"Фантастика 2024-46". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Ковалев Сергей Юрьевич

Когда ругающийся и зевающий Николас открыл люк, из трюма немедленно высунулась знакомая встрепанная голова со свисающим набок гребнем. Транквилл внимательно посмотрел на меня правым глазом и спросил:

— Говорить, что я случайно здесь оказался, глупо, да?

— Транквилл, какого черта?!

— Это я хочу тебя спросить, какого черта?! Почему ты хотел улизнуть без меня? Разве так поступают с друзьями?

Я с трудом подавил тяжкий вздох. Что-то у меня в последнее время развелось слишком много друзей, от которых не знаешь куда деться. Теперь для полного счастья не хватало только…

— Николас, Архимед… вы тоже это слышите? Пожалуйста, скажите, что мне просто чудится…

— Знаешь, я думал, мне послышалось, пока ты не сказал, — ответил Архимед. — Но двоим одно и то же послышаться не может. В трюме еще кто-то есть!

— Я даже догадываюсь кто, — мрачно ответил я и начал спускаться по трапу.

— А я даже боюсь догадываться, — не менее мрачно ответил Николас, спускаясь следом. — Королева чудесная женщина, но даже у нее терпение должно когда-нибудь иссякнуть. В лучшем случае нас посадят в дворцовую темницу.

— Я бы не надеялся на такой исход, — возразил я, спустившись с трапа и придирчиво оглядывая тюки с грузом. — Я, конечно, как потомственный дворянин, могу рассчитывать на это, но, как главному виновнику, мне, скорее всего, отрубят голову. А вас с Архимедом, как простолюдинов, отправят на каторгу.

— Это вопиющая социальная несправедливость! — возмутился Николас. — Вечно вам, благородным, все самое лучшее!

— На каторге тоже неплохо, — пожал плечами Архимед. — У меня давно разработаны чертежи нескольких механизмов, облегчающих добычу руды…

— А! Вот он! — Я наконец разглядел между сложенными у борта мешками один, отличающийся необычной для мешка добротностью ткани, и вонзил в него когти.

— Ы-ы-ы-ы! — басом взвыл «мешок», выкатился на середину трюма и резво вскочил на ноги. — Кто здеся?! Бицца давай!

Все-таки от старых привычек избавиться тяжело.

— Я так и думал. Андрэ, ну а ты-то почему здесь?

— А? Господин капитан? Это вы? — Король задумчиво почесал в затылке. — А где это «здесь»?

— В трюме летучего корабля!

— А! Ну дык это… Посмотреть хотел на демонов, которые его в воздухе держать будут! — простодушно объяснил Андрэ. — Страсть как интересно же! Тока не нашел никого. Все облазил — ан нету. А потом, видать, сморило…

— Дело плохо, — подытожил Николас. — Если бы его величество сам пробрался на корабль, чтобы сбежать, Анна, может быть, нас и простила бы. Но раз он случайно здесь оказался, нам ничто не поможет.

— Скажем правду… Хотя да, глупо — в такой бред никто не поверит…

— Ну королева-то его не первый день знает, так что вполне поверит. — Я попытался вложить в свои слова максимум уверенности. Которой, если честно, совсем не испытывал.

— А? Вы отправляетесь уже?

— Видишь ли, Андрэ, пока ты спал, прошли уже почти сутки…

— Да правда, что ли? То-то я такой голодный! А-а-а… а тогда почему вы не отправляетесь? Неужто из-за меня?

— Собственно, мы еще вчера покинули Бублинг, Андрэ, — вздохнул я. — И сейчас мы на расстоянии дневного перелета от него… Эх! Ладно, к вечеру мы тебя доставим назад…

— Господин капитан! Если вы ради меня собираетесь возвращаться — я не приму такую жертву! Я ведь понимаю, как важен для вас каждый день. Я сам виноват, что так вышло, и готов нести всю толщину ответственности!

— Это ты, насмотревшись на придворных, возомнил себя таким же хитрецом? — ухмыльнулся я. — Так ты ошибаешься. Прежде всего, запомни — ложь нельзя произносить так напыщенно, тем более подслушанными где-то чужими словами. Чтобы тебе поверили, врать надо легко и просто, между делом…

— Чему ты его учишь?! — возмутился Архимед. — Не умеет врать, и слава богу! Радоваться надо встрече со столь чистым душой человеком!

— Я тебя умоляю! Он не человек, он — король! Король, не умеющий врать, — это ж курам на смех! Как он править будет? Впрочем, вернемся к нашим баранам… Андрэ!

— А? Дык это… Я же говорю! Не хочу, значит, чтобы вы жертвовали собой! Вот! Готов нести полную полноту! То есть полную толщину! Толстую полноту!

— Андрэ…

— Ну а че? Я не могу, что ли, благородных чувств чувствовать? — обиделся король. — У меня их, может быть, и побольше, чем у всяких благородных. Просто я их выразить не умею! Но очень даже чувствую!

— Можешь, можешь, — успокоил я его. — Но я не могу принять такую жертву. Да и Анне сейчас нужна твоя поддержка. Так что поворачиваем…

— Не надо! — убежденно возразил Андрэ. — Или я сбегу! Вот честное слово — один сбегу!

— Ага…

— Правда ваша, господин капитан! Не умею я врать-то. И завсегда из-за того страдаю. Не хочу я во дворец возвращаться! Совсем они меня заклевали! Возьмите меня с собой, а? Я вам пригожусь!

— Интересно — чем это?

— Ну а я почем знаю? Мое дело — предложить, а вы уж думайте, где я могу быть надобен. А только че вы там ни надумаете, во дворец я однозначно не вернусь!

— Ладно, ладно! — вздохнул я. — Убедил. Никто тебя силой в Бублинг не повезет.

— Вот спасибо-то! — расплылся в довольной улыбке гигант. — Я ведь все понимаю! Я потом Анне все объясню. А сейчас мне бы хоть чуть-чуть отдохнуть от всего этого…

— Угу. Сейчас отдохнешь.

Я обернулся к Архимеду и Николасу:

— Вот вам и помощник нашелся. Начинайте трубы наращивать, а то уже рассвет скоро.

К тому моменту, когда солнце показалось из-за горизонта, все четыре воздушные трубы прибавили в высоте вдвое. Правда, внешне корабль стал еще более странным, но с этим пришлось смириться.

— Выглядит как приют сумасшедшего алхимика, — хмыкнул Николас, разглядывая итог наших трудов. — Кстати, хорошее название для корабля — «Сумасшедший алхимик»!

— Ты на кого это намекаешь? — обиделся Архимед. — Я вовсе не алхимик! Я — механик! И не сумасшедший!

— А чего ты тогда взъерепенился? — пожал плечами ярл. — Значит, никакого намека и не было. Ну что? Отправляемся?

— Постойте, постойте, друзья! Ведь плыть без названья нельзя!

— Тебя не спросили, — проворчал Николас. — Я же предложил «Сумасшедшего алхимика» — никто вроде не возражал…

— Как это — никто?! Я возражал!

— Твои возражения мы отметаем как нелогичные. Ты же сам сказал, что не алхимик и не сумасшедший, значит, никакого намека на тебя в названии нет. А само по себе — отличное название, по-моему!

— Совершенно не имеющее отношения ни к мореплаванию, ни к чему-либо вообще!

— Предложи свое!

— Да легко! Надо какое-нибудь грозное имя, чтобы отражало его суть… Ну, например, «Отважный»!

— Банально.

— «Беспощадный»!

— Иезус Мария, к кому?!

— О! «Гремящий»!

— Угу. Вот это полностью отражает суть! Гремящий и смердящий!

— «Поцелуй муз, запечатленный на косточке граната в садах Парнаса».

— Хосе, лучше молчи!

— «Гремящий медведь»!

— С чего бы медведю греметь? Он что, гороховое поле объел?

— Тогда просто — «Медведь»!

— «Орел»!

— «Попугай»!

— Очень грозное имя!

— Зато попугаи умные! Я во дворце с одним разговаривал — он такие слова знает, что я их даже сразу забыл.

— Андрэ, ты тоже лучше молчи.

— Да вы посмотрите на корабль со стороны — куда ему грозное имя? У него что, очень грозный вид? Это не орел… скорее пингвин.

— А пингвин как выглядит?

— Ну-у-у… примерно как наш корабль. А ты что, пингвинов не видел?

— Нет, откуда?

— Я тоже, — признался я. — Слышал, что есть такая птица, от путешественников, но сам никогда не видел. Говорят, она обитает во льдах… О!

— А ведь верно! — оживился Архимед. — Я тоже про пингвинов только слышал, но если они живут на севере… Ах, черт! Они на севере как раз не живут! Наоборот, на юге.

— Ерунда! — отмахнулся Николас. — Главное, что они во льдах живут! И мы плывем к ледяным берегам. Мне нравится!

— Да, неплохо… Но как-то слишком просто. Надо второе слово, отражающее суть корабля.