"Фантастика 2025-50". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Биверов Андрей Леонидович

— Лучше оставайтесь собой, госпожа Зара, — сказал Рам, снимая бушлат и накидывая на плечи идиллийке. — На своих мы насмотрелись вволю.

Для него, коренного китежца, остаться при температуре в плюс пять градусов одетым в полевой комплект с термобельём, вовсе не казалось дискомфортным.

Идиллийка благодарно улыбнулась и подвинулась, освобождая место рядом с собой на пледе. Костас уселся на нагретое её теплом место.

Какое-то время они молча наблюдали за разгрузкой шаттла. Вокруг суетился обильно увешанный ювелирными изделиями эдемец, на ломаном эсперанто громогласно выражая негодование темпами работ. Операторы погрузчиков лениво отругивались, из-за чего эдемец ярился всё больше и больше, под конец сорвавшись на ультразвук. У Костаса мелькнула мысль о том, что подобная сцена немыслима на Идиллии.

— Знаете, почему я получила это назначение? — спросила Арора, не сводя взгляда с вопящего эдемца.

— Вы прекрасный управленец, — предположил Костас.

— У нас много хороших управленцев, — покачала головой Зара, — но мало тех, кто способен жить и работать среди чужаков. Одно дело — обучиться вести с вами дела и принимать у себя, а другое — покинуть Идиллию и жить в вашем мире. В вечном недоверии, злости, жестокости, зависти и недовольстве своим местом. Для большинства из нас это невыносимо, потому идиллийцы не часто покидают родную планету надолго. И мало кто делает это больше одного раза.

Костас понимал, о чём она говорит. Идиллийцы жили в своём мире, утопическом с точки зрения обитателей других планет, но тем не менее реальном. Мире, созданном кропотливым трудом предыдущих поколений идиллийцев, подаривших своим детям идеальное общество. Но абсолютно не приспособленное к существованию в окружающей реальности, где сильный всегда готов подмять под себя, а то и вовсе сожрать слабого.

— Тогда почему вы тут? — прямо спросил Костас.

Ему казалось, что Арора ещё долго не захочет видеть инопланетников, не то что покидать Идиллию.

— Сложный вопрос, — всё также не глядя на него ответила Зара. — После всего, что случилось в Зеларе, я вдруг осознала, насколько хрупок мой мир. Глядя на сородичей, я испытываю страх, потому что помню, что с ними может случиться. Это так мучительно — ощущать себя бессильной, знать, что все твои труды могут обратиться в пепел…

Костас молча слушал. Перед глазами встал Зелар — таким, каким он его видел в последний раз: серо-чёрно-коричневое месиво, затянутое дымом пожаров. Зримое олицетворение того, что сейчас творилось в душе Ароры, потерявшей практически всё: любимого человека и родной город, который она называла «дитя души».

— Со мной рядом теперь больно, — странные для постороннего слова Костас понял и без пояснений. — Я не могу видеть даже соуль. Он вернулся и обнаружил руины вместо дома, известие о смерти и меня…

Арора сжалась и плотнее укуталась, но Рам не был уверен, что дело в холоде.

— Я расторгла то, что у вас принято называть браком, — продолжила странную исповедь идиллийка. — Не хочу, чтобы он жил в боли, которую не в силах утолить. Никто не в силах. Это как незаживающая рана. Мне казалось, что «поцелуй вечности» — единственный способ избавиться от боли, но кое-кто меня переубедил.

— Кто? — тихо спросил Костас.

Арора сейчас напоминала ему Дану в первые дни после гибели отца — такой же сгусток душевной боли. Раму очень хотелось обнять идиллийку, взять хоть частичку её горя, но удерживало понимание: всё это — его вина.

— Как ни странно, король Дариус. До встречи с ним я не особенно задумывалась о том, как Идиллия вписывается во внешний мир. Это было абстракцией: мы торгуем, выполняем распоряжения Доминиона, взаимодействуем с другими планетами. Теперь я осознала, в каком безумном и жестоком мире ведутся переговоры, создаются новые проекты, налаживаются контакты. И как мало идиллийцев, способных пережить столкновение с этим миром и оградить от него других. Король считает, что я одна из них. Что когда я изучу мир со всем его злом и несправедливостью, на смену боли придёт понимание, покой и сила.

Рам посмотрел на укутанную в бушлат Зару и подумал, что на месте короля наоборот попытался бы оградить её от мира за пределами Идиллии. Но… Возможно, соплеменник куда лучше понимает, как ей помочь.

— Ты живёшь среди ужаса войны и смерти, но не лишился души и человечности, — идиллийка поднесла пальцы к губам и подула, согревая дыханием. — Как-то сумел сохранить себя и стать сильным.

Зара подняла на него печальный, но полный знакомой решимости взгляд:

— Научи меня жить в своём мире…

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1»

Стражинский и свежеиспечённый подполковник Савин сидели в курилке, попивая кофе и наблюдая, как Чимбик и Стилет проверяют заступающий наряд.

— Из штаба сектора очередной запрос прислали, — с ленцой сообщил Савин, делая глоток. — Требуют отчёт по репликантам.

Савин с новым званием получил должность начальника штаба дивизии. Прежнего повысили до полковника и перевели начальником штаба 58-й армии — так теперь называлась расквартированная на Идиллии группировка войск Доминиона.

— Делом бы занимались с тем же энтузиазмом, с каким нас дурацкими запросами бомбардируют, — поморщился Стражинский. — Кретины, они всерьёз полагают, что репликанты, которых обучали с детства, не справятся с новыми должностями?

Он кивнул на плац.

— Чимбика и Стилета через полгода смело можно на роту ставить, — Стражинский достал сигарету. — Но «паркетным квамандос» это хрен объяснишь.

— Да ну их в задницу, — Савин откинулся на спинку скамейки и блаженно прикрыл глаза. — Отпишусь — и на месяц отлипнут.

Вдалеке загрохотала тяжёлая техника — у инженерно-строительных батальонов закончился обеденный перерыв. База расширялась, превращаясь в полноценный военный городок со всей необходимой инфраструктурой, в полном соответствии с развёртыванием группировки в армию. Доминион показывал, что никуда не собирается уходить, превращая Идиллию в укреплённый форпост.

Модули казарм сменяли нормальные дома для семейных и общежития для холостых, строились магазины и школы для детей военнослужащих.

— А, паркетные особенно требуют следить за репликантами, когда те получат жильё, — вспомнил Савин.

Дома для искусственных солдат строили отдельно, не по типовым армейским проектам, а в идиллийском стиле. Все расходы на возведение взяло на себя планетарное правительство, а работами занимались местные подрядчики. И теперь среди типовых коробок военного городка рос район необычных круглых домов с бассейнами в середине. Один — на отделение из шести репликантов: идиллийцы посчитали, что так искусственным солдатам, привыкшим жить вместе, будет легче адаптироваться к изменившимся бытовым условиям.

— Это всё наша человеческая анатомия виновата, — усмехнулся Стражинский.

— В смысле? — Савин приоткрыл глаз и воззрился на комдива.

— В прямом, — Стражинский убрал так и не подкуренную сигарету обратно в пачку. — Коту, когда делать нечего, он себе яйца лижет. А нам, людям, анатомия не позволяет провернуть подобный номер, потому в моменты безделья приходится искать иные способы себя развлечь. Например, задалбывать подчинённых идиотскими документами, необходимыми к исполнению.

Дождавшись, пока Савин отсмеётся, полковник продолжил:

— Мы доверяем репликантам оружие, технику и оборудование стоимостью в миллионы. Доверяем командование друг другом. И тут какой-то хрен с бугра начинает сомневаться, что им можно доверить собственное жильё.

Планета Тиамат. Город Монтерей

На пирсе гостей города встречала двухметровая статуя — человеческий скелет в чёрной рясе с капюшоном, вооружённый неизвестным Чимбику древковым оружием. Больше всего эта штука напоминала древнюю земную глефу, только с лезвием, прикреплённым под прямым углом. На плече у статуи почему-то сидел скелет крысы, одетый и вооружённый точно так же.