"Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Зубов Константин

Тут уже не понадобилось даже команды — двойка стоящих рядом с «террористом» людей сбила его с ног и повалила на землю.

— Где граф Воронцов⁈ — рявкнул Фёдор, когда Владимир Степанович исчез в недрах одной из машин.

Тишина была ему ответом.

Тогда капитан снова залез в машину.

— Евгений Михайлович! — загрохотал из мегафона его голос. — Я знаю, что вы внутри! Ваш помощник задержан по подозрению в терроризме! Отпечатки пальцев и анализ крови однозначно указывают, что преступление совершил он! Если вы сейчас не явитесь, а потом выяснится, что вы тут были, это станет отягчающим обстоятельством для вас! И прямым подозрением в соучастии в государственной измене! У вас есть десять минут!

Твой выход, граф! Я усмехнулся и посмотрел на усадьбу.

Фигура за шторой исчезла.

Глава 11

Воронцов свои права знал, а также наверняка хотел подчеркнуть свой статус, поэтому на улицу он не вышел, а пригласил тройку следователей во главе с Фёдором Мышкиным к себе в кабинет.

— Это же бред! — откинулся в кресле граф, выслушав обвинения в адрес бригадира. — Зачем ему это делать?

— А зачем ему перекапывать две дороги и выдавать за строителей двести пятьдесят боевиков? — развёл руками устроившийся на стуле напротив капитан. — Следствие покажет истинные цели этих людей. Ну, или ваши.

— Вы меня обвиняете? — сквозь зубы процедил граф.

— Пока только рассуждаю, ведь, согласитесь, странно, что ваш подчинённый действует без вашего ведома. Тут одно из двух: или он всё делал за вашей спиной, или выполнял ваши приказы. И кстати, например, вот этот кусок беседы вам, случайно, не знаком? Пока он на листочке, так как сама запись только в единственном экземпляре.

Следователь открыл папку и вынул оттуда исписанный каллиграфическим почерком листок.

— Что ещё?

Граф вальяжно взял в руки листок. И буквально через несколько секунд резко положил его на стол. И сделал он это потому, что его руки вдруг задрожали. Это был законспектированный диалог с диктофона барона Акулова.

— Что это? — севшим голосом спросил он.

— А вы не припоминаете? — поднял бровь Мышкин, по реакции собеседника окончательно убедившийся, что запись настоящая. — Совсем же недавно этот разговор состоялся.

— Где запись? Что это за текст и кто эти люди⁈ — Воронцов резко выдвинул ящик стола и достал оттуда початую бутылку виски и стакан.

Наполнил треть и залпом выпил.

— Я пока вас ни в чём не обвиняю, и, как видите, говорим мы без протокола, — капитан указал на листок. — Но, уверяю вас, я своими ушами слышал то, что написано здесь. И вы услышите. Так вот, сейчас у вас есть последняя возможность объяснить мне, что здесь происходит, так сказать, своими словами. И если они мне не понравятся, завтра с ордером приедут мои люди, и разговаривать мы с вами будем в другом месте. И уже не как со свидетелем. Другие органы и других людей, возможно, заинтересует остальная часть диалога, а меня пока только одна фраза: «Если получится, ещё и ретранслятор на него повесим».

Воронцов ответил не сразу — долгое время он изучал лица следователей и напряженно думал. Потом снова налил и снова выпил.

— Даже если предположить, что этот разговор имел место быть, — хриплым голосом начал он. — Просто предположить. То эти слова вырваны из контекста. Просто говорящий знал про ретранслятор и подумал, почему бы не использовать его тоже. Всё равно наверняка Акулов его и взорвал.

— Отпечатки пальцев и кровь на месте преступления мы нашли не его.

— Да чёрт побери! — взорвался граф. — На хрена Владимиру Степановичу это делать?

— Попрошу сменить тон, — строго сказал Фёдор.

— Прошу прощения, — Воронцов закусил губу.

— Что вы можете сказать по поводу поломки экскаваторов, ваше сиятельство?

— А они тут при чём? — поморщился граф. — Я не подавал никаких заявлений по их порче.

— Они сломались слишком вовремя, и, если бы не моя настойчивость, Владимир Степанович бы нас не пропустил.

— Ну, вы что, хотите сказать, что он и их сломал? Ну, капитан, в самом деле, это несерьёзно.

— Вы считаете? — Мышкин невесело усмехнулся. — А как они были сломаны?

— Владимир Степанович сказал…

Граф сбился и пробежался взглядом по насмешливым лицам следователей.

— Итак. Что вам о поломке сказал главный подозреваемый в поломке? — подбодрил его капитан.

— Внешний кожух не задет, это я и без него видел, внутри все выжжено.

— Какая стояла защита?

— Немного модифицированная стандартная.

— О, даже модифицированная! — Мышкин покачал головой. — Евгений Михайлович, вы должны понимать, что сделать такое с большого расстояния невозможно. По крайней мере, так точно и столько раз подряд. Вернее можно, но для это тут должны собраться пять лучших магов империи.

— То есть это сделали из лагеря? — растерянно пробормотал граф.

— Конечно. Из лагеря и кто-то очень сильный, кто там спокойно, не вызывая вопросов, перемещается. Вы вообще давно знаете Владимира Степановича? Какие у вас с ним отношения? — Капитан достал бланк. — И вот это уже вопросы для протокола. И да, пока мы будем разговаривать, моим людям нужно обыскать дом, особенно те места, где часто бывал ваш подчинённый. Надеюсь, вы не будете возражать?

Довольно быстро мне стало скучно следить за тем, что происходит в усадьбе, и я ещё раз осмотрел её окрестности.

Мда. Гадёныш подготовился хорошо. Куча оружия, включая ящики с гранатами и крупнокалиберные пулемёты. А в его гараже, кроме броневиков, стояли ещё и три огромные похожие на смесь танка и бульдозера машины, предназначенные для того, чтобы проламывать даже укреплённые стены.

О! А это что?

Я увидел суетящихся людей и быстро подлетел к ним. А! А вот и ещё один весомый аргументик в будущих переговорах. Запрещённые гранатомёты в количестве трёх штук. И люди Воронцова в преддверии обыска их тщательно прячут. Прекрасно!

— Дмитрий Николаевич! — В стекло машины постучали. — Не спите?

Я открыл глаза и увидел Костю.

— Просто отдыхал, — сказал я, вылезая на улицу. — Что-то случилось?

— Просто хотел сказать, что мы уезжаем, — сообщил майор. — Полиция уже вызвала подкрепление. Так что они здесь на всю ночь, а у нас свои дела.

— Хорошо. — Я протянул руку. — Спасибо за поддержку!

— Да чего там, мудаки должны отвечать за свои дела, пусть даже они их не успели совершить. — Он крепко пожал мне ладонь. — Кстати, ты там, когда с главным мудаком будешь торговаться, не мелочись. У тебя сейчас в руках очень весомые аргументы.

— Разумеется! Пока. На связи.

— До встречи!

Майор ушёл, а я ещё с минуту подышал свежим воздухом победы и залез в машину.

Победа победой, но Костя прав, мне предстоял самый важный разговор, и из него следовало выжать максимум.

Понятно, что я мог отдать запись следователям и тем самым устроить Воронцовым по-настоящему весёлую жизнь. Но это было нерационально и опасно. Во-первых, у меня бы спросили имена несуществующих подкупленных людей в усадьбе. И вообще, начала бы раскручиваться ненужная мне ветвь, в которой я принимал активное участие в произошедшем, мне же по целой куче причин хотелось остаться в тени.

Во-вторых, даже если случится чудо и суд пройдёт удачно: никто никого не подкупит, меня как свидетеля не устранят, а Воронцовых осудят за умышленное провоцирование конфликта, мне от этого ничего кроме морального удовлетворения не перепадёт. А я люблю материальное удовлетворение.

И желательно большое.

— Катенька, давай! — крикнула Клава.

— Давай! Давай! Давай! — хором поддержали её облепившие верхнюю часть ограды люди. Они стояли на помосте так плотно, что некоторые из них чудом не падали.

«Ничего, у нас лекари есть, — подумала Катя. — Зато нашу очередную победу увидят почти все».

Она вздохнула, с трудом удержалась, чтобы не поплевать на надетые на руки перчатки, и, вздохнув, взялась за вентиль.