"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Шведов Сергей Владимирович
«Немедленно покиньте территорию, закрытую для посещения», — угрожающе и дебильно звучит из него.
«Следуйте за мной», — дебильно и учтиво звучит из него.
Остается только добавить «сэр», привычно усмехнулся Игорь. Или «милостивый государь». И, столь же привычно, приступил к исполнению сценария: не прекращая шагать вдоль периметра, потребовал:
— Дроша, птица ты хренова! Доложи обо мне кому следует! Я же злостный нарушитель! Ты служишь или где?
Птица Дроша продолжала нести свое. Наверняка же ведется запись, в который раз подумал Игорь. Скорее всего, и прямая передача ведется куда следует. Видео, аудио, а может, и арома, хотя на кой черт им меня обонять… Разве что специальным собакам дать понюхать… Ну так вот же я, чего меня нюхать, бери тепленького! Нет же, летит со скоростью моего неспешного хода этот коптер и молотит, молотит, молотит свое, до умопомрачения, а больше ничего не происходит…
Впрочем, умопомрачения не нужно. Терпение и еще раз терпение, как говорил Карлсон. Тоже, кстати, тот еще коптер.
А между прочим, напомнил себе Игорь, всякая такая чушь лезет в голову ровно тогда, когда я приближаюсь к точке. Да, пожалуй, это тоже признак. Не знаю почему, представления не имею о научном объяснении, но статистически имеет место факт: по мере приближения к точке нарастает сумбур в голове. Приходится его подавлять. Вроде получается.
Вот она, точка. И главное здесь даже не сумбур.
Игорь остановился, повернулся лицом к вагонеткам. Все мертвее мертвого. Даже птичка замолкла, лишь слышалось ее тихое жужжание.
Теперь — всмотреться в промежуток между вон теми двумя вагонетками. И изо всех сил стараться не моргать. И тогда — вагонетки придут в движение.
Нет, они остаются на месте, и колеса не вертятся, и вообще… Но — верь или не верь глазам своим — вагонетки медленно трогаются справа налево, и разгоняются, а потом скорость падает, падает до нуля, и они все быстрее и быстрее скользят, едва ли не летят в обратную сторону, слева направо.
Это похоже, давно понял Игорь, на видеозапись раскрутки вертолетного винта. Лопасти начинают движение, направление на видео сначала правильное, потом все сливается в сплошной диск, а дальше опять появляются отдельные лопасти, и они медленно-медленно вращаются в противоположную сторону.
Там-то понятно: известный эффект соотношения частот вращения винта и съемки — пресловутых 24 кадров в секунду или сколько их там нынче. А здесь — нет же никаких кадров в секунду, смотришь натурально, живыми глазами — и поди ж ты. Едут слева направо, пока не моргнешь. А моргнешь — и все, стоят как стояли.
Игорь нашел эту точку в седьмое свое посещение запретки. С тех пор он каждый раз дотошно удостоверялся, что такое происходит только здесь. Ну, и побочные, как он считал, явления — тоже только здесь: тот самый сумбур в голове плюс бешеная пульсация крови в висках. Проверил и на этот раз: поднял правую руку с мультифункциональным гаджетом на ней, нажал кнопку — так и есть, пульс под двести.
— Эй, Дрон! — громко сказал он. — Ваша сраная закрытая для посещения территория — полное говно! Здесь! Я! Могу! Проникнуть! На! Завод! Понимаешь, птица? Проникнуть! На Завод! Стукни уже птицеводам своим, кто там у вас принимает решения, ну же!
Постоял с закрытыми глазами, успокоил дыхание и эмоции. Добавил:
— А лучше передай, что если они будут и дальше тупить, то этот ишак, я то есть, совершит незаконное, тьфу, проникновение на Завод как таковой! Самостоятельно! Без их убогой помощи! И что случится, то и останется на их поганой совести! А ты, небось, за мной попрешься? Вот и убьешься об стену, это тоже будет на их совестя́х, так и передай, понял? В общем, если вы не отзоветесь, — неожиданно для себя выдал он, — мы напишем в спортлото. — Уточнил: — В смысле, как сказал, так и сделаю. Пойду сам.
Усмехнулся: который раз такую околесицу несу, а толку-то? Вздохнул: ладно.
Сказал напоследок:
— И доведи до них еще раз мои координаты.
Отчетливо продиктовал номер мобильного и свой адрес в Поселке.
Перевел дух, подошел чуть ближе, зажег сигарету, после трех глубоких затяжек щелчком запустил окурок по баллистической траектории, посмотрел, как тот наткнулся на невидимую преграду и скатился вниз. Прикинул: там моих чинариков уже с десяток; культурный слой, однако…
Двинулся дальше. Обогнул весь периметр, это заняло без малого шесть часов. Не встретил ни души. Слева через каждые двести шагов — параллелепипеды. С птичками, ясное дело. Сколько же их здесь всего? Хороший заказ кто-то получил; китайцы, надо полагать; ну да и наши импортеры внакладе не остались; прости Господи.
Периодически проверял: нет, подобного эффекта больше нигде, никаких признаков; вагонетки, которые не на рельсах, словно картонные; а мысли ясные, дыхание и пульс в норме. Вернувшись к мосту, сделал ручкой коптеру, усаживавшемуся в свое гнездышко, миновал мост — никаких световых перформансов на нем уже не было, — сел в машину, перекурил, завел мотор, поехал обратно, в Поселок.
***
В Городе и на шоссе было все так же: в первом в меру оживленно, на втором совершенно пусто. Дождик прекратился, дорога и луга снова посветлели. Не думалось ни о чем, только звучала в голове старая, старше него самого песня с рефреном: летать так летать.
В Поселке — как в Городе: люди, машины… И музыка откуда-то — еще не сезон, но уже близко… Ого, и колесо обозрения запустили, надо же! Кипит жизнь!
Заглянул в излюбленный магазинчик, пополнил запас «Коктебеля», перебросился парой слов с хозяином: «Как дела, Евгений? — Вашими молитвами, Игорь!»
В лавочке напротив — тоже стандартный диалог: «Вечер добрый, Игорь! — Добрый вечер, Геннадий! — Как всегда? По-гречески, двойной крепости? — А то! — Ай, спать не будете! — Буду-буду!». По этому «буду-буду» хозяин три недели назад загадочным образом опознал в Игоре москвича…
И шаурма хороша, и кофе — классика по-турецки, только здесь положено называть — по-гречески.
Наконец, вернулся к себе. Почувствовал: устал. Так каждый вечер… Спустился к Заливу, скинул с себя все, вошел в воду, проплыл полсотни метров туда, столько же обратно, в номере принял душ, сел на балконе с бокалом и сигаретами, решил: завтра и еще десять дней к Заводу — в полночь, имитируя преступную скрытность. Наивно, наверное, но что ж делать-то? А если реакции откуда положено так и не будет — идти внутрь на свой страх и риск. Ровно первого июня получится. Надо будет только раздобыть хоть какой-нибудь миноискатель и хоть какой-нибудь прибор ночного видения. Можно и оружие… стрелять так стрелять… все это здесь не проблема, тот же Евгений из магазина наверняка пособит… или Геннадий-шаурменщик-кофевар… а деньги есть, все, сколько есть, и не жалко, там-то они уже, наверное, не понадобятся… Правда, раздобыть да освоить — тоже время потребуется… значит, условно, не первого идти июня, а, допустим, шестого… как раз день рождения Александра Сергеевича… двести пятьдесят, между прочим… это — лет столько, с ума сойти… а граммов перед самым этим их «ВХОДА НЕТ» принять пятьдесят, отметить же юбилей, а как же… но не больше пятидесяти… а остаток, четыреста пятьдесят то есть, с собой туда, ведь мало ли…
С тем и закемарил прямо в кресле.
Очнулся в полной темноте — в здешних широтах ночь приходит рано и враз, словно кто-то выключателем щелкнул. Добрел до кровати, рухнул, отключился.
***
Утром его разбудил телефон — да не будильником, а вызовом с незнакомого номера. Затараторили сразу, не дожидаясь «алло».
— Игорь Юрьевич? Утречко доброе! Извиняемся за беспокойство в рань такую, но служба-служба! У вас на сегодня планы как всегда? А позвольте, мы их немного подправим, а? В общем, действуйте пока по обычному вашему распорядку, а выйдете к машине — мы вас встретим и на своих сопроводим, получится симпатичный такой кортежик, окей? И не беспокойтесь, все будет в лучшем виде, договорились?
