"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Однако вскоре вскрылась и причина его утайки. Некто со стороны родственников — троюродный брат принц Альберт, сам по себе нищий, не имеющий ничего за душой кроме титула, втёрся в доверие к принцессе и влюбил её в себя. Даже непонятно, о чём они думали? Парень, может, и надеется на то, что удастся жениться удачно, в случае если наш с ней брак распадётся. А вот невеста, явно что не в себе. Хорошо, что сейчас вскрылась эта ситуация, и меня сама судьба отвадила от такой жены.

И как же так получилось, что все и вся против Эдиты Марии? И придворные, и даже мой кот? А тут еще это… Неприятно. Я еще и жениться не успел, а мне уже изменили.

Как оказалось, Семёна поймал тот самый принц Альберт. Несложно было этому «кузену» догадаться, что слуга разнюхал о его связи с принцессой, заплатил ему кругленькую сумму пообещав и впредь платить за молчание.

— И что же ты всё это время молчал, из-за оплаты? — нахмурился я. — Хотел утаить такой важный факт от своего императора?

— Никак нет, — тут же принялся мотать головой Семён. — Я же хотел доложить чин по чину и вот сейчас докладываю. Просто не буду ведь я сам напрашиваться к самому государю? Ждал вызова от вас, — доложил он.

— А деньги ты взял? — поинтересовался я.

— Конечно, взял, — тут же ответил слуга.

— Так зачем ты деньги брал, если не собирался выполнять условия? — хмыкнул я.

— А чего отказываться, когда дают? Так я и денег заработал, и для вас хорошую службу выполнил, сам, значится, нигде в накладе не остался. И все довольны.

— Логично, — усмехнулся я.

Однако надо будет попросить Мезинцева провести ещё одну беседу с Семёном, на этот раз воспитательную, чтобы он такие важные секреты докладывал сразу. Если уж не мне, то Мезинцеву или его заму, или другим агентам. Нет, касательно моей личной жизни лучше мне. Потому что новость о связи принцессы и принца едва ли не важнее, чем те что мы выяснили в ходе допроса Замятина и дипломатов Норвегии.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, я тут же вызвал к себе Эдиту-Марию и принца Альберта. Притом распорядился таким образом, чтобы Трофим подгадал время и пошёл вызывать принца аккурат после того, как принцесса прибудет ко мне. Эдита-Мария ведь со сломанной ногой. А принц, думаю, до меня минут за десять доберётся. А я бы хотел, чтобы они оба присутствовали на этой беседе. Сделать, так сказать, очную ставку — поставить их лицом к лицу.

Как я и планировал, сначала в мой кабинет вошла принцесса Баварская Эдита-Мария. Она отчаянно корчила скорбное лицо, на котором отражалась вся горечь и тяжесть женской доли. Она громко охала, опираясь на костыль. Видимо весь спектакль был направлен на то, чтобы вызвать во мне переживание и желание пожалеть такую несчастную принцессу. Но я лишь ухмыльнулся. Я за сегодня очень сильно устал и решил не ходить вокруг да около, поэтому спросил напрямую:

— Эдита-Мария, ответьте, вы мне изменяли? — спросил я.

— А, что? — охнув, с придыханием спросила принцесса, прикрыв рот ладонью.

Она, похоже, забыла даже о переломе и встала, оперевшись на обе ноги. Однако тут же ойкнула и снова поджала ногу, опираясь на костыль.

— Коньешно же нет! — замотала она головой. — Как фы могли потумать о таком? Я принадлежу фам и только фам, мой будущий супрюг. Вы теперь мой господин нафеки, до самой смерти, — затараторила она, а меня, словно из пулемёта стало прошивать уколами, свидетельствуя о полнейшей лжи, которую произносила сейчас принцесса.

Её слова прервались, потому что в дверь постучали.

— Войдите, — громко произнёс я.

В кабинет зашёл принц Альберт, и, не глядя по сторонам, тут же низко поклонился.

— Доброго вечера, Ваше Императорское Величество, — произнёс он без акцента, торжественным тоном, затем выпрямился и только сейчас заметил Эдиту-Марию, которая стремительно бледнела при виде своего возлюбленного.

Наверное, размышляет сейчас, знаю я что-то или нет. Хотя глупо сомневаться, если уж я их двоих сюда позвал. Сначала я хотел вдоволь насладиться ситуацией и поглумиться над ними, но глядя на их лица, стало мне до того противно, что захотелось просто от них скорее избавиться и не тратить от них ни сил, ни времени.

— В течении суток, без объяснения причин, вы покидаете Российскую империю, — произнёс я не терпящим возражения тоном. — С роднёй сами объясняйтесь. Это уже не мои проблемы. О помолвке, как вы понимаете, никакой речи и быть не может.

Принцесса хотела что-то сказать, но я тут же поднял руку.

— Альтернативный вариант есть. Я сам вас вышвырну, и о причине узнает весь мир. Об этом уж я постараюсь. Всё! Это моё царское слово. А сейчас вон с моего кабинета и вон с территории моей страны. У вас есть ровно сутки! Живо! — рявкнул я, и потерявшие краску и всяческое достоинство аристократы засуетились, желая поскорее покинуть мой кабинет и уйти от моего взгляда, пронизывающего их насквозь.

Наконец-то я смог позволить себе отдых, однако никуда не хотелось идти. Я просто развалился в своём кресле и, лихо закинув ноги на стол, сидел и глядя в потолок, думал о разном. Да, от принцессы я избавился, но только это даже не четверть беды. Уверен, скоро появится какая-нибудь новая принцесса, на которой мне также предстоит жениться. И боюсь, что рано или поздно вступать в брак по расчёту мне всё-таки придётся. И даже если у второй принцессы тоже обнаружатся какие-то грехи или она позволит себе недостойное поведение, от третьей или четвёртой избавиться мне уже не удастся. Да и время тянуть бесконечно не смогу.

Похоже, настало время принять какое-то решение по отношению к Марине. Возможно, это тот самый момент, когда следует разделить ситуацию и эмоции. Душой и сердцем я, естественно, хочу быть только с Мариной, и больше ни с кем. Вот только есть ещё один нюанс.

В поездке у меня было время подумать, и я понимаю, что я бы хотел быть всё-таки не с Мариной из этого мира — молодой, прекрасной, жизнерадостной и энергичной, а с той Мариной, которая провожала меня когда-то в мой последний путь, с которой у нас двое детей. Да и по детям я соскучился. А эта Марина хоть и прекрасна, и вызывает только самые тёплые чувства, но не сможет стать заменой моей настоящей семьи. Это лишь сублимация, попытка заглушить боль утраты. Да и что уж говорить? Чувство вины, которое подспудно снедало меня всё это время. Я ведь жив и здоров, даже смерть и попадание в другой мир не избавляет меня от ответственности за то, что я оставил жену с двумя детьми без мужа и кормильца. И раз уж так получилось, надо признать перед самим собой эту вину и научиться с этим как-то жить.

Изменить-то я ничего не смогу, а вот навредить делу, тем самым усугубив и так непростую ситуацию — запросто. И если я поддамся эмоциям и найду какой-то способ жениться на Марине, тем самым я загублю куда более важное дело. Я просто нанесу вред своей империи, а также имени рода Романовых. Вряд ли императору простят женитьбу на простолюдинке, какой бы хорошей и доброй она не была. Поэтому отбрасываем эмоции и смотрим в будущее. А здравый смысл требует задаться вопросом и найти такую невесту, которая максимально усилит позиции империи и позволит создать дипломатические отношения с такой державой, союз с которой заставит тысячу раз подумать врагов Империи: а стоит ли вообще сюда соваться? Такие дела.

Будто услышав мои мысли, ко мне в кабинет без всякого стука и приличий, чеканя шаг, вошла матушка. Гневный взгляд Ольги Николаевны не сулил мне ничего хорошего. И что-то мне подсказывало, я знаю причину её не самого благостного настроения.

— Александр, потрудитесь объясниться! — рявкнула она с порога.

— Объясниться? В чём же вам требуется мои объяснения? Кажется, у нас с вами абсолютно нет никаких секретов.

— Мне тоже так казалось, — гневно прогромыхала Ольга Николаевна. — Однако, мне доложили, что заплаканная Эдита Мария пакует вещи. А ещё мне доложили, что она планирует в срочном порядке покинуть Россию. И что-то мне подсказывает, а сейчас, видя ваше благостное лицо, я в этом уже и не сомневаюсь, что вы приложили к этому руку! Я хочу знать, что произошло. Эдита-Мария — хорошая невеста, и союз Баварии усилил бы…