Александр Конторович - Пепельный рассвет
И снова — повседневная круговерть.
Вернулись машины, отвозившие таджиков, и меня отловил в коридоре старший лейтенант из уиновцев, командовавший этой колонной. Заодно и охраной, так сказать, во избежание…
— Тут ведь какое дело, товарищ майор… Сложилось у меня впечатление, что они совершенно сознательно на этот отъезд пошли.
— Ну, да. Их же руководство на этом и настояло.
— Я не это в виду имел. Вы за их погрузкой не наблюдали?
— Нет. Только за отъездом. А что?
— А я вот за выгрузкой смотрел. И есть у меня такое ощущение, что они не просто уезжали — вывозили что-то. Весь груз они просто через борта вывалили, а вот часть его с великим бережением и по возможности незаметно перетаскали сразу же поглубже в кусты!
— И что там было? Удалось посмотреть?
— Увы… — разводит руками офицер, — проверить возможности не имелось! Маленькое что-то, а что именно? Бронетранспортер туда не прошёл бы, а бойцов, помимо водителей, у меня всего четверо. Посылать их одних? Лес густой, а там всё-таки почти сотня здоровых парней была! Не дали бы эти деятели груз без стрельбы досмотреть…
— М-м-да… Это уж мы здесь лопухнулись! Надо было повнимательнее за ними смотреть! Ну, да ладно, что уж теперь говорить? Уехали — и хрен с ними! Чуток с делами разгребёмся — наладим к ним туда разведку, пусть проверят, как они там устроились…
Оптимист! Разгребёшься тут…
Для начала меня отловил Калин и ехидно поинтересовался наличием совести. Обалдев от такого напора, удивлённо спрашиваю — какая муха его укусила?
— Речная!
— А что — такие бывают?
— Ты, майор, не прикидывайся! Я тебе серьёзно говорю! Ты почему мне про корабли ничего не сказал?
— Про что?!
Как стало ясно из последующего разговора, в городе имелась река. Ну, положим, про это и раньше знали. А вот про то, что на реке присутствовал ещё и небольшой флот…
— Парочка буксиров. Не бог весть что, но всё-таки. Несколько барж разного назначения. Один кораблик — типа речного трамвайчика. Старьё жуткое — но на ходу, представляешь?! Один очень даже нехилый катер. Надо думать, кому-то из местных заправил принадлежал. Всё прочее сильно от взрывов и последующих пожаров пострадало, теперь разве что на запчасти пойдёт… — перечисляет Сергей, таская меня по коридору.
— Офигеть… И что теперь со всем этим делать?
— Ты как знаешь, майор, а мы тут ныне надолго застрянем! В Рудном-то, хоть в первом приближении, порядок навели. А здесь… — он жмурится и напоминает мне большого кота. Ага, около корыта со сметаной…
— А на заводе как?
— Да что с ним станется? Его перед всей этой катавасией только и соорудили, он и работать-то ещё толком не стал… Можно всё по уму организовать, можно… Людей! Вот кого мне не хватает!
— Так — вон их сколько же!
— Мне не просто население нужно! Мне мастера потребны! Да где ж их тут взять…
— Ну, Германович, извини! — развожу руками. — Что смогу — сделаю. Но и я не господь бог! С Лапиным-то как, сработались?
— Молоток твой полковник! — крякает Калин. — Серьёзно — мужик что надо! За дело болеет и человек правильный. На его месте — и архангел Гавриил больше бы не сотворил! Так что ты его уж не обижай, сделай милость…
Фыркнув мотором, буханка остановилась на пригорке. Лязгнули двери, и на дорогу выбрался Потеряшка вместе с невысоким лейтенантом-зенитчиком.
— Где-то здесь… — ткнул рукою в сторону холмов зенитчик. — Сюда он брякнулся!
— Хм… — почесал в затылке Виктор. — Чтобы здесь всё обшарить… А точнее — никак нельзя?
— Не до того было, — виновато потупился лейтенант. — Только его сковырнули — новая цель! А за ней — ещё одна!
— Ладно… Что есть… Михалыч! — повернулся снайпер к водителю. — Организуй лагерь. А мы с Галиной прогуляемся тут…
Сбитый самолет отыскался через несколько часов. Гадалка вовремя заметила повреждённые верхушки елей, и снайперы, перевалив через вершину холма, спустились вниз и вышли к месту падения.
Это был военно-транспортный самолет — совсем не то, что ожидали здесь обнаружить. Боевая часть ракеты рванула совсем недалеко от его борта, и стальные стержни вперемешку с картечью щедро нафаршировали его металлом. Пробоины были заметны издалека. По-видимому, двигатели замолчали уже в воздухе, и самолёт падал, никем и никак не управляемый. При падении, снеся верхушки деревьев, он ударился о склон холма и разломился надвое.
— М-м-да… — присев на пень, Потеряшка сдвинул на затылок капюшон. — Уцелеть здесь было проблематично… Как не загорелся-то?
— Движки замолчали, должно быть… — Галина приложила к глазам бинокль. — Да, живых тут не осталось — никаких следов не видно. Ладно, пойдём вниз, надо полагать, всё, что могло жахнуть — уже сделало это ещё при падении.
Первая находка обнаружилась ещё на подходе к самолету. Слегка помятый металлический контейнер уткнулся торцом в полурасщепленный пень.
— Так… — присела около него на корточки Гадалка. — Стандартный кейс для перевозки оружия. Интересно…
Щелкнули замки, и поддетая ножом крышка приподнялась на пару сантиметров.
— Заедает что-то… видать, помялся основательно, помоги-ка!
Виктор, подхватив руками крышку, напрягся… Скрипнуло, и она, наконец, откинулась в верхнее положение.
— Ну-ка, что здесь у нас? — откинула лист поролона Галина. — Ого!
— SR-25? — присвистнул Виктор. — Ни хрена себе… Этот-то агрегат сюда как затесался?
Он наклонился к кейсу и извлёк оттуда винтовку.
— Ты смотри — и прицел есть! Патроны в магазинах… Глушитель…Интересный самолётик…
— Вот что, Рогозин… давай-ка сюда Михалыча. Обед подождёт — пускай он сюда машину подгонит. Непростой это самолёт. Пусть его специалист проверит, нам самим лезть без мазы…
— Значит так… — молоденький старший лейтенант, поправляя очки, щелкает кнопками компьютера. — Выводим курс… скорость, высота… вот!
Удивленно смотрю на экран. Понимать бы чего… А вот полковнику тут всё ясно. Он задумчиво чешет в затылке.
— М-м-да… Ушёл, стало быть?
— Так точно, товарищ полковник. Со снижением, курс 215. Только непонятно вот это… — щелкает он мышкой на экране. — Вот этот всплеск… видите?
— Угу… Куда ж это он так?
— Высоту изменил, на противозенитный маневр похоже.
— Вполне возможно… только вот не шибко ему это помогло… курса на отход не вижу.
— Так его и нет.
— Товарищ полковник! — окликаю я Лапина. — А по-русски всё это можно рассказать? Не силён я в ваших хитросплетениях…
Полковник смущённо кашляет.
