"Фантастика 2025-24". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Мухин Владимир
Она зашипела. Как мне показалось, не от возмущения, а от боли. Потом закусила губу и… вцепилась в мою шею мертвой хваткой!
— Аресса Тинатин, вы позволите донести вашу дочь до воды? — «шутливо» поинтересовался я у ее матери, стараясь, чтобы и тон, и то, что я говорю, хоть немного, да отвлекали несчастную девушку от пугающего окружения и моих прикосновений.
— Конечно, арр! — в том же стиле ответила ар Лиин-старшая. — Но только в том случае, если вы не будете торопиться и не сверзитесь со склона в компании той, которой собираетесь помочь!
— Кстати, аресса, если вас не затруднит, прихватите, пожалуйста, с собой во-он те котлы — думаю, мыться горячей водой вам будет куда приятнее, чем холодной!
— Что бы мы без… — начала было женщина, но вовремя прикусила язык и пошутила: — … безобразно разомлели и не захотели возвращаться?
— К сожалению, горячей воды не так уж и много… — вздохнул я, добравшись до края оврага и посмотрев вниз. — Так что вернетесь обязательно. И совсем скоро…
…Стоило мне поставить девушку на кучу тряпья и сделать первый шаг в сторону лагеря, как надежда на то, что недавний разговор вернул ар Лиин-младшей уверенность в себе, умерла в муках. Непонятно с чего решив, что я ухожу совсем, она изо всех сил вцепилась в мою руку и, зажмурившись, перепугано затараторила:
— Не уходите! Не уходите, пожалуйста!! Я не хочу оставаться одна!!!
Я попытался объяснить, что буду совсем рядом, в каких-то десяти-пятнадцати шагах, что прибегу при любом намеке на опасность, но девушка меня не слышала: трясясь, как осиновый лист на ветру, она повторяла одно и то же. При этом в ее глазах плескался запредельный ужас, а по грязным щечкам непрерывным потоком лились слезы.
Аресса Тинатин тоже пыталась ее успокоить — говорила, что им обоим надо помыться, а обнажаться в присутствии постороннего мужчины невместно. Что мытье не займет много времени. И что я действительно никуда не собираюсь уходить. Увы, без толку — ее дочку продолжало колотить. Тогда я вернулся обратно, ласково прикоснулся к плечу девушки и негромко спросил:
— А если я буду стоять спиной и позволю держать себя за руку, вам будет легче?
Аресса Алиенна торопливо кивнула, словно боясь, что я передумаю, и несмело пообещала:
— Да! Только вы стойте близко-близко, ладно?
— Ладно! — мягко улыбнулся я и, поворачиваясь к ней спиной, посмотрел на ар Лиин-старшую. А когда увидел, с какой болью та смотрит на дочь, невольно поежился.
«Не молчи!!!» — поймав мой взгляд, жестами попросила женщина и умоляюще сложила руки ладони перед грудью.
Я как можно незаметнее кивнул, уставился на приметный камень в самой середине склона, и отвел назад левую кисть:
— Вам хорошо, ведь сейчас самое начало лета! А папа таскал меня по лесам круглый год и в принципе не понимал, как воду можно считать холодной. По его мнению, холодным может быть только лед, а вода является теплой по определению. Гонял он меня нещадно, поэтому смывать с себя пот приходилось после каждой тренировки. И если с поздней весны и до конца осени это было очень даже приятно, то зимой откровенно пугало…
— Моя мама — из Торрена… — заполнила аресса Тинатин наступившую паузу. — И тоже привыкла к холоду с самого детства. Поэтому, пока я была мелкой, чуть ли не каждый день поднимала меня на крышу донжона и обтирала снегом. Зимой, естественно. А когда я начинала хныкать, говорила, что их мужчины не представляют себе мытья в бане без купания в проруби. Увы, это меня нисколько не успокаивало — я радовалась, что родилась женщиной, и что живу не среди сумасшедших полуночников[20], а среди нормальных маллорцев…
Рассказывая о своем детстве, ар Лиин-старшая не забывала и о деле: тоненькая ручка на моем запястье то дергала меня на себя, то толкала, то пыталась соскользнуть. При этом ее хозяйка ойкала, шипела от боли и все сильнее и сильнее стучала зубами от холода. Тем не менее, завершать водные процедуры не собиралась, видимо, пытаясь смыть даже воспоминания о чужих прикосновениях. А когда ее мать начинала говорить, что все, достаточно, с такой мольбой просила не торопиться, что у меня разрывалось сердце.
Когда рука на запястье окончательно превратилась в ледышку, и я понял, что без моей помощи девушка от ручья не отойдет, то перехватил ее пальцы своими и легонечко сжал:
— Аресса Алиенна, посмотрите на свою маму — вряд ли я ошибусь, если предположу, что она вся синяя. Вы ведь не хотите, чтобы она заболела, правда?
— Ой, мам, прости! — тут же затараторила девушка. — Вылезай из воды и скорее вытирайся! А я еще немно— …
— Может, «еще немного» перенесем на потом? — мягко перебил ее я. — Скажем, на вечер, когда мы выберемся из леса, доедем до постоялого двора и закажем вам огромную бочку с горячей водой?
…Уже через половину кольца дамы сидели перед костром, а я, вылив в один из котелков пару бутылок вина, грел его над огнем. Сообразив, что я пытаюсь сделать, ар Лиин-старшая, потратившая всю горячую воду на дочку и поэтому промерзшая до костей, благодарно прикрыла глаза. Младшей было не до вина. До тех пор, пока она не получила в руки кружку с парящим напитком и не услышала мое категоричное «Это надо выпить. Целиком…»
Выпила. И довольно быстро окосела. А через четверть стражи свернулась калачиком у меня под боком и мирно засопела.
Старшая оказалась куда крепче дочери, поэтому, уговорив все, что оставалось в котелке, лишь раскраснелась. И захотела поговорить — пересела ко мне поближе, обхватила колени руками и угрюмо уставилась в огонь:
— Спасибо. Без вас я бы не справилась…
Я пожал плечами.
— … и, пожалуй, не справлюсь. Поэтому вынуждена спросить: вы бы не могли проводить нас до дому? Не в Лиин, ближе! — почему-то решив, что я откажусь, зачастила она. — Я решила отвезти ее к своим родителям, в Маггор!
— А почему именно туда? — для того чтобы не молчать, спросил я.
— Там Алиенну никто, кроме моей мамы, толком не видел и не знает. Поэтому все странности спишут на подростковую стеснительность. А мама женщина мудрая, очень любит внучку и поможет всем, чем сможет.
Девушку мне было искренне жалко. Поэтому я согласился. Без всякого внутреннего сопротивления:
— Маггор недалеко — завтра к вечеру будем там. Если, конечно, выедем отсюда не позже полудня. Кстати, вон под тем полотенцем кошель с гербом вашего рода и кучка драгоценностей. Думаю, они вам еще пригодятся.
— Знаете, о чем я сейчас думаю? — не отрывая взгляда от огня, вдруг спросила аресса Тинатин.
— Откуда?
— Жалею, что толком не общалась с вашей матерью. Понимаете, я с ней познакомилась уже после того, как стала фавориткой короля. А она, являвшаяся наперсницей королевы Сайнты, считала, что я посягаю на собственность ее любимой подруги, и поэтому держала на расстоянии…
— А почему жалеете-то?
— Агнессу никогда не считали ослепительной красавицей или душой двора. Зато уважали за верность, острый ум, неизменные принципы и многое другое. Говоря иными словами, ваша мать была прямой, как меч, правильной, как… как ваш отец, и одной из немногих действительно благородных личностей во всем Маллоре! Эх, будь у меня возможность, я, не задумываясь, обменяла бы сомнительное счастье… хм… принимать ухаживания верховного сюзерена на возможность бывать в вашем доме хотя бы изредка. И хоть там ощущать себя личностью, а не вещью.
Не знаю, почему, но я был уверен, что она не лжет. Поэтому сглотнул подступивший к горлу комок и угрюмо кивнул:
— Да, родители у меня были настоящими. Плохо только то, что были…
Слава Пресветлой, сон ар Лиин-младшей оказался достаточно глубоким для того, чтобы она не почувствовала, что я встаю. И достаточно долгим, чтобы я успел не только собрать все, что понадобится в дороге, но и сбегать к месту, где люди Кровавого Орла бросили карету. Нет, я не был настолько наивным, чтобы надеяться в одиночку дотащить ее до тракта. Просто, по словам арессы Тинатин, именно рядом с ней разбойники бросили единственное женское седло, взятое женщинами рода ар Лиин в дорогу.
