Александр Иванин - Антизомби
Тут же я повернулся к хмурому:
— Коллега, вот рассуди — следует нас выручить в данной ситуации или нет? Ты явно человек серьезный и рассудительный. Как ты думаешь?
Опять контакт. Я поднял его статус, поставив его арбитром в нашем разговоре. К тому же поставил его по статусу выше тефтеля — чем посыпал лепестками роз на его самолюбие и возжег пламя справедливого возмездия за нанесенные тефтелем обиды, приопустив последнего. Не знаю чем склочный тефтель задел хмурого, но такие люди, как хмурый, живут с постоянными обидами на всех и на каждого. Конституция у него такая.
Ребят оставили сторожить технику, они явно этим не довольны. На этом тоже стоит сыграть.
— Мужики. Все представители генерального подрядчика уезжают в Москву. Представители заказчика появятся только на следующей неделе, субподрядчики уже уехали, все ваши уехали, даже узбеки убежали. На объекте останетесь только вы и сторожа. Что вы тут будете делать, если военное положение введут. Жрать тут нечего. Отсюда вас никто не выпустит. Да и к вам ни кто не приедет. Вы сами‑то откуда?
— Из Новгорода мы, — ответил хмурый.
— Как там у ваших дела? Если в Москве такое говно началось, то до ваших краев оно быстро докатится. Начальство ваше домой побежало, семьи спасать, а вас тут на хозяйском добре оставило.
Есть контакт уже третий раз. Я понял, что интуитивно попал на спор между геологами, который мы прервали. Я почувствовал, как что‑то щелкнуло и повернулось. После этого ситуация стремительно покатилась к развязке без остановки, изредка подскакивая на неровной позиции тефтеля.
Хмуры возбудился. Он вскочил и заявил:
— А мне по–херу, что меня по статье уволят. Не пропаду. У меня мама, две сестры младшие и отец после инсульта. Куда они без меня. Все равно я поеду отсюдава.
У тефтеля забегали глазки, и он, уже не контролируя голос, по–бабьи заверещал:
— В тюрьме посидеть не хочешь за пропажу оборудования. Я один отвечать, не намерен.
Так, тефтель, вот значит, как твой шеф тебя просчитал, на страхе тебя держит. Я вмешался в разговор:
— Ребята, вы какие‑нибудь документы на эту технику подписывали? Договоры о материальной ответственности, акты приема–передачи какие‑нибудь?
— Нет ничего, — ответил хмурый. — На словах сказали. Я только за буровую отвечаю. Я на ней ехать и хотел.
Класс!!! Поддержим упрямого — он сам по башке тефтелю даст. Нам даже ломать его не придется.
Тефтель начал наливаться красным. Ну, уж нет, толстый, я тебе инициативу перехватить не дам.
— А у кого на балансе стоит вся техника? — задал я вопрос тефтелю, сбив его с позиции для совестной атаки.
— Буровая, изыскательская и вахтовка — у нас в Новгородском филиале, а оборудование все в Питере.
— Вы лучше ребята езжайте со всем оборудованием к себе в Новгород. Так вы оборудование спасете в кризисной ситуации. Если потребуется, я для вас все необходимые бумаги сделаю и перед начальством отмажу. А нас по дороге в Москву закинете.
— Горючка? Машины с аппетитом, — вмешался хмурый Тимур.
— Не вопрос. У меня на складе пермская соляра в бочках стоит — успокоил геолога Равиль. — Баки зальем, да еще бочки в машины закинуть можно. У вас двигатели то дизельные или на бензине?
— Ага. Буровая — КАМАЗ он завсегда дизельный. ЗИЛ 131–Н тоже дизельный и Урал 4320 с ярославским движком.
На этом вопрос был решен. Едем на трех машинах геологов. Равиль заправляет под завязку баки и ставит по две 200–литровых бочки топлива на каждую из машин.
Колонну решили сформировать следующим образом. Головной машиной пойдет Урал с кунгом. За руль кунга сядет Равиль, я к нему сажусь сменщиком, третьим в кабину садиться Вадим, как самый озабоченный сохранностью хозяйского добра. Буровую ведет Тимур, от сменщика он отказался. Замыкающий ЗИЛ поведет Костя. Сменщиком ему определили сметчика Славу. Все остальные поедут в кунге: Карл Людвигович, Семен и трое электронщиков. Из кунга все оборудование перегружаем в ЗИЛ и буровую. Связь держим через радиостанции, установленные в каждой из машин геологов. Радиостанции были очень хорошие — моторолла с кучей примочек и наворотов. Со стройки Костя прихватил наши моторолки, легкие персональные ходилки–говорилки. Кроме этого почти такие же рации были у геологов, но более мощные.
Тут вдруг выяснилось, что Вадим вообще не умеет водить даже легковую машину не то, что всепролазный Урал или ЗИЛок. Так, что он сразу поставил ребром вопрос о том, кто погонит две машины в Питер или Новгород. Тимур сказал, что поедет домой только на буровой. Я от него другого не ожидал. Я предложил оставить Урал и ЗИЛ у нас на безе в подмосковной Лобне. Тефтель тут запричитал, что отдаст машины, только если позволит руководство филиала. Я просто его проигнорировал. Пусть думает то, что хочет. Хрена тебе во всю морду. Если, что непоправимое случиться на самом деле, я себе Урал этот присмотрел. Что я взял — том мое, попробуй отбери, если сможешь. Слабый он. Я получил то, что хотел и больше на что‑то тратиться не собирался.
Мы дружной компанией пошли заправлять и перегружать автомобили геологов. Кстати они оказались не геологами, Тимур был машинистом буровой установки и водителем, Вадим был геодезистом и картографом. Тимур после переговоров ничуть не изменился. Такое хмурое и упрямое лицо, скупые движения, зажатая речь. На Вадима накатил отходняк от стресса, он стал истерически активен и болтлив, постоянно неестественно смеялся, лез помогать всюду и везде, чем безмерно утомлял и раздражал всех. Единственное в чем он оказался полезен, так это в перекладке оборудования из кунга в буровую, он прекрасно разбирался в оборудовании, соответственно знал, как что нужно уложить и как закрепить. Без него мы возились бы дольше.
Перед выездом вспомнили об Олеге. Эдик сообщил, что за Олегом приехал какой‑то из его друзей и они уехали. Дозвониться до Олега мы уже не смогли. Он не любил уезжать из Москвы, его сюда затащили чуть ли не силой. Но видишь, как получилось, он и здесь нашел свое гейское счастье.
Уже затемно мы погрузились в машины и отправились в дорогу.
Глава 3 Мост
В предрассветных сумерках мы наткнулись на непреодолимое препятствие, мы выехали к большому мосту через Оку. Мост с каждой из сторон был перегорожен грузовиками. Около моста стояла большая автомобильная пробка. Никого не пускали ни в одну, ни в другую сторону.
Проехав по раскисшей обочине вдоль стоящих машин, мы уперлись в, стоящий перед блоком, здоровенный белый джип Toyota Sequoya. Джип, скорее всего, также как и наша колонна проехал вдоль стоящих машин и остановился прямо перед единственным проездом через блок.
