Эл Робертсон - Взломанные небеса
Но за стеной оказалось нечто совсем иное, поразившее обоих. В заполненном свечением пространстве висело множество причудливых форм, вращавшихся друг вокруг друга в медленном и сложном трехмерном танце. Каждая – словно детский рисунок звезды: светящиеся лучи, выходящие из огненного шара. Пучки радиации выплескивались из лучей, сплетались с похожими пучками от ближних звезд, отделялись от удалявшихся. Повсюду сияли и пульсировали мощные информационные потоки, скакавшие внезапно сквозь пустоту. «Снежинка» оказалась чревом, где зрел новый вид искусственного разума – живого, могучего, невообразимо богатого мыслями и возможностями.
– Фист, сколько ты видишь разумов здесь?
– Сосчитать не могу.
– Похоже, это часть самого сердца Тотальности, средоточие вычислительных мощностей.
– Так близко? Я думал, они в поясе Койпера.
– Тотальность набирается наглости. Разве это не удивительно?
– М-да, – задумчиво протянул паяц и, помолчав, предложил: – А давай разнесем все это к чертовой матери!
– Нет.
– Да что за хрень?! Джек, никто и никогда не вламывался в такое! Мои поганцы-коллеги наконец-то воспримут меня всерьез.
– Хватит уже смертей. Здесь мы ничего не трогаем. Очень уж оно красивое.
– О господи боже! Подумать только, именно сейчас его обуяли угрызения совести! Да нет тут твоей гребаной мамочки!
Форстер рывком высвободил свой разум из-под контроля Фис та, ощущая, как рвутся связи, соединявшие рабочие центры мозга с разумом паяца. Тот практически мгновенно перешел от изумления к ярости. Он завыл, рыча в бессильной злобе, пока Джек запустил их объединенное сознание в самые глубины вражеских разумов. Он понимал, что спровоцирует тревогу, но ему было все равно. Перед совершенной красотой всякая мысль о войне казалась нелепостью.
Джек забыл о том, что сидит в кафе напротив Изара. Воспоминания затопили рассудок. Даже Фист умолк, насупившись обиженно, переживая заново момент, стоивший ему и его хозяину так много.
Ифор кашлянул, напоминая о своем присутствии.
– Вы – герой для многих из нас, – произнес он.
– Думаю, Тотальности нужны герои повыше классом.
– Скромность – хорошая черта. Немногие из ваших коллег сумели бы пробиться в коллективный разум. И никто, кроме вас, не пощадил бы его.
«Какие дифирамбы поет! – заметил паяц. – Держу пари, хочет что-то выклянчить».
– Насколько я понял, вы дипломат, – сказал Джек. – Какова ваша миссия? Почему вы в Доке? Мы видели одного из ваших прошлой ночью, но не могли понять, чем он занимается.
– У нас весьма специфическая задача. Во время Войны программ ваши войска захватили много элементов Тотальности и привезли домой в качестве сувениров. Частично в этих элементах сохранилось сознание. Тотальность неполна без них. По условиям мирного договора с Пантеоном нам даны полномочия искать принадлежащее нам по всей Станции.
– И как, удачно получается?
– Вы же видите, какой нам оказывают прием, – вздохнул бипед.
– Да, трудно.
– Но мы очень рады, когда удается отыскать фрагмент сознания. Конечно, пока недостает еще многих. Потеряны и несколько полных разумов. Мы связались с Внубом, но ваша служба безопасности уверяет, что не владеет никакой информацией о них. А наши поиски дали крайне мало результатов. Но продолжать поиски – наш долг перед пропавшими. И поэтому мы их продолжаем.
– По всей Станции? – уточнил Джек.
– Да, и здесь, и в Доме. Наша делегация находится на Небесах, оговаривая условия мира, но искать там нам не позволено.
– Жаль.
– Разумеется, но что мы можем поделать? – Ифор снова пожал плечами, что выходило у него на удивление естественно. – Кстати, мне поручено сделать вам предложение.
«А что я говорил! – фыркнул паяц. – Эти типы хотят, чтобы ты сделал грязную работенку за них»
– Пока мы беседовали, я связался с руководством. Мы понимаем, насколько тяжела жизнь условно освобожденного. Поскольку мы занимаемся весьма специфическим делом, то уполномочены призывать на помощь жителей Станции и предоставлять им особый статус. Если вы согласитесь, мы сможем наделить вас частью наших дипломатических полномочий. И само собой, вы получите достаточно средств для покрытия издержек. Что, я полагаю, несомненно, скрасит оставшееся у вас время.
– Вы имеете право делать такие предложения?
– Да. Благодаря, так сказать, определенной дыре в договоренности. Пантеон не определил, кого именно мы можем привлекать для работы и наделять особым статусом.
– И что же потребуется от меня?
– Посвятить некоторое время поискам – главным образом, чтобы продемонстрировать Внубу, в чем именно заключается ваша помощь нам. Но эта задача – не главная. Мы хотим от вас иного, и весьма важного. Ведь вы можете передвигаться в вашем мире с легкостью, недоступной для нас.
– Ифор, Станция – больше не мой мир. Она выбросила меня вместе с мусором. И я уже сделал для вас немало. Я уважаю вас, но именно из-за ваших действий я вынужден оставаться с Фистом. Благодарю за предложение, но я отказываюсь. Мне с лих вой хватило работы на обе стороны.
– Я понимаю вашу точку зрения и принимаю ваш выбор. Сожалею, что наши действия повредили вам. Но наше предложение остается в силе. Я оставил свои контактные данные в вашем сетевом пространстве. Если вы передумаете либо если окажется, что мы можем быть вам полезны иным образом, вам будет легко связаться со мной.
– Вы можете быть мне полезны иным образом, – произнес Джек.
– Каким же?
– Найдите для меня певицу по имени Андреа Хью.
Ифор замер на секунду, шаря в сети. Затем его лицо озарили странные сполохи.
– Забавно… – протянул он. – Она выступает сегодня в маленьком клубе на Прайер-Хейтс.
– И что же тут забавного? – спросил Джек.
– Она мертва уже пять лет.
Глава 9
Джек собирался навестить отца, но известие о смерти Андреа выбило его из колеи. Смерть объясняла ее теперешнее молчание, но делала совершенно непонятным двухлетнее общение с Андреа. Возможно, она не ожидала освобождения и потому испугалась известия о возвращении бывшего любовника. Теперь, когда их больше не разделяли расстояние и тюремные стены, Андреа пришлось бы признаться, что она – всего лишь фетч. Чем признаваться в таком, она предпочла молчание.
Но как же она вообще могла переписываться с живым? Фетчи не способны действовать так независимо. У Джека даже промелькнула мысль о мошеннике, подделывавшемся под нее. Но в письмах упоминались события и слова, которые были известны только им двоим. Невозможно поверить, что так мог писать кто-то посторонний. И как искусно и действенно она сумела рассеять его страх перед смертью, примирить с неизбежным. Теперь Форстер понял, как ей это удалось: Андреа узнала на личном опыте, что значит расстаться с жизнью.
