Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич
Не медля, я поехал по ночным улицам обратно к дому, комендантский час уже отменили. Там застал деда и дядю Стёпу за кройкой брезента, чехол для пулемёта шили. А тренога в стороне стояла. Сварки тут у нас не было, все крепления на болтах. Когда успели? Но крепко, даже отверстия в «лапах» были, и болты, чтобы к палубе всё прикрутить. Сам пулемёт был закреплён на треноге, и я попробовал, как тот крутится. Вполне неплохо. На баке и поставим. На корме не в тему, мешать будет.
Когда все работы были закончены, мы разбудили уснувшего в доме Юру и, загрузив всё, поехали домой. Разгружать машину не стали, так и загнали в гараж.
Рано утром, ещё когда светало, занялись делом, поставили треногу, прикрутив болты к палубе. Пришлось под них отверстия в ней сверлить, но встала намертво. Закрепили на ней пулемёт и проверили. Обзор практически круговой, отлично. Потом накинули чехол, проверили вахтенного, сейчас Егор дежурил, и, оставив на борту на охране деда, на машине, загрузившись, поехали на рынок. Ехал я, Юра и остальные, сколько места хватило, мне для них одежду нужно прикупить, хватит в рванье ходить. Тем более деньги были, отчисления неплохим потоком шли. Мусю брать не стали, места не было, я Марине денег дал, они вместе сходят и всё что нужно купят, когда мы отбудем. А пока она своей одеждой поделилась, фигуры у них почти одинаковые были, подростковые. Хотя им уже по тринадцать, потихоньку превращались в девушек.
На рынке все получили тельняшки, где не по размеру, ушьют, нитки-иголки тоже прикупили, фуражки, комбинезоны и ботинки. Взяли всем тёплые крутки, чтобы ночью не замерзать, если на вахте стоять. Одеяла, каждому сидор купил для личных вещей, полотенца, зубные щётки, Юре бритву, уже начал зарастать, пятнадцать вот-вот наступит, в августе, помазок в тему будет. Мыло каждому. Столовые приборы, ложки, ножи, кружки и тарелки. Всех обеспечил, даже фляжек набрал. Вот теперь с полными сидорами мы вернулись к машине. Её по очереди кто-то охранял из команды. И поехали обратно. Мы успели пообедать, когда пришло время возвращаться в порт. Баржа была в очереди на загрузку, обещали сегодня к обеду закончить. Вот теперь моя команда не смотрелась как шаромыжники, а серьёзные деловые моряки речного флота.
– Ого, мы что, машины повезём? – прикрываясь ладонью от солнца, спросил Юра. Он стоял слева от рубки, а я у входа и советами помогал деду маневрировать в акватории порта. Пока не получалось у него, вот и учил. Так что вокруг, а особенно на нашу баржу я не особо смотрел. Сейчас же взглянув, взяв с полки в рубке бинокль, присмотрелся.
– Точно грузовики. Четыре. Тентованные. Новенькие. Странно, в Горьком же «полуторки» выпускают, ЗиСы там зачем?
Ответа мы так и не получили. Правда, я с количеством машин ошибся. Было четыре крытых грузовика и топливозаправщик с прицепленной цистерной ещё на тонну. Мы подошли, взяли баржу на буксир и, отшвартовав её, двинули уже знакомым маршрутом. В этот раз можно и не привлекать местных, своих моряков хватает, даже Димка снова с нами был, настоящий моряк растёт. Покинув порт, немцев лишь раз видели в воздухе, да и то снова недалеко от Москвы, на большой высоте шестеро летели, надеюсь, наши «МиГи» их перехватят. Сам путь прошёл без проблем, так что как пулемёт был зачехлен, так и оставался прикрытым. В Горьком, как оказалось, наш маршрут не заканчивался, переставили все те машины, что уже стояли на барже, втиснули ещё две «полуторки», одна явно с радиостанцией в ней, загрузили ещё какими-то ящиками с приборами и оборудованием, мне кажется, это геологов готовят к какой-то работе. Хотели ещё «эмку» загрузить, но уже некуда было, зато два мотоцикла загрузили, с колясками. После пополнения припасами и топливом к нам направили для охраны двоих бойцов, сержанта с красноармейцем, оба были вооружены длинными винтовками с полными сидорами за спинами и скатками шинелей. Устроились они на барже, в кузове одной из машин, и время от времени то один, то второй появлялся, гуляли у борта, изображая охрану. Общались мы с ними редко, только по вечерам, когда также к берегу приставали, они с нами ужинали. А сам путь шёл сначала к Казани, там частично на баржу, частично на борт баркаса погрузилось пятнадцать студентов-геологов. Да ещё вещей столько, палаток и разного имущества. Вот с ними было веселее, девушек с ними шестеро.
Уже в Казани мы узнали, что направляемся в сторону Камы и дальше вверх по руслу. И только сейчас я сообразил, что этих геологов напрягают по одному из моих писем, к одному из богатых нефтяных месторождений Татарстана, возле будущего города Лениногорска. Сейчас его пока не было. Я даже нисколько не сомневался, что неслучайно оказался в этом рейсе. Чую чью-то руку в этом деле. Когда мы добрались до Набережных Челнов, пройдя мимо огромного элеватора, хорошо видимого с реки, то причалили, где указал помощник начальника порта. В выгрузке мы уже не участвовали, лишь помогли девчатам спустить их узлы с вещами и чемоданы с книгами с борта баркаса. Водители, а они были из местных, проверяли машины, их снимали с борта с помощью крана, и отгоняли в сторону. Тут же было и начальство этой экспедиции, что встречало прибытие сотрудников и материальной части.
Утром, когда мы с дедом вернулись с телеграфа, то сразу направились к начальнику порта. Он уже был в курсе, наш начальник с ним связался. В общем, порожними мы обратно, конечно, не пойдём, и сейчас нужно перегнать баржу к причалам у складов с мукой. В этот раз мы повезём муку. Причём у нас с начальником порта возник спор, через деда, поскольку я отказался перевозить, подобный груз без защиты. Да и обрешётки внизу не было, не хватало ещё намочить. Мне уже пару раз хватало под ливни попадать. Пусть брезент выделяет, в комплекте с баржой, к сожалению, никакой защиты не было. Причём ни о каком возврате и речи не шло, начальник это понимал не хуже нас, так что и шёл торг так долго.
Брезент мы не получили, но плотную ткань смогли. Также по договорённости шестеро плотников должны сбить настил на барже.
Только после этого мы направились перегонять баржу к нужному причалу, её уже полностью разгрузили. До наступления темноты успели, да и плотники не подвели. Завтра можно начать погрузку. Вот такая работа у нас. А что, мне нравится. Всем нам нравится. За этот месяц с началом первого рейса я окреп, на свежем-то воздухе и хорошем питании, да и остальные тоже стали меньше уставать.
То ли ещё будет.
Два с половиной месяца спустя. Окрестности Ростова-на-Дону.
Неизвестное место. Начало августа 1942 года
Застонав, я открыл глаза, всё ещё находясь больше в беспамятстве, чем в сознании, скорее даже балансируя на границе этих двух состояний. Но то, что глаза улавливали свет, я это смог понять плавающим сознанием, значит, день. Чёрт, что же случилось, отчего мне так фигово? Да и где я?
Эта мысль помогла мне перевалить через границу беспамятства, и, шире открыв глаза, я повёл ими туда-сюда. Судя по ощущениям, лежу на соломе в каком-то сарае. Видна висевшая конская упряжь на стене, сильно потёртая и явно не раз ремонтируемая. Неструганные доски и стропила наверху. Несколько досок чернели пятнами гнили, видно крыша подтекает. Ну и ещё много что по мелочи висело на стенах, включая сломанное тележное колесо. Вот железа, косы и остального не было, это я сразу отметил. Попробовав привстать, я это сделал, хотя голова и закружилась, и меня слегка повело в сторону. Видимо шум, что я издавал, шурша соломой, разбудил кого-то, кто лежал рядом.
– Командир? – услышал я сквозь шум в голове знакомый голос моего механика.
А Ромка за эти два месяца стал вполне неплохим специалистом. Из-за активной эксплуатации мы дважды полностью разбирали движок, проводя его обслуживание или меняя поршень, как это было в последний раз, и он всегда помогал мне. Так что обслуживание движка и бортовых систем я часто возлагал на плечи нашего грека, и тот справлялся. Тут и следующее шуршание послышалось, осмотревшись, я обнаружил всю нашу команду, и деда, что потирал лысину рядом. Оказалось, было ранее утро, и все просто спали.
