он что, как-то умудрился принять яд? — удивленно спросила Майра, заглянув в комнату и правильно оценив происходящее.

— Угу… — раздосадовано буркнул я. — Полый зуб, ножка кровати, отсутствие желания говорить. Кстати, ты была права — это была хейзеррская боевая звезда!

— То есть вы в одиночку положили пятерку незримых служителей Бездны⁈ — захлопав ресницами, восхищенно выдохнула она.

— Я в норме… — буркнул я, сообразив, что она не видит выражения глаз, поэтому «на всякий случай» пытается меня успокоить. Затем встал, повернулся к ней, разглядел обезображенное лицо и скрипнул зубами: — Собери-ка ты, краса моя ненаглядная, все, что нужно для того, чтобы привести твой носик в порядок. И пойдем в баню!

— Надо сначала вынести тела и замыть по— …

— Сначала твое лицо, потом все остальное! — рявкнул я, и девушка тут же сорвалась с места: метнулась к шкафу с вещами, вытащила оттуда свежую нижнюю рубашку и несколько полотенец, а затем достала из сундука с лекарствами какие-то баночки и бинты:

— Все, я готова!

— Умница! — похвалил ее я и вышел в коридор…

…Своим относительным спокойствием я не обманывался и прекрасно понимал, что держу себя в руках только потому, что еще не остыл после боя. Срываться или впадать в депрессию в мои планы не входило, поэтому я немного подумал и решил, что могу сосредоточиться на душевном состоянии ключницы. Увы, все более-менее нормальные способы поднять ее самооценку я перепробовал еще в то время, когда помогал девушке вернуть уверенность в себе после выхода из тюрьмы — тогда, увидев в зеркале свой дважды сломанный нос и опухшее лицо, Майра настолько расстроилась, что ушла в себя и ни за что не хотела возвращаться.

В общем, я пытался придумать что-то новое все время, пока ключница ополаскивалась. А когда она натянула на себя чистую нижнюю рубашку и кое-как высушила волосы, наконец, поймал нужную мысль. Вернее, поймал ее не после этой фразы, а когда увидел сгорбленную спину и понуро опущенные плечи:

— Нет, так дело не пойдет! Что это на тебе за тряпка? И как ты стоишь?

Девушка растерялась:

— Новое белье я купила, но одеть не успела! Из-за хейзеррцев, поглоти их Бездна!

— Хорошо, допустим, сегодня тебе действительно было не до обновок! Но ведь эта рубашка нормально стоять не мешает?

— Н-не поняла?

— Выпрямись, разверни плечи и представь, что у тебя на темени лежит медный щит! На темени, а не на затылке! — поправил я, когда она в меру своих сил попыталась изобразить предписанную позу. — У тебя очень красивая шея, восхитительно полная, высокая и упругая грудь, узкая талия, невероятно женственные бедра и длинные сильные ноги. А ты сгорбилась, как старушка, и зачем-то прячешь все это великолепие!

Кстати, описывая ее фигуру, я ничуть не преувеличивал. Ибо благодаря правильному воспитанию научился видеть красоту в чем угодно, поэтому искренне считал совершенными как душу Майры, так и ее тело. Мало того, я не раз и не два сравнивал стати своей ключницы с со статями девиц матушки Оланны, и в десяти случаях из десяти приходил к выводу, что она в разы красивее.

Почувствовав в моих словах искренность, девушка покраснела. Слегка. А потом приподняла подбородок и развела плечи еще чуть-чуть, отчего ее грудь натянула ткань рубашки, и темные соски начали просвечивать сквозь белую ткань: