Юрий Иванович - Отец императоров. Книга 1. Дочь - повелительница Зари
- Что случилось? - тут же вскочил на ноги Загребной.
- С моря только что вернулась одна из наших рыбацких шхун. В северном направлении ей прошлым утром преградил путь военный фрегат Оазиса Рая. В ультимативной форме они передали на борт рыбакам большую шкатулку и приказали срочно доставить в Грааль нашему королю.
- Что в шкатулке?
- Мне пришлось самому вначале посмотреть что там, в целях безопасности....
Голос Семёна стал глухим, рокочущим:
- Показывайте!
Из задних рядов в руки бургомистра перекочевала большой ларец с откидной крышкой. Но барон не решался её открыть:
- Может не при дамах?
Загребной осмотрел окаменевших женщин и демонесу и утвердительно кивнул головой. Затем отошёл чуть в сторону, к выходу в коридор и приоткрыл крышку так, чтобы никто кроме него не увидел содержимое. И в нос сразу же ударил острый, неприятный запах....
ЧАСТЬ ДВАДЦАТАЯ
СТРАШНАЯ УГРОЗА
Такого в Салламбаюре не ожидали. Да и не было подобного в анналах истории.
Ну, поймали разведчика, ну казнили его, но чтобы отправить в другое государство его голову, ещё никто не додумывался. Да ещё и с такой наглой угрозой, написанной на внутренней стороне крышки:
"С головами всех недовольных, мы поступим точно так же!"
Первым получил шок от увиденного барон Шенре. Хоть он и подумал было не спешить с докладом, но потом скрепя сердце отбросил эту пораженческую мысль. Вторым на очереди оказался Загребной. Но он не дрожал и не покрывался потом, а просто на некоторое время окаменел и замер, скрипя зубами. За ним в содержимое ларца заглянул и молодой король, но так как ничего не увидел, то просто стал спрашивать окружающих о причине похоронного молчания. И только прочитав надпись, понял всё. Виктория и без созерцания отрубленной головы впала в злобную истерику, выхватила свою рапиру и готова была курочить любую попавшую ей под руку мебель, если бы не строгий окрик отца:
- У тебя нет времени! Иди немедленно писать письмо Виктору! Потом готовься к плаванию, ночью уходим к Шлему.
Хазра и Теодоро тут же увели молодую королеву, а испуганная маркиза мелкими шажками приблизилась к Семёну. Она ничего не спросила, а только пытливо ждала от него любое поручение.
- Люссия, как можно наиболее почётно похоронить героя и одновременно увековечить память нашего боевого товарища?
Демонеса переглянулась с бургомистром Шенре, и несколько растеряно предложила:
- Может быть, сжечь.... Но без тела..., я таких случаев не припомню.
- Значит, придумайте что-нибудь новое и особенное. - Загребной на минуту задумался и предложил: - Например, постройте тонкую башню на любой площади города, а на его вершине замуруйте голову погибшего Гнатана. И пусть он взирает на нашу столицу с высоты все последующие века. Возможно такое?
- Да, мне кажется, это будут достойные похороны. Да и память о Гнатане сохранится надолго.
- И площадь переименуйте его именем. Желательно чтобы она была на Платформе. Тогда и мы в своём мире соорудим точно такую же башню на том же месте.
- Хорошо, так и сделаем.
После этого все демоны удалились скорбной процессией, унося с собой шкатулку с останками одного из лучших и самых преданных воинов Салламбаюра.
Загребной тоже не стал долго предаваться отчаянью и тризне, а решительно отправился в порт. Следовало лично проследить за ускоренной загрузкой снарядов и всего самого необходимого для операции "Возмездие". А потом ещё и податься на верхушку граальского маяка, где побеседовать со старым Хранителем. Давно он собирался наведаться туда лично, да всё времени не хватало. А сейчас посмотреть на древнее магическое чудо гнала обыкновенная необходимость.
До утра так и не удалось добраться до коечки, поэтому Семён и не стал возвращаться в свой дворец. А сразу поспешил на оборонные предприятия, чтобы лично отобрать стеклянные ёмкости с определёнными кислотами, в которых так сильно нуждался Виктор. Подумывал было отправить сыну и несколько ящиков готового тротила, но представил себе, как кто-то из недоверчивых моряков или рыцарей на спор бросает ящик на палубу и моментально отказался от этой мысли. В небольших количествах Виктор и сам сможет наделать пару ящиков тротила по подробным письменным подсказкам Виктории.
По отдельному распоряжению на корабли загрузили около двух тонн тротила, а к вечеру должны были произвести погрузку два полка лёгкой королевской кавалерии. Хоть такой род войск по морю перевозили редко, но даже возражать Загребному никто из трёх генералов не подумал. Да и не собирался иномирец выслушивать советы от кого бы то ни было.
Затем он в обед лично успел проводить уплывающего в дальний путь Рональда и наскоро пообедать с грустными и печальными родственниками в королевском дворце. И именно во время обеда Теодоро затеял с тестем странный разговор:
- Вообще-то было бы гораздо лучше, чтобы Виктория осталась на берегу. Всё-таки здесь ей будет спокойнее....
Как ни странно сама Виктория на это никак не реагировала, и продолжала ковыряться вилкой у себя в тарелке. По всей видимости, аппетит у неё отсутствовал полностью. Сообразив, что она сегодня так ничего и не съела, встревоженный отец сразу же забеспокоился:
- Заболела? Температура? Доця, чего молчишь?
Только тогда молодая королева нехотя пожала плечами:
- Я совершенно здорова и не хочу оставаться на берегу. Но Теодоро уговорил меня дать ему шанс. Вот пусть он с тобой и объясняется.
Семён нахмурился и повернулся к своему зятю:
- Что за размолвка?
- Да нет, у нас всё в порядке! - поспешил успокоить молодой король Загребного, одновременно ища взглядом поддержки у Хазры. Но та сделала вид, что внимательно перебирает или считает зёрнышки риса на своей тарелке. Как ни странно, но Люссия тоже головы не поднимала. Все три особы женского пола как бы говорили своим внешним видом: "Сам решился - вот теперь сам и доказывай!"
И Теодоро с тяжёлым вздохом продолжил:
- Просто дело довольно деликатное, и следовало бы Викторию поберечь....
- В каком смысле?
- Ну, как бы это сказать..., она сейчас находится в некотором деликатном положении....
Вот тут до Семёна дошло. И вместо того чтобы обрадоваться и поздравить молодого короля, а заодно и любимую дочь с предстоящим наследником или наследницей, он в сердцах хлопнул ладонями по столу так, что подпрыгнула вся посуда:
