"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Геммел Дэвид

– Да. Я что смогу, сделаю по этому поводу. Но какая же тебя подстерегла новая проблема?

Амди издавал звуки человеческого плача, так плачет потерявшийся ребенок.

– Я узнал, что два моих тела – краткоживущие с Великих Равнин.

Равна не сразу смогла вспомнить. Краткоживущие с Великих Равнин? Расовая группа такая, не отличающаяся с виду от прочих Стальных Когтей, хотя имеют склонность к врожденному сердечному заболеванию. Редко живут более двадцати лет.

В других окнах кивали головы Свежевателя:

– Эти два твоих элемента испытывают боли в груди?

– Да, и зрение у них портится.

– Да, краткоживущие, – сказал Свежеватель. – Это и правда проблема. Я посмотрю… – Звуковая дорожка запнулась – очевидно, «Внеполосный» разбирался в вариантах, восстанавливая смысл. – Я посмотрю в записях Булата, но боюсь, что ты можешь оказаться прав. У псарей это известная дилемма: краткоживущие с Великих Равнин часто обладают превосходным геометрическим воображением. Но при всем при том это все же не одновременное старение.

Амдиранифани била дрожь.

– Когда эти два моих элемента умрут – я уже не буду собой.

– С этим каждой стае приходится иметь дело, мальчик мой. Если нас не убивают сразу, то замены – рутина нашей жизни.

– Для вас – может быть! Для обыкновенных стай. Но я появился в мире весь сразу, а раньше меня не было. Господин Булат установил равновесие, когда меня собрал. Если я потеряю двоих, даже одного потеряю, я буду…

– Псари Резчицы смогут подобрать что-нибудь подходящее. А может быть, ты почувствуешь, что шесть – как раз удобный размер для твоего разума.

Тон Свежевателя был открыто сочувственным, но – вполне в соответствии с его обычной манерой – в чем-то пренебрежительным, будто он отмахивался от собеседника.

– Нет, не надо! Стоит мне потерять одного из восьми, я тут же развалюсь, как арка без замкового камня. Умоляю вас, господин Тиратект! Вы создали господина Булата. Вы создали «Группу изучения катастрофы». Вы заставили Джефри всех предать. Среди этих чудовищных злодейств нельзя ли сотворить немного добрых чудес?

Равна смотрела, оцепенев, не пытаясь даже остановить поток или посмотреть на окно журнала. Сейчас, когда сцена перешла все границы правдоподобия, она разыгрывалась без малейшей задержки. Амди уже не говорил, слышался только звук людского плача. Это вроде как укладывалось в картину. Восьмерка распласталась в позе униженного отчаяния, реформированный Свежеватель тоже ничего не говорил, но «Внеполосный» показывал на дисплеях нечто невероятное: все пять тел Свежевателя-Тиратект подползали к Амди. Те двое, что принадлежали исходному Свежевателю, подталкивали вперед тачку Белоухого. Некоторые оказались меньше чем в метре от ближайших элементов Амди. Это было настолько неимоверно, насколько вообще бывает что-то неимоверным. Свежеватель-Тиратект был неприятно известен своим брезгливым, отстраненным поведением. Обычные стаи, дружественные, часто посылают одного-двух своих элементов поближе друг к другу для краткого обмена мыслезвуком. Это как у людей приветствие объятием или легким поцелуем. Свежеватель-Тиратект никогда не опускался до подобной фамильярности. Эта стая всегда держалась на дальнем конце стола или пряталась за самой толстой звукопоглощающей обивкой.

А в этом невероятном, фантастическом видеоролике Белоухий потянулся вперед и прижал два элемента Амди к своей шее. Несколько других были почти так же близко. Наивному человеку могло показаться, что две группы животных ласково утешают друг друга. В стаях Стальных Когтей это была очень глубокая близость.

И любое сходство с тем, что происходит на самом деле, чисто случайно!

Равна сердито выключила все дисплеи, погрузив их в черноту.

Она долго сидела, всматриваясь в уютную теплую темноту собственного кабинета. Слишком она увлеклась этим анализом. Попытка «Внеполосного» извлечь смысл из почти чистого шума была безумием. И все же… вряд ли программы корабля вставили определенные существительные без какой-то причины. Она понимала, что обречена возвращаться к этой сцене снова и снова, пытаясь отделить программные глюки от шума сигнала и от того, что открывается под ним. Может быть, что-то можно получить, начав с внешних неоспоримых фактов: например, что Джефри – не предатель.

Она снова проглядела данные, только сейчас не смотрела лгущий видеоролик. Вместо этого она обратилась к журналу программы наблюдения. Как она и подозревала, условия передачи сегодня менялись от плохих до отвратительных. И все же они уже бывали такими, а ей удавалось получить разумные результаты. Она убрала журналы состояния сети и перешла к анализу, выданному программой, – то есть к деревьям вероятности, показывающим рассматриваемые варианты и их взаимосвязи. Четкое видео, которое смотрела Равна, было лишь наиболее вероятной интерполяцией, вытекающей из джунглей прямых и косвенных предположений. Например, Амди почти определенно заявил, что за «Группой изучения катастрофы» стоит вполне известная личность. Равна нашла этот узел анализа, развернула его – появились доводы и вероятности. Да, а Свежеватель был назван этой личностью просто из-за контекста и чего-то такого в позе Амди. Аналогично Амди, вероятнее всего, сказал, что «кто-то» предал «что-то», – но программа сгенерировала эти конкретные существительные из длинного списка кандидатов.

Забавно, что Джефри даже попал в этот список, не говоря уже о том, что наверх пробился. Так что же за логика его туда затянула? Равна посмотрела рассуждения программы, залезая в такую глубину, где не бывала раньше. Как она и предполагала, вопрос «почему “это” было предпочтено “тому”?» вызвал комбинаторный взрыв. Результаты можно разбирать веками – и ничего не понять.

Равна откинулась на спинку стула, завертела шеей, стараясь снять напряжение. Что же я упускаю из виду? Естественно, программа могла просто сломаться. Аварийная автоматика «Внеполосного» была заточена под работу в Медленной Зоне, но в программе наблюдения содержались фрагменты кода для Края, не входящие в список применимых утилит корабля. Просто так случилось, что она здесь заработала.

Но ведь если бы случилось что-то серьезное, были бы предупреждения? Равна небрежно посмотрела журнал регистрации ошибок. Высокоприоритетные сообщения были именно такие, как она ожидала: «Обработка неадекватных данных» – и дальше всякая ерунда. Она полезла в низкоприоритетные информационные сообщения. Как и ожидалось, в одном только этом вечернем сеансе ее работы их был буквально миллиард. Равна отсортировала их парой различных способов и какое-то время сосредоточилась на просмотре результатов…

И застыла в кресле, вытаращившись на этого притаившегося монстра:

442741542471.74351920 Только для информации:

Число срабатываний датчика Свежевателя: 140269471

442741542481.74351935 Только для информации:

Число срабатываний датчика Свежевателя: 140269369

442741542491.74354327 Только для информации:

Число срабатываний датчика Свежевателя: 140269373

442741542501.75439121 Только для информации:

Число срабатываний датчика Свежевателя: 140269313

442741542511.75439144 Только для информации:

Число срабатываний датчика Свежевателя: 140269265

442741542521.74351947 Только для информации:

Число срабатываний датчика Свежевателя: 140269215

…29980242 строк опущено.

– Объяснение!

Собственный голос показался ей придушенным.

Появилось окно, определяющее соответствующие поля, указывающие на источник этих извещений, на анализ сенсорных устройств на каждом элементе Свежевателя-Тиратект.

Кратко говоря, эти извещения говорили именно то, что она подумала. Во всей стае Свежевателя осталось чуть меньше ста пятидесяти миллионов датчиков. Исходная инфекция измерялась триллионами, и даже этого было едва ли достаточно. Если степень заражения падала до пары сотен миллионов… то ее «наблюдение» превратилось в самообман!