Евгений Гуляковский - Сезон туманов (сборник)
Приглушенное освещение, чуть слышное шипение лазеров, щелчки фиксаторов на пульте и в особенности увеличенное, заполнившее собой половину комнаты изображение искореженного металлического обломка создавали в лаборатории странную, слегка нереальную обстановку. Впервые за двенадцать часов Лонг позволил себе небольшой отдых. Возможно, ему не хватало именно его, для того чтобы дать возможность мозгу в мозаике фактов, выхваченных из реальности этого сумасшедшего дня, увидеть какой-то осмысленный рисунок… Впрочем, он увидел его не сразу.
– Вы были в механическом? Что у них нового? – спросил он Платова, хотя прекрасно знал, что в механической структуре металла нет ответа на загадку, с которой они столкнулись.
– Все то же самое. Повышенная хрупкость. Они не могут установить точной причины. Похоже, ослабли связи в зоне контакта отдельных кристаллов металла. Все остальное в норме. Температура плавления, упругость, твердость – все параметры. Только эта странная хрупкость.
– И конечно, никаких следов теплового воздействия?
– Не только теплового. Вообще нет признаков какого бы то ни было постороннего энергетического воздействия! Даже при облучении мягкими альфа-частицами в материале должны были возникнуть следы остаточной радиоактивности, ее наверняка уловили бы наши приборы. Внешнее воздействие не могло пройти бесследно, даже если это был неизвестный нам вид энергии. Я ничего не понимаю… Чепуха какая-то получается, что мы доложим координатору?
Лонг долго молчал, уставившись на расплывшееся, нерезкое в этом углу изображение обломка.
– Вы помните срез с характерным рисунком? Кажется, номер сорок два – четыре? По-моему, там что-то было. Давайте еще раз посмотрим. – Он подошел к пульту и набрал код.
Засветился большой экран сканатора, в его глубине четко обозначились узловые центры кристаллической решетки. Появились сероватые расплывчатые тени электронов.
– Видите, в левом углу. Нет ядра атома кремния. Соседние ядра кислорода и титана еще сохраняют общую структуру решетки, но узлового атомного ядра нет. Может, причина повышенной хрупкости именно в этом?
– Ну, один атом еще ни о чем не говорит… – проворчал Лонг. – Дайте задание машине подсчитать количество таких нарушений, скажем, в кубическом миллиметре вещества, тогда посмотрим.
Платов, манипулируя клавишами пульта, набрал нужный код команд. Серия зеленых контрольных огней известила о том, что программа принята и прошла анализаторный блок. Почти сразу же изображение на экране вздрогнуло и исчезло, сменившись едва уловимым для глаз мельканием. Скорость, с которой машина меняла глубину среза, как всегда, оставалась за порогом человеческого восприятия. Теперь нужно было только ждать. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем звонок известил об окончании программы и на контрольном табло засветился ряд семизначных цифр.
– Восемь в шестнадцатой степени?.. Вы правы. Это не может быть случайным. Давайте снова тот срез. Вы проанализировали топологию всех внешних треков?
– Да, получается очень любопытная картина. Похоже, облучение шло с одной стороны. Сорок два градуса от полюса на топокарте.
– Иными словами, это результат выстрела нашей пушки?
– Совершенно верно. Но обратите внимание на энергию воздействия. Она очень ослаблена. Такое впечатление, как будто взрыв был, по крайней мере, километрах в десяти.
– А на самом деле?
– Тысяча триста метров. Обшивка должна была оплавиться.
– Любопытно…
Лонг взъерошил волосы, прошелся по лаборатории и неловко дернулся, столкнувшись с бестелесным изображением металлического обломка.
– Да уберите вы его! Теперь он уже не нужен.
Платов выключил голограмму. В комнате сразу стало непривычно просторно.
– Самое любопытное не хрупкость, не бесследное исчезновение отдельных атомов, – задумчиво проговорил Лонг. – Скажите мне, куда девался фон космического излучения? На планете нет атмосферы, и он вроде бы должен усилиться. В зоне посадки корабля это так и есть, но, судя по материалу обшивки, в этом загадочном районе фона не было вообще или он был так ослаблен, что в материале не осталось никаких следов.
Несколько секунд Платов молча внимательно смотрел на Лонга, почувствовав, но еще не осознав до конца всю важность его последнего замечания.
– Нет не только фона, – продолжал Лонг. – Нет следов внутриатомного распада. А он должен был быть. Хотя бы от воздействия нашего взрыва. Атомы кремния не могли исчезнуть бесследно, они должны были оставить после себя хотя бы треки альфа-частиц! Нам придется проделать один небольшой эксперимент. Пойдемте к навигаторам. Нам понадобится их помощь.
В рубке дежурил какой-то стажер. Увидев начальника научного отдела, он даже встал с кресла, только что не вытянулся по стойке смирно от почтительности. Лонгу не хотелось, чтобы у мальчишки были потом неприятности, разрешение на запуск зонда, который ему потребовался, нужно было получить у кого-нибудь постарше.
– Где Танаев?
– Вы разве не знаете? – стараясь предотвратить неловкий разговор, вмешался Платов.
– Подождите, – остановил его Лонг, – мне нужен Танаев.
– Пилот Танаев отстранен. Так решил координатор.
– Это еще что за новости? Мне нужен Танаев! Вызовите координатора.
Не дождавшись, пока практикант наберет код, Лонг нетерпеливо шагнул к видеоокну.
– Говорят, ты отстранил Танаева?
– А в чем дело? – Координатор смотрел с экрана своими маленькими сонными глазками куда-то в сторону, но Лонг по опыту знал, что этот его неопределенный, направленный в сторону взгляд замечает куда больше любого из них.
– Мне нужен Глеб!
– Ну так и вызови Глеба. Если ты забыл его личный код, посмотри в справочнике.
– Он мне нужен здесь, в рубке!
– Ну знаешь, Лонг! Я не вмешиваюсь в дела твоего отдела, так что позволь и мне самому решать, кто должен быть в рубке, а кто нет. Что тебе, собственно, понадобилось?
– Ракетный зонд!
– И только-то? Тебе его запустит любой стажер. Леонов, возьмите координаты, заказ оформите как обычно, по разделу научного отдела. – Рент отключился.
Секунду Лонг с интересом смотрел на погасший экран.
– Он забыл спросить у меня, куда именно собираюсь я запускать этот зонд… Может быть, это и к лучшему. История с Глебом, видно, совсем выбила старика из колеи.
Лонг повернулся к стажеру, все еще навытяжку стоявшему перед пультом.
– Есть у вас на складе термитные снаряды?
– Термитные?.. Не знаю… Я сейчас проверю… Я никогда не слышал про такие…
– Еще бы вам о них слышать… В крайнем случае закажите начинку химикам. Это может быть не обязательно термитная смесь. Годится любая, способная гореть в безвоздушном пространстве.
Из-за отсутствия атмосферы им пришлось направить зонд почти прямо в зенит и ждать двенадцать минут, прежде чем ракетка вернулась к планете по баллистической траектории в нужной Лонгу точке. Опасаясь, что тормозные двигатели могут не сработать вблизи зоны, Лонг попросил практиканта включить их как можно раньше. Очевидно, юноша расценил просьбу Лонга как недоверие к его профессиональным способностям и стал спорить:
– Зонд наверняка разобьется, если израсходует запас тормозного топлива вдали от поверхности!
– Все же включите их как можно раньше, – проворчал Лонг, – иначе мы вообще лишимся удовольствия наблюдать за этим зондом.
Он оказался прав. Яркая звездочка ракетных двигателей на экране обзора вдруг потускнела и метров за триста до поверхности планеты исчезла вовсе.
Стажер лихорадочно крутил на пульте какие-то регуляторы, стараясь повторно включить отказавшие двигатели.
– Перестаньте. Это бесполезно. Дайте обзор через носовые телескопы.
Заранее рассчитывая точку посадки зонда, Лонг выбрал лощину, вклинившуюся в зону разрушений таким образом, что корабельные телескопы могли наблюдать за местом посадки. На обзорных экранах появилось изображение ровной, покрытой слоем пыли поверхности.
– Это самый край зоны. Возможно, здесь толщина пылевого покрова не так велика и зонд не провалится, тогда мы что-нибудь увидим… Вот она, смотрите!
На экране мелькнуло узкое длинное тело ракеты. Тормозные двигатели частично замедлили ее падение, но она потеряла ориентировку и падала, беспорядочно кувыркаясь. Видимо, Леонов ошибся в корректировке, потому что ракета явно не дотянула до песчаной лощины. Она ударилась о камни на самом краю пылевой зоны. Корпус раскололся на несколько частей, из него выкатился удлиненный цилиндр термитной бомбы, подпрыгнул несколько раз и остановился у линии, за которой начинался песок.
– Извините… Двигатели выключились слишком рано, иначе я бы смог откорректировать…
– Не беспокойся! – Лонг обнял стажера за плечи. – Все получилось как надо, только бы взрыватель сработал!
– Что здесь происходит? – послышался у них за спиной недовольный голос координатора.
